Воспоминания о Прабхупаде. Фильм 69
69-01 Шрутакирти дас
Я присоединился и переехал в храм в конце апреля 1971 года. Буквально три месяца я повторял Харе Кришна. Киртанананда привез нескольких из нас в храм в Бруклине на Генри Стрит для получения инициации. Это был июль. В течение недели Шрила Прабхупада давал примерно по десять первых инициаций каждый день. Это означало, что надо было сделать четки для джапы и кантхималы. Мы все это делали вручную, нанизывая на нить бусины, которые мы покупали в магазине для рукоделия. И конечно же мы увидели Прабхупаду. Это был первый раз, когда я увидел Прабхупаду. Итак, наступил день инициации. Все располагалось рядом с вьясасаной. Секретарь был завешан четками на шее и в руках. Всех вызывали по очереди. Все, что я помню, это то, как я пытался запомнить четыре регулирующих принципа, сидя там и повторяя их снова и снова. Ведь мы знали, что нам зададут этот вопрос. В конце концов пришла моя очередь. Я встал. Я все выучил. Я подошел к вьясасане с правильной стороны и предложил свои дандаваты. Затем я сел. А Прабхупада посмотрел на меня и сказал:
– Итак, каковы регулирующие принципы?
Я процитировал их по памяти. И затем он не стал спрашивать про шестнадцать кругов, а сказал:
– Сколько кругов ты повторяешь?
Так что его вопрос немного отличался от обычного. Я тогда повторял немного больше – двадцать кругов каждый день. И мне казалось это впечатляющим. Поэтому я ответил таким образом. Я сказал:
– Я повторяю двадцать кругов каждый день, Прабхупада.
А он только сказал:
– Хм…
И все. Он не был впечатлен. Затем он сказал:
– Итак, твое имя Шрутакирти. Шрутакирти – это имя Кришны. Оно указывает на Того, Чьи деяния знамениты во всем мире.
Сотни человек сказали: «Ууу…» Это же было имя Кришны. И я подумал: «Ууу…» Он снова посмотрел на меня и сказал:
– А ты – Шрутакирти дас.
Он сразу же дал мне понять: «Не раздувайся от этого. Это не о тебе. Ты – Шрутакирти дас». Затем я помню, как вернулся на свое место. И духовный брат сказал мне:
– Какое у тебя имя?
Я сказал:
– Я не знаю.
Обычно после того, как все заканчивалось, мы поднимались к комнате Прабхупады, где Прадьюмна вывешивал на двери список кармических и новых духовных имен, которые мы потом записывали, чтобы не забыть. Шрутакирти дас. И позже Прабхупада сократил его до Шруто.
69-02 Шрутакирти дас
Я был с Прабхупадой в течение трех дней. Первый день я уже описал. На второе утро мы поехали в Новый Вриндаван. После обеда мы поехали в Питтсбург. Затем мы провели один день там, и практически неделю в Далласе, где гурукула и храм находились в одном здании. Теперь я расскажу, как обычно проходили утренние прогулки. Утренние прогулки всегда были очень воодушевляющие. Там присутствовали постоянные преданные, и также иногда туда попадали преданные, которые получали особую милость. Новые преданные и брахмачари, которые не обязательно были санкиртанщиками. А санкиртанщикам выпадала возможность выходить хотя бы один день. Итак, в тот день на прогулку пошел один молодой преданный. Я тоже был молодым брахмачари. Мне было двадцать лет. Он выглядел совсем молодым. И можно было видеть на прогулке, что он хотел задать Прабхупаде вопрос. Как я говорю, это всегда рискованное дело, и в особенности представлять свой вопрос, а не отвечать на запросы Прабхупады. Вы рисковали, задавая Прабхупаде вопрос, потому что вы никогда не знали, каким будет ответ. Я помню, как однажды кто-то сказал, что люди считают «Гиту» менее древней, и что она принадлежит к христианской эре. Прабхупада сказал:
– Почему ты так думаешь?
– Нет, не я, Прабхупада. Но некоторые люди думают так и они говорят так. Что нам отвечать, когда мы проповедуем?
– Но почему ты так думаешь?
Итак, задавая вопрос, вы раскрывали свои собственные сомнения. Но этот юноша не задал вопрос. Мы вернулись к машине. Я открыл заднюю день, а Прабхупада сел в машину. И вдруг этот преданный сказал:
– Прабхупада, как мне стать сознающим Кришну?
Он выскочил. И это был любознательный вопрос. Прабхупада посмотрел на него и сказал только одно слово. И затем он посмотрел вперед, что означало «хорошо, вопрос решен». Я закрыл дверь и сам сел. Прабхупада – эксперт. Итак, он посмотрел на него, и сказал:
– Желание.
Это все, что мы можем делать – желать. Он не собирался сидеть с ним десять минут. Он объяснил, что ему надо было просто очистить свои желания. Все зависит от желания. Потому что мы постоянно то и делаем, что желаем. Так что он ответил очень быстро. Это было остроумие Прабхупады. Так было во всем – очень просто. Это то, что мы должны делать. И уже из желаний рождаются наши действия. Поэтому то, что мы делаем, это то, что мы желаем. Если вы желаете Кришну, тогда становится очевидным, чем нам надо заниматься. Только Кришна. Таким был Прабхупада. Именно поэтому было трудно находиться с Прабхупадой. Потому что у него не было никаких других желаний. Я знаю, что у меня было очень много желаний, и у меня до сих пор очень много желаний. Но находиться с такой личностью, у которой нет материальных желаний, совсем не просто. Для меня это было непросто. Я знаю это.
69-03 Шрутакирти дас
Одной из моих обязанностей как слуги было готовить. Каждый день – рис, чапати, дал. От трех до шести чапати каждый день. Одной из восхитительных особенностей должности слуги Прабхупады было то, что, как только вы выходили из его комнаты и спускались вниз в храм, каждый подходил к вам и спрашивал: «Что сказал Прабхупада? Что делал Прабхупада?» Это все, что они хотели знать – чем занимался Прабхупада. Совершенно не важно было, что вы им отвечали, потому что это всегда было о Прабхупаде. Можно было сказать, что он положил свой палец в ухо. Это не имело значения, потому что все, что он делал, было прекрасно. Шилавати была главным пуджари для всей общины в 1973 году. Люди приезжали в Нью Двараку, чтобы учиться у нее. Но она также всегда хотела узнать, как все делать правильно. Он спрашивала меня:
– Когда вы кормите Прабхупаду обедом, каков процесс?
Я сказал ей:
– Надо принести обед для Прабхупады с одной горячей вздутой чапати. Затем я ухожу в другую комнату, готовлю еще одну чапати, и затем приношу ее. Одну за другой я приношу ему горячие чапати.
Через пару дней она сказала:
– Шруто, теперь я делаю так для Рукмини Дваракадхиши, но я готовлю пури. Я теперь приношу по одной пури за раз, чтобы Они могли принять горячие пури.
Я сказал:
– Хорошо.
Конечно же я пошел в комнату Прабхупады и сказал, что пуджари теперь приносят Божествам пури так же, как я приношу ему чапати – по одной за раз.
Прабхупада стал качать головой. Он сказал:
– Она не может так делать. Если вы уже принесли Кришне его тарелку, то не можете снова вернуться в Его комнату, пока Он не закончит трапезу. Он должен поесть. Так нельзя делать. Прекратите это.
Я сказал:
– Да, Прабхупада.
В другой день нам принесли сладости, которые каждый день подносят Божествам вместе с раджа-бхогой. Нам всегда приносили эти сладости, потому что нас было четыре или пять человек вместе с Прабхупадой. Итак, нам принесли сладости, но это были не сандеш, не расагулы, не гулабджамуны, не бурфи. Это были сладости из сухофруктов, орехов и дутого риса, который стал очень популярным. Может быть там еще что-то было. Для того, чтобы сделать достаточное количество сандеша, нужно было потратить три или четыре часа. Но эти ингредиенты можно было просто измельчить блендером и слепить вместе. Я положил две таких сладости на обеденную тарелку Прабхупады, и я также положил ему сандеш. Итак, я принес ему обед. Все было хорошо, пока он не дошел до этих сладостей. Меня не было в комнате, но когда я вошел, чтобы забрать его тарелку, он сказал:
– Что это за сладости?
А я как раз этого и ожидал. Поэтому я и положил ему эти сладости. Я сказал:
– Они делают эти сладости для Божеств.
Он сказал:
– Кто все это придумывает? У нас есть такие прекрасные сладости, которым я вас научил, чтобы вы готовили для Божеств. Так много бенгальских сладостей – сандеш, расагулы…
И он стал перечислять все, чему он научил нас. Он сказал:
– Вы, американцы, никогда не удовлетворены. Вы постоянно пытаетесь что-то менять. Вы все хотите менять.
И всегда, когда я такое замечал, то показывал ему, и ему приходилось снова все исправлять. И это повторялось в течение очень продолжительного времени. Мое заключение таково, что иногда перемены не так уж плохи. Но Прабхупада знал об этой нашей тенденции. Мы никогда не могли остановиться. Он скорее предпочитал, чтобы некоторые вещи продолжались в том режиме, в котором они были установлены, чем открывать эту дверь. И с тех пор дверь широко открыта в течение уже долгого времени. Но это то, что он пытался предотвратить. Он всегда старался избежать открытия этой двери, был ли это клуб «Гопи-бхавы» или изменение времени мангала-арати. Что бы это ни было, он захлопывал эту дверь. И если это было философское отклонение, то он захлопывал дверь по-настоящему, проявляя настроение Нрисимхи. Губы Прабхупады дрожали. В этот момент не хотелось находиться рядом. Он мог сжечь вас глазами. Это было очень страшно. И это всегда было связано с философией. Он знал, что если мы пойдем по этому пути, то всему настанет конец. Но что касается других вещей, то надо просто избегать изменений, потому что им нет конца. Шрила Прабхупада ничего не менял.
69-04 Шрутакирти дас
Это было в Джуху. Прабхупада жил на третьем этаже. У него была квартира на третьем этаже. Мы очень много проводили времени в Джуху, потому что он занимался там развитием этого проекта. Парамахамса Свами в тот момент был его секретарем. Мы с ним были хорошими друзьями. Также там был Нитай дас, редактор санскрита. Время массажа всегда было активным. Прабхупада сидел, но он задействовал каждый момент своего времени. Итак, я делал массаж, и это было идеальное время для его секретаря и редактора санскрита, чтобы заходить и выходить по собственной воле, потому что Прабхупада принимал массаж. В другое время никто никогда не мог постучать в его дверь и войти, даже если у них были какие-то вопросы. Прабхупада всегда сам звонил в колокольчик, вызывая своего слугу, и говорил: «Приведи Шьямасундару, приведи Парамахамсу». Тогда только они могли войти. Но в то время вход был свободным. Итак, я делал массаж Прабхупаде, находясь за его спиной, потому что мне надо было натирать его голову сандаловым маслом. Около получаса только я натирал его спину маслом. Это было его любимое место, и он очень ясно давал мне это понять. В течение многих лет он давал различные наставления по поводу массажа. Я помню, как однажды в ранние годы я делал ему массаж, а он немного задумался. А я продолжал совершать свое служение. Вдруг он схватил мою ногу и сказал:
– Вот так!
Он он стал сжимать мою ногу. Я сказал:
– Да, Прабхупада.
Так он массировал меня, чтобы показать, чего он сам хотел. В другой раз он попросил меня:
– Массируй мою спину как можно сильнее.
Мне был двадцать один год. Это был вызов. Я подумал: «Хорошо». И стал массировать спину Прабхупады, а он сидел на блестящем деревянном полу, поверх которого был постелен соломенный коврик, который скользил. Я сидел за ним на полу и давил изо всех сил. А он сидел там так, как будто меня вообще не было. Я ждал момента, когда он скажет: «Хорошо, достаточно». Но он так этого и не произносил. Так или иначе, мне приходилось предаться. Он заставлял меня предаться. Поистине, гуру тяжелый. И в тот момент вошел Нитай. Он принес свои поклоны. Мы все приносили наши поклоны, когда заходили в комнату. А если вы снова заходили через две минуты, то опять должны были приносить поклоны. Итак, Нитай зашел и принес свои поклоны и задал еще один вопрос по санскриту. Прабхупада ответил на него, и он вышел из комнаты. Через пару минут он снова вернулся и принес поклоны, но очень быстро. Он склонился на пять-шесть секунд, встал и задал Прабхупаде вопрос. Прабхупада ответил, и он снова вышел из комнаты. Когда я говорю о Прабхупаде, я всегда отмечаю, что многие вещи повторяются по три раза. Очень много вещей происходили трижды. Иногда он просил меня о чем-то: «Ты хотел бы это? Ты хотел бы это?…» И всегда был третий раз, на котором все заканчивалось. Он не выходил за пределы трех раз. Итак, он вошел в комнату, коснулся головой пола на одну секунду и встал. Прабхупада посмотрел на него и сказал:
– Принеси свои поклоны. А не руби топором.
Я находился у него за спиной, а он показывал рукой удары топором. Очень символичный знак. И конечно же совсем скоро он уже спрашивал у Прабхупады разрешения уйти на Радха-кунду и принять своего сварупа-гуру. Я не знаю, что ответил ему Прабхупада. Вы лучше меня знаете. Но я слышал несколько вариантов. Он спросил:
– Пожалуйста, Прабхупада, дайте мне свои благословения, чтобы принять другого гуру.
Прабхупада сказал:
– Тебе нужны мои благословения на то, чтобы заняться бизнесом или чтобы пойти в ад?
И то, и другое, несомненно, ему не подходило. Это было урок для меня. Всегда, когда я заходил в его комнату во время обеда, принося очередную чапати, я ставил тарелку, приносил поклоны и уходил. В течение дня это могло повторяться по двадцать, тридцать, сорок раз. И он никогда не говорил: «Ну все, ты выполнил свою квоту на сегодня». Нет. Я просто делал это. В какой-то момент Парамахамса Свами стал его секретарем. Конечно же, ничего более потрясающего в мире не могло произойти, чем возможность путешествовать с Прабхупадой. Итак, он был очень воодушевлен. Он приносил свои полные поклоны. Он был очень высоким. И всей своей большой фигурой он падал. Затем он начинал возносить какие-то молитвы духовному учителю, кроме пранамы. Прабхупада позволил этому происходить. Но на третий раз, когда Парамахамса вошел и принес полный дандават, Прабхупада сказал:
– Сядь. Как ты сможешь что-то сделать, если ты лежишь на полу?
Он всегда знал индивидуально, как с каждым нужно поступить. И я наблюдал это вновь и вновь. Когда он сидел на вьясасане, то во всем была формула, шастра. Нельзя было нисколько отклониться от шастры. Но по другую сторону его двери было все наоборот. Не было ничего, кроме сострадания, благодарности и прощения. В наши дни мы часто говорим, что легче получить прощение, чем разрешение. Прабхупада никогда не давал разрешение на определенные вещи. Но он всегда прощал, раз за разом. Поэтому я чувствую себя уверенно, путешествуя по храмам. Я чувствую, что Прабхупада принимает меня, потому что я наблюдал это принятие с его стороны много-много раз. Не важно, что происходило, но он всегда вдохновлял продолжать совершать попытки. А есть ли альтернатива?
69-05 Шрутакирти дас
Это было в 1975 году. Я женился и у меня был сын. Я уехал от Шрилы Прабхупады в конце 1973 года. Мы с женой поехали в Каракас. Через три месяца она уже была беременна, нося сына. Через 8 месяцев я вернулся к Шриле Прабхупаде. Я путешествовал с ним. Мы были в Лос-Анджелесе. Моему сыну было четыре или пять месяцев. Итак, я путешествовал со Шрилой Прабхупадой и мы приехали в Лос-Анджелес, в Нью Двараку. Днем он вызвал меня и сказал:
– Приведи Нанда Кумара.
Нанда Кумар был его слугой до меня. Итак, я перешел дорогу и нашел Нанду. Конечно же, это всегда был интересный момент, когда Прабхупада кого-то хотел видеть. Те, кто служили Прабхупаде в качестве слуги или секретаря, обычно говорили преданному: «Прабхупада хочет видеть тебя». А он спрашивал: «Что я натворил?» Итак, я ответил ему, что не в курсе. Мы вместе вошли и принесли свои поклоны. Прабхупада сказал:
– Дай мне мою белую сумку.
Это был маленький портфельчик Прабхупады. Он был сделан из искусственного материала и на нем была молния. Я подал ему его белый портфель. Я уже понял, что он будет делать, будучи не первый раз с Прабхупадой. Белый портфель означал что-то связанное с деньгами, поэтому я уже мог обо всем догадаться. Итак, я подал ему белый портфель, а мы вдвоем продолжали там сидеть, ничего не говоря. Прабхупада все делал очень обдуманно, не прибегая к резким движениям. Он ставил портфель. Можно было наслаждаться каждым его движением. Затем он аккуратно расстегнул молнию. Все было очень изящно и грациозно. Он открыл его. Он взял оттуда новенькую пятидесяти долларовую купюру. В 1975 году пятьдесят долларов было как сейчас пятьсот долларов. И я принял ее. Пока я служил Прабхупаде в течение двух лет, он подарил мне так много всего – одеяла, свитера, носки. Он просто заботился о нас. Он сказал:
– Это для твоего сына.
И подал мне пятьдесят долларов. Я сказал:
– Спасибо, Шрила Прабхупада.
Затем он посмотрел на Нанда Кумара, взял другую новенькую пятидесяти долларовую купюру и сказал:
– Это для твоего сына.
Нанда Кумар тотчас же ответил:
– Прабхупада, я не могу принимать деньги от вас. Вы мой духовный учитель.
Он посмотрел на него и сказал:
– Это не для тебя. Это для твоего сына.
– Да, Прабхупада.
Итак, мне удалось избежать этой части. Я просто сказал с благодарностью:
– Да, Прабхупада.
Но он всегда демонстрировал свою любовь. Он отвечал взаимностью. Это и есть преданный. Это взаимоотношения, в которые Прабхупада вступал со своими учениками. А с кем ему еще было вступать в отношения? Особенно в те, моменты, когда вы были с ним, он обращался с вами очень личностно. Вы были с ним. А он личность. Иногда вы просто были его другом, с которым он хотел поговорить. И конечно же, это всегда было очень-очень приятно, когда он позволял вам входить в это пространство. Вы знали, что сейчас он позволяет вам, и такое было не всегда. Но вы всегда оставались его слугой. Я всегда имел этот опыт. Все происходило именно в тот момент, когда вы совершали служение. Он всегда говорил со мной, когда я делал ему массаж. В этот момент я всегда чувствовал очень непосредственный взаимообмен с ним. Например, он говорил: «Массаж – это пассивная борьба. Ты совершаешь всю работу, а я получаю все благо».
69-06 Шрутакирти дас
Один очень трудный случай произошел в 1974 году, когда Прабхупада ехал на открытие Кришна-Баларама Мандира на Джанмаштами. Он приехал туда, но состояние храма было, конечно же, далеко до готовности к открытию. Прабхупада остался там, и он очень тяжело заболел. Это был на самом деле первый раз, когда мы воспевали двадцать четыре часа в сутки в храмовой комнате. Это продолжалось в течение нескольких недель. Мне приходилось подставлять свои руки ему под мышки, чтобы он мог ходить до ванной комнаты и обратно. День за днем это продолжалось. Он съедал немного апельсина. Однажды через несколько недель он сказал мне:
– Мне кажется, что у меня появился небольшой аппетит. Сделай немного упмы.
Там была Ямуна, и я сказал ему:
– Ямуна тут.
Он сказал:
– Нет, нет, мне нравится твоя упма. Ты приготовь.
Он шокировал меня и порадовал меня. Трудно было это вообразить. Я зашел на кухню и сказал в точности то же самое:
– Прабхупада хочет упмы, Ямуна.
Она сказала:
– Замечательно! Я приступаю.
Я сказал:
– Ямуна, он попросил меня сделать.
А она, будучи такой замечательной преданной, с которой никто не сравнится в готовке, тотчас же сказала:
– Чем я могу вам помочь?
Такой была Ямуна. Никакого эго. «Он хочет, чтобы ты приготовил?» Нет. «Чем я могу вам помочь?» Так или иначе, все, что у нас было, это сухой горох. Но я приготовил упму, принес ее в маленькой миске Прабхупаде и вышел. Мы сидели за дверью Прабхупады и слушали: «Мне кажется он ест». Затем я услышал маленький колокольчик, снова вошел, принес поклоны, посмотрел на миску, но похоже было, что он ничего не поел. Как ребенок может быть он немного попробовал. Как только я поднял свой взгляд, он уже знал, о чем я думал. Он даже не ел. Он посмотрел на меня и сказал:
– Я хочу, чтобы ты знал. Она очень-очень хорошая. Но у меня нет аппетита. Я подумал, что если ты сделаешь мне то, что я очень люблю, у меня проснется аппетит. Но у меня нет аппетита. Но она очень хорошая.
Его волновало только то, что я был расстроен тем, что он ничего не поел. Он не думал о своих чувствах. И так было всегда. Он мог лежать там и спрашивать: «Ты принял прасадам? Ты принял душ?» Однажды вечером было жарко. Это был сентябрь или август во Вриндаване. Он спал в своем саду в Кришна-Баларам Мандире. Там не было сада, ничего не было закончено. Его комнаты были на девяносто процентов закончены, но он спал снаружи, потому что там было прохладнее. У него была обычная индийская кровать с антимоскитной сеткой поверх нее. Я делал ему массаж под антимоскитной сеткой, а затем ложился под его кроватью и спал там, потому что так сетка меня также защищала от комаров. Однажды где-то в час ночи я услышал шум. Я лежал на полу. Я повернулся и увидел, что Прабхупада также лежит на полу. Конечно же я выкатился, подхватил его, усадил на кровать и спросил:
– Прабхупада, что случилось?
Он сказал:
– Мне надо было помочиться, и я думал, что у меня хватит сил. Я не хотел беспокоить тебя. Но у меня не оказалось сил.
Я сказал:
– Прабхупада, но я же лежу под вашей кроватью.
Я стал ругать его. Я сказал:
– Я лежу и жду указаний.
Но он всегда был таким. Если вы спали, он не хотел вас будить. Затем я заразился малярией и буквально лежал смертельно больным. Все думали только о себе. Однажды Прабхупада проходим мимо комнаты слуг. Там было три или четыре преданных. Они ели прасадам, а я лежал на полу в очень тяжелом состоянии. Прабхупада проходил в ванную комнату. Он сказал:
– Кто-нибудь заботится о Шрутакирти?
Я подумал: «Ура! Наконец-то!» Он сказал:
– Найдите ему постель. Выховите доктора. Принесите ему воды с лимоном.
Если бы он это не сказал, не знаю, что было бы со мной. Он сказал:
– Позаботьтесь о нем.
Итак, мне стало немного лучше. Но я все равно постоянно болел. Поэтому в конце концов я сказал:
– Брахмананда, я хочу уехать. Я хочу вернуться на запад.
Он сказал:
– Я поговорю с Прабхупадой.
Я не знал только того, что он расскажет это тогда, когда я буду в комнате. Я всегда боялся раскрыть Прабхупаде свои вопросы. Для меня не было проблемой заботиться о нем, но когда что-то касалось меня, я просто не мог об этом сказать. Итак, я думал, что он все устроит. Но когда я вошел в комнату, он сказал:
– Прабхупада, Шрутакирти хочет вернуться в США из-за своего здоровья.
Я подумал: «О, Боже». Теперь я сидел прямо перед Прабхупадой и он смотрел на меня. Он сказал:
– Тебе надо уехать из-за здоровья?
Я сказал:
– Прабхупада, мне кажется, что да.
Он посмотрел на меня и сказал:
– Хорошо. Ты спас мою жизнь. Конечно, возвращайся и займись своим здоровьем. Мы скоро приедем туда, я встречусь с тобой с Лос-Анджелесе и ты продолжишь свою деятельность.
Я так беспокоился. А он снова дал понять, что все хорошо. Хотя проблема была не в этом. Но он не хотел, чтобы вы чувствовали себя плохо. Он просто хотел воодушевить вас. Далее прошел день. А каждый вечер я выводил Прабхупаду, чтобы он мог сидеть в кресле-качалке под деревом Тамал и слушать, как его ученики читали лекции. А я сидел на мраморном полу рядом с ним. Итак, я сидел на полу в Кришна-Баларам Мандире под деревом Тамал рядом с Прабхупадой и думал: «Какой же я глупец». Прабхупада прекрасен. Я сказал:
– Прабхупада, я не поеду. Я как-то справлюсь.
Он посмотрел на меня и сказал:
– Очень хорошо. Благодаря твоей искренности Кришна обо всем позаботится.
На следующий день Бали Мардана приехал из Нью-Йорка. Он зашел в комнату слуг с чемоданом. Он открыл его и сказал:
– Это для тебя.
Он был наполнен орехами, сухофруктами, овсянкой и всем, о чем я мечтал, находясь в Индии. Я сказал:
– Спасибо, это же для Прабхупады.
Он сказал:
– Нет, нет, нет. Я привез это для тебя.
Таков Прабхупада. И Кришна. Прабхупада сказал: «Кришна». Он знал. Он знал все. Но замечательно было видеть его удовлетворение, когда он сказал: «Очень хорошо». Но он не собирался ничего говорить мне. Он всегда обходился со мной таким образом. Он никогда не говорил мне, что делать. Он всегда говорил так, чтобы я мог сам сделать свой выбор.
69-07 Шрутакирти дас
Мы совершали перелет где-то в Европе, насколько я помню, из Парижа в Англию. Так или иначе, мы были в самолете. Наиболее забавным было путешествовать с Прабхупадой, потому что никогда нельзя было угадать, чего ожидать от него – что он скажет или что он сделает. Все ситуации всегда были уникальными. Итак, однажды мы были в самолете. Когда Прабхупада вставал на выход, он всегда вешал на себя гирлянду, ставил новую тилаку, чтобы его ученики видели его как Вайшнава. Он всегда представал перед ними очень красивым образом. Он поправлял свой мешочек, чтобы он висел ровно, расправлял свою одежду. И он всегда оставлял перед собой пространство. Прабхупада никогда не стоял за кем-то. Он всегда оставлял перед собой метр или полтора, и так он двигался. Но на этот раз он стоял достаточно тесно, и перед ним стояла женщина – прекрасная итальянская леди. Прабхупада повернулся к своему ученику и сказал: «Она очень красивая». Она услышала его. Она повернулась, широко улыбаясь, и сказала:
– О, спасибо.
Он сказал:
– Нет, это не комплимент. Это просто факт.
Прабхупада мог сказать такие вещи, на которые мы бы не осмелились. Например, вы идете и говорите: «Эта девушка очень красивая». Но Прабхупада мог сказать такое, потому что у него внутри не было материальных желаний. Он видел, как Кришна создавал такие прекрасные вещи. Поэтому он говорил это очень невинно. Я часто говорю, что когда Прабхупада находился по другую сторону двери, не на вьясасане, он был подобен ребенку. Но он был не мальчишеским, а по-детски искренним. И это привлекало вас все больше и больше. Поэтому вы хотели постоянно быть рядом с ним. И вы сами хотели стать таким. Я хотел этого. Это была одна из причин, по которой я был с ним в течение такого долгого времени. Мне было с ним очень спокойно. Его комната всегда была наполнена умиротворением. Он читал свои книги, повторял круги на своих четках, гуляя вокруг. И он говорил тем самым нам: «Это то, что вы должны делать». Очень простой процесс.
69-08 Шрутакирти дас
Когда Прабхупада жил в Джуху, конечно же, каждое утро он ходил на утреннюю прогулку. Иногда он ехал немного на машине, но чаще всего мы просто шли пешком до пляжа, который находился в квартале от храма. Каждый день можно было подводить свои часы по тому, как Прабхупада выходил на утреннюю прогулку на рассвете. Итак, он спустился по лестнице. Внизу собралось достаточно много преданных – двадцать или тридцать. Все они жили в Джуху. Все принесли свои поклоны, падая на землю. Но был один молодой юноша, который стоял со сложенными руками. Прабхупада просто прошел мимо. Затем он посмотрел на меня и сказал:
– Это начало его падения.
Просто по одному признаку он определил это. Затем он продолжил свой путь. Поэтому я всегда говорю, что очень важно не терять из своего внимания того, с кем вы имеете дело. Это было легко, не сложно. Будучи с ним, вы могли это наблюдать за собой, и также вы могли видеть это с связи с окружающими. Он делал все, от него зависящее, чтобы излечить нас. Так часто Прабхупада вызывал нас в свою комнату, чтобы сказать: «Проснитесь. Перестаньте спать». Он мог просто проигнорировать это. Но он знал, что надо поддерживать в нас эту концентрацию, особенно когда мы были с ним.
69-09 Шрутакирти дас
Мы остановились у Картикейи Махадевии. Он одним из первых стал помогать Прабхупаде в Бомбее. Он дал Прабхупаде и всем его спутникам целую квартиру. Она находилась на третьем этаже. И там был лифт, в который буквально могло поместиться только два человека. Каждый день мы ходили на утреннюю прогулку. Мы вызывали лифт и потом спускались на нем очень медленно вниз вместе с Прабхупадой и Шьямасундарой. Но затем приехал Тамал Кришна Махарадж. В то время я его еще не знал. Это была наша первая встреча. Мы вышли втроем из двери. Прабхупада вошел в лифт. И, конечно же, будучи слугой, я последовал за ним, как я это всегда делал. Но Тамал опередил меня и сказал:
– Ты не поедешь вместе с Прабхупадой.
Я подумал: «Ну хорошо». Дверь закрылась, я побежал по лестнице вниз, а лифт очень медленно стал спускаться. Когда дверь открылась, Тамал сказал:
– Прабхупада, Шрутакирти уже здесь.
Прабхупада посмотрел на него и сказал:
– Кирти значит мастер.
69-10 Шрутакирти дас
Я всегда говорю, что лучшее время для меня было, когда я делал массаж Прабхупаде по вечерам, где бы это ни было. Индия была лучшим местом, потому что можно было сидеть с ним на постели под антимоскитной сеткой. Это было очень-очень личностно и сокровенно. И никто никогда не входил в комнату. Был массаж днем и также вечером, когда мы оставались с ним наедине. И это было прекрасно – находиться наедине с Прабхупадой. Но еще более невероятным было то, когда он иногда говорил. Я делал ему массаж и думал: «Он говорит со мной». Вокруг больше никого не было, только я. Мне было очень трудно принять, что он делал это. Я думал: «Почему он это делает?» Но он делал. И конечно же мне это нравилось. Одним вечером в Джуху Прабхупада в течение получаса рассказывал истории о своем детстве. Когда Прабхупада рассказывал что-то, он полностью погружался туда. Прабхупада входил в различные роли. Он использовал интонации, эмоции. Вы смотрели театр одного актера. Одна трансцендентная личность рассказывала все сразу. Но ему нравилось говорить о своем детстве. Он говорил, что у него было совершенно удивительное детство. Его родители любили его очень-очень сильно. И он часто говорил об этом. В особенности он много времени проводил со своим отцом. Он рассказывал о том, как отец водил его в магазин, отец делал то-то и то-то. Он обожал своего отца. Один раз он говорил о своей матери. Она была очень хорошим поваром. Он сказал: «И моя сестра тоже отличный повар. Моя мама учила ее. И я тоже отличный повар. Но я учился, наблюдая». Он говорил об этом в связи с разными сферами. Он выражал свою трансцендентную гордость. Ему не нужны были учителя. Он мог просто наблюдать и учиться. Это то, что он рассказывал мне. Итак, он говорил о себе и своем отце. Тем вечером он попросил меня приготовить дутый рис. Он мог вечером в десять часов попросить пури и сабджи, и он сделал это предыдущим вечером. Он сказал: «Прошлым вечером пища была очень тяжелой. Мне было трудно встать, чтобы заниматься переводами». И тем не менее он вставал в полночь. Может быть ему было сложнее встать в ту полночь, чем в предыдущую полночь. Он сказал: «Моя мама готовила превосходный дутый рис». Он описал весь рецепт. Затем он стал говорить о других вещах. Одним вечером он попросил свою маму сделать пури. Но она сказала: «Нет, слишком поздно. Я сделаю мури, дутый рис». Но слово «нет» не входило в его словарь. Можно представить себе это. Возможно ему было пять лет или восемь лет. Так или иначе, он хотел пури. Он сказал: «Я хочу пури». Она снова ответила: «Нет, я дам тебе что-то другое». Но он в третий раз сказал: «Я хочу пури». Тогда его отец сказал: «Если он хочет пури, дай ему пури». И он посмотрел на меня и сказал:
– Возможно мой отец знал…
Это единственный раз из тех, которые я помню, когда он сделал такое сильное утверждение. И затем он остановился. Он никогда не говорил ничего больше. Вам нужно было это понять. Он ожидал, что у вас хватит достаточно разума, чтобы понять, что он имел ввиду. Другой случай был после его кругосветного путешествия в течение двух месяцев, которое он начал в Джуху и закончил, вернувшись в Маяпур на фестиваль в 1975 году. После того, как он посетил дюжину храмов, он прибыл в Маяпур. В 1975 году здание Лотоса было уже завершено. В его комнатах был сделан прекрасный ремонт. Мы пришли к нему в комнату после того, как встретили его. Прабхупада сел за свой столик. Также там были Джаяпатака Махарадж, Бхавананда, Айтрея Риши, я. Одним из особенностей Джаяпатаки Махараджа было то, что, как только он встречал Шрилу Прабхупаду, он начинал читать замечательные молитвы. Он прославлял Прабхупаду различными мантрами. Затем Прабхупада сказал, что все вокруг сделано прекрасно. Там было очень красиво. Ему нравилось это здание и то, как он его спроектировал. В нем были окна по обе стороны, через которые дули маяпурские ветра. Он сказал:
– Здесь очень хорошо.
Тогда Джаяпатака сказал:
– Прабхупада, это все вы сделали.
Прабхупада сказал:
– Кришна дал идею, а я просто воплотил ее.
Затем он сказал:
– Это все милость Шрилы Бхактивинода Тхакура. Это было его желание и желание Шрилы Прабхупады, – имея ввиду своего духовного учителя. – Бхактивинода Тхакур предсказал, что это произойдет – придет личность, которая привезет людей из всех стран со всего мира.
Он говорил нам об этом в своей комнате. Прабхупада сказал:
– Он предсказал это.
И затем он добавил:
– Возможно я являюсь этой личностью.
Затем он посмотрел на Джаяпатаку и сказал:
– Какие виды бананов вы посадили?
Итак, он говорил одну фразу и заканчивал это обсуждение. Если вы были там и могли это принять и понять, тогда хорошо. Но если вы не могли, тогда тоже нормально. Он сразу переключался на другую тему: «Какие бананы вы посадили?» Затем он сказал:
– Эти коровы…
Мне это показалось тоже очень интересным. Потому что в наши дни говорят, что если корова не принадлежит к определенному виду (я в них не разбираюсь, но скажем, сурабхи), вы не должны даже пить ее молоко. Итак, Прабхупада сказал:
– Мне кажется, что вам надо привезти коров с запада, потому что они дают больше молока. Местные коровы могут терпеть жару. Западные коровы не могут терпеть жару, но они дают много молока. Может быть объединить их?
Итак, он предлагал им взять коров сурабхи и скрестить их с западными коровами. Но теперь люди стали мыслить совершенно противоположными категориями. Если вы получили молоко не от коровы сурабхи, которую не подвергали насилию, вы не должны даже пить его. Хотя Прабхупада такого не говорил. У него было много разных идей. Но главное, что он сказал, это: «Возможно я являюсь этой личностью». И это совершенно очевидно. Обладая всем своим смирением, он не мог об этом говорить, но он дал нам понять.
69-11 Шрутакирти дас
Сатсварупа Махарадж попал в уникальное положение, когда ему за несколько дней пришлось учиться от меня обязанностям слуги Прабхупады, потому что после шестнадцати месяцев нахождения с Прабхупадой в конце 1973 года я решил оставить Прабхупаду и жениться. Я все еще находился в Лос-Анджелесе и совершал свое служение. Прабхупада устал от молодых людей, которые постоянно женятся и оставляют его. Поэтому он подумал о том, чтобы его слугой стал махарадж, и он взял Сатсварупу Махараджа в качестве своего слуги. Именно слуги, а не секретаря. Может быть он выполнял обе роли, но он был слугой, выполняя совершенно определенные служения. Итак, Сатсварупа Махарадж усадил меня и стал задавать мне множество вопросов и я рассказал ему обо всем, чем я занимался. Это был январь и было холодно. Я рассказал ему, как я одевал на Прабхупаду нижнее белье, как я делал массаж, каково было расписание. А он все записывал. Затем он сказал:
– Могу ли я посидеть и посмотреть, как ты делаешь Прабхупаде массаж?
Я сказал:
– Конечно.
Никто мне не показывал, как делать массаж. И никто мне вообще ничего не показывал. Поэтому было замечательно, что он проходил какое-то обучение.
– Конечно!
Итак, я делал Прабхупаде массаж, а Прабхупада сидел, ничего не говоря. Сатсварупа сидел рядом со своим блокнотом и что-то записывал. Так прошло около двадцати минут. Прабхупада просто сидел. Затем Прабхупада посмотрел на него и сказал:
– Что ты делаешь?
Он сказал:
– Прабхупада, я записываю, как делать массаж.
Прабхупада сказал:
– Это подобно тому, как учиться плавать на земле.
Тогда он отложил свой блокнот. А через месяц он сказал мне:
– Ты научил меня одевать его. И я помогал ему. Но однажды я зашел и попытался одеть на него нижнее белье, но Прабхупада сказал: «Нет, нет, нет, я сделаю сам». Не знаю, может быть я делал что-то не так.
Я ответил:
– Не знаю.
Но Прабхупада делал все быстро. И надо было делать все быстро. Когда вы надевали на него обувь, он не останавливался. Он шагал, и надо было подставить ему одну туфлю. Все должно было быть уже готово. Следующим шагом он уже выходил за дверь, поэтому следующая туфля должна была быть дальше, потому что он постоянно двигался. И вы должны были с этим справляться. А люди постоянно подходили ко мне и спрашивали: «Могу ли я надеть Прабхупаде обувь? Могу ли я сделать это, могу ли сделать то?» И однажды я разрешил кому-то сделать это в Нью-Двараке. Прабхупада стоял и ждал, пока ему наденут обувь. А я думал: «О, нет». Это был последний раз, когда я на такое согласился.
69-12 Шрутакирти дас
Прабхупада обычно летал в западном направлении, но однажды он летел из Дели в Бангкок в течение почти 10 часов, а затем у него был еще один десятичасовой перелет. Мы сидели в аэропорту в зале транзитов. Мы пересаживались с одного рейса на другой, и нам приходилось проходить иммиграционную таможню. Все это было после десяти часов перелета. Не помню, каким в тот момент было здоровье Прабхупады, но мы сидели в зале и он сказал мне:
– Мне надо омыться. Мне надо освежиться. Я чувствую, что мне надо освежиться. Ты можешь достать мне все необходимое?
Чемоданы были рядом, потому что мы совершали транзит. Я открыл чемодан и достал все – гамхчу, полотенце, его лоту. Там не было душа, но он хотел омыться. Мы пошли в санузел, который был размером с целый цех. Там было двадцать умывальников, туалеты, писсуары. Люди постоянно входили и выходили. Итак, я собрал все и мы зашли туда. Я ожидал его, не понимая, как он собирается это сделать. Он сказал:
– Хорошо, наполни лоту.
Прабхупада говорил мне все, что надо было делать. Итак, мы находились в очень общественном мужском туалете в аэропорту. Я буквально омывал его, как будто бы проводя церемонию абхишеки. Прабхупада сидел на корточках, а я омывал его. Он намыливался, а люди входили, мочились, заходили в туалеты, мыли руки. И также там стоял обслуживающий человек. Он ничего не делал, но он стоял там и видно было, что он был недоволен. Вода лилась по всему полу. Прабхупада вел себя так, как будто мы находились в его комнате. Прабхупада явно находился совершенно на другом уровне, чем все остальные. Иногда можно было это заметить. Я всегда говорю, что путешествовать с ним всегда было самым веселым временем, потому что он был совершенно отстранен от всех. Он всегда все делал так, как он хотел. И если кто-то что-то говорил, он обычно даже не слышал этого. Он не понимал английский, он не слышал, что бы то ни было. Он просто продолжал идти своим путем. Его это не заботило. Он не хотел ни на кого произвести впечатление. Он никого не стыдился. У него не было никаких других желаний, кроме как служить. И этот случай был примером такого поведения. Он сказал: «Мне надо освежиться». И мы пошли и сделали все. Это было в каком-то смысле замечательно. И мне довелось его омывать, делать ему абхишеку, потому что я находился с ним в качестве его слуги. Это было очень особенное положение. Я помог ему одеться, надеть быстро дхоти, и мы вышли. Конечно же, когда мы выходили, этот служащий что-то сказал нам на тайском языке. Прабхупада просто прошел мимо. А я шел за Прабхупадой, но у меня не было такого отстраненного сознания, которым он обладал. Иногда мне хотелось просто спрятаться. Я был негодяем. Я не видел все в том свете, в котором видел он. Я всегда беспокоился о том, что подумают другие люди. Итак, я следовал за ним, и когда мы выходили, я сказал:
– Прабхупада, этот парень очень недоволен.
Он сказал:
– Да, я знаю. Но мне надо было омыться.
Он знал, что ему нужно было сделать и он сделал это. Таким был Прабхупада. Если что-то нужно было сделать, он просто делал это, и ничто не могло помешать этому. Мы пошли в самое людное место, но он просто делал то, что делал. Потом мы сели в самолет, и Прабхупада лег головой к окну. В то время самолеты не были сильно загружены, поэтому обычно мы брали три соседних кресла, и когда все было готово, мы оставляли Прабхупаду на этих местах, а сами садились на другие места. Я обычно сидел где-то рядом. На этот раз мы все сели позади него. Он сказал, что хочет отдохнуть. Поэтому он лег, положив голову на подушку со стороны окна. Но он полностью вытянулся, так что его стопы немного свисали в проходе. Его розовые лотосные стопы были там. А люди в течение получаса ходили мимо стоп Прабхупады и касались их – не руками, но терлись о стопы Прабхупады. Мы сидели сзади и посмеивались: «Эти люди даже не понимают, что сейчас происходит». Они даже не понимали, какую милость дает им Прабхупада. И он не двигался. Поэтому вы никогда не знаете, откуда может прийти милость.
69-13 Шрутакирти дас
Когда мы были в Австралии, там было очень много разных продуктов, в том числе молочных продуктов, которые не были настолько доступны в Англии – сливки, сметана, цельное молоко, гхи. И также там были очень хорошие фрукты. На севере было много тропических фруктов. Там я и, очевидно, Прабхупада тоже впервые увидел маракуйю, который назывался «страстный фрукт». Я принес ему его разрезанным пополам вместе с остальным завтраком. Я зашел как обычно и поставил завтрак на столик Прабхупады и принес поклоны. Он сел, а затем спросил, показывая на «страстный фрукт»:
– Что это?
Я сказал:
– «Страстный фрукт», Прабхупада.
Он посмотрел и сказал:
– Это значит, что я стану страстным, если съем его?
Я просто посмеялся. Что можно было сказать? Таким был Прабхупада. «Значит я стану страстным, если съем его?»
69-14 Шрутакирти дас
Это был один из самых тяжелых моментов для меня. В течение восьми месяцев я путешествовал с Прабхупадой. Мне стало трудно после восьми месяцев нахождения с ним. Много разных вещей происходило, но одна случилась как-то днем. Путешествуя с Прабхупадой по всему миру, я ввел в привычку дневной сон, хотя раньше я этого никогда не делал. Но теперь, когда Прабхупада засыпал после обеда, я тоже ложился, чтобы отдохнуть, потому что всегда искал возможности поспать между путешествиями. Итак, однажды после обеда Прабхупада прилег отдохнуть, а я просто заснул как ребенок. Но спустя пять минут я услышал звонок. На самом деле я не понимал тогда, сколько времени прошло, но я услышал колокольчик. И конечно же, я знал, чем это грозит. С очень-очень заспанным видом в полном невежестве я зашел в комнату, пытаясь выглядеть бодрым. Я принес свои поклоны, одновременно моргая глазами, чтобы проснуться. Прабхупада кричал на меня:
– Я уже час звоню в колокольчик. Почему ты не воспеваешь?
И когда он сказал эту фразу, она напугала меня. Ведь я не делал этого. И он знал об этом. Он знал обо всем. Иногда он давал мне понять, о чем он знал. Но он всегда все знал. Глядя в прошлое, я удивляюсь, как он терпел меня.
– Почему ты не воспеваешь?
Я был совершенно сбит с толку и не знал, что сказать. Я просто сказал, что пришло мне в голову:
– Прабхупада, я просто весь день сижу в своей комнате, ожидая какого-нибудь указания.
Он посмотрел на меня и сказал:
– Я тоже весь день сижу в своей комнате. Но каждое утро я выхожу на утреннюю прогулку. Мы вместе выходим. Мы воспеваем на улице. А затем мы возвращаемся.
Я сказал:
– Прабхупада, мне очень сложно, подобно Харидасу Тхакуру, просто сидеть весь день в своей комнате.
Он сказал:
– Что тогда мы будем делать?
Я сказал:
– Я не знаю.
Удивительным было то, что в качестве причины, почему я не повторяю, я привел избыток времени. Но он просто сказал: «Что мы будем делать?» Он не сказал: «Раз у тебя так много времени, почему бы тебе не повторять свои круги?» Он мог сразу же атаковать меня. Но он никогда этого не делал. Он спросил: «Что мы будем делать? Как решить эту проблему?» Конечно же, я не знал, как это сделать. Он сказал:
– Позови Карандхара.
Можно было часто слышать от Прабхупады в Нью-Двараке эту фразу: «Позови Карандхара». В качестве отступления, там в Нью-Двараке, когда я только присоединился к нему, мы обычно спускались по лестнице из его комнаты, проходили через коридор и выходили в его сад. Однажды мы спускались вниз, а у меня в руке был его бокал с водой на тарелке. Я следовал за ним. Он сделал шаг по лестнице вниз на одну бетонную ступеньку и сказал мне:
– Видишь это?
Я посмотрел из-за спины Прабхупады, а он сказал:
– Карандхар сделал ее. Карандхар может сделать все, что угодно.
Это было видение Прабхупады по поводу Карандхара: «Он мог сделать все, что угодно». Итак, я позвал Карандхара. Он был очень-очень серьезен. Он выглядел, как моряк, и он был моряком. Так что он был моряком Харе Кришна. Он был очень-очень серьезным. Итак, я привел его. Мы оба вошли в комнату Прабхупады, принесли поклоны, и Карандхара сел, глядя на Прабхупаду и ожидая указаний. Прабхупада сказал:
– Итак, Шрутакирти не вычитывает свои круги. И он говорит, что не может вычитать свои круги потому, что он сидит в своей комнате и ему нечем заняться.
Он сказал это очень серьезно без какого-либо сарказма в голосе. А я просто сидел и смотрел на все это. Я был совершенно сбит с толку, все еще пытаясь проснуться. Но я совершенно не понимал, что все это значит. Он посмотрел на Карандхара и сказал:
– Итак, что мы можем сделать?
Карандхара тотчас же стал еще более серьезным и стал раздумывать. А Прабхупада конечно же сказал:
– Я знаю, что сделать.
Все это было частью данной истории. Он сказал:
– Я перевожу здесь «Шримад Бхагаватам». Ты можешь достать еще один диктофон?
– Да, Прабхупада.
– Достань еще один диктофон и поставь в соседнюю комнату. Я начну переводить «Чайтанья-чаритамриту».
Он посмотрел на меня и сказал:
– Ты знаешь, как печатать?
Он знал, что я умею печатать. Я сказал:
– Да, Прабхупада.
Он сказал:
– Итак, после утренней прогулки возвращайся и бери пленку, садись за машинку, и так ты сможешь транскрибировать тексты. Тогда тебе будет, чем заняться. И тогда ты сможешь заканчивать свои круги. Это нормально?
– Да, Прабхупада.
Я был просто счастлив, что он уделяет мне столько внимания. Я не мог в это поверить. Он посмотрел на Карандхара и сказал:
– Это нормально?
– Да, Прабхупада.
– Итак, ты сможешь достать его?
– Да, Прабхупада.
Буквально через час он принес диктофон. Это был 1973 год. Тогда не было «Амазона». Но он достал его. Это был Карандхара. Все было устроено. И на следующее утро на утренней прогулке я читал джапу изо всех сил, потому что думал: «Это же займет много времени, а мне надо еще готовить». Вдруг у меня появилось слишком много обязанностей и я не мог больше просто сидеть. Поэтому теперь я повторял свои круги как только мог. Итак, я закончил свои круги, вернулся, взял пленку и стал транскрибировать. Это была «Чайтанья-чаритамрита». На следующий – нет пленки. Еще на следующий – нет пленки. Еще на следующий – опять нет пленки. Он сделал это для меня только один раз. Но теперь каждый день я вычитывал свои круги. Он исправил меня. Он вылечил мою проблему. Он просто показал мне, что был не безразличен. Все остальное не был важно. Даже обо мне он заботился. Все остальные были полностью заняты, а я сидел в своей комнате и жаловался. Но он позаботился обо мне, он исправил меня. Таким был Прабхупада. Он никогда не заставлял вас почувствовать себя плохо. Никогда. И он никогда не вспоминал о каких-то прошлых случаях, когда вы делали что-то не так. Он никогда не тыкал прошлым в лицо. Он всегда имел дело с текущим моментом.
69-15 Шрутакирти дас
Больше всего Прабхупада нас отчитывал за то, что мы спали. Когда мы спали, будь то раннее утро во время мангала-арати или же познее утро или же день, если он знал, что мы спали, можно было ожидать, что он укажет нам на это. Один случай был в Перте в Австралии. В Австралии мы очень много путешествовали. Мы часто летали и меняли часовые пояса, и мы сильно уставали. А в Австралии прасадам был очень роскошным. У них было очень много молочных продуктов. В этот конкретный день мы остановились в доме, который принадлежал родителям одного преданного. Это был загородный коттедж. Комната, в которой мы спали, имела панорамное окно. Прабхупада находился в своей комнате. Так или иначе, мы услышали колокольчик. Это было днем. Я зашел и Прабхупада как обычно сказал:
– Я уже час звоню в колокольчик. Все спят как мертвые. Все как мертвецы. Даже карми не спят.
Прабхупада так говорил. Он сказал:
– Карми не спят. Они тяжело трудятся ради секса. Но не наши преданные. Они спят очень-очень комфортно. Позови их.
Я зашел, разбудил Парамахамсу и сказал:
– Прабхупада хочет видеть нас. Он вне себя.
Я не был рад предстоящим событиям. Затем я подошел к молодым брахмачари и сказал:
– Прабхупада хочет видеть вас.
Конечно же они улыбались, потому что только и искали возможности, чтобы увидеть Прабхупаду. А я думал: «Ну посмотрим». Теперь мы все вчетвером сидели перед ним, Прабхупада стал говорить то же самое:
– Все спят как мертвецы. Негодяи. Все люди тяжело трудятся ради секса, но не мои ученики. Они прекрасно спят. Просто спят. Идите и спите.
Это было худшее, что могло быть. Мы все вышли из комнаты склонив головы. И теперь все сидели и повторяли: «Харе Кришна Харе Кришна Кришна Кришна Харе Харе». Через пару минут зазвонил колокольчик. Мы снова вошли, принесли свои поклоны. Прабхупада посмотрел на одного из молодых ребят и сказал:
– Возьми книгу и читай.
Конечно же, все книги стояли за его спиной. Это был 1975 год и была уже дюжина книг. Он сказал:
– Возьми одну из книг и начинай читать. У нас будет лекция.
Он сразу же стал нас исправлять. Просто от того, что мы были в этом доме, совсем не означало, что там не могла быть программа. Конечно же, это был частый случай. Юноша сказал:
– Какую книгу, Прабхупада?
– Любую книгу.
Он взял «Бхагавад-гиту» и спросил:
– Откуда мне читать?
– Откуда угодно.
Он даже не дал ему и слова сказать. Таким было настроение Прабхупады. Не было какого-то особенного места. Он говорил, что Кришна подобен сладкому шарику – где бы вы его ни откусили, он везде сладкий. Конечно, он сразу же начал читать. Через несколько дней это случилось снова с тем же юношей. Теперь мы были на Фиджи. Снова путешествия. Мы с Парамахамсой просто упали. Были десять утра, а мы спали после завтрака. Зазвонил колокольчик.
– Почему вы спите?
Я никогда не отвечал. Я просто смотрел. Потому что, что бы я ни ответил, он разбивал это. Я знал об этом. Я просто смотрел.
– Где Парамахамса?
– Он отдыхает, Прабхупада.
– Позови его. Он Махарадж.
Я пошел к Парамахамсе и сказал:
– Прабхупада снова хочет видеть нас. Он очень разгневан из-за того, что мы спим.
Я больше не стал ничего говорить. Я не знал, что сказать. Мы оба вошли и принесли поклоны. Прабхупада посмотрел на него и сказал:
– Почему ты спишь?
Он ответил:
– Прабхупада, смена часовых поясов.
Прабхупада сказал:
– Я тоже летаю с вами. Меня не беспокоит смена часовых поясов. Ты санньяси. Предполагается, что ты должен сокращать еду и сон, а не увеличивать. Таков наш долг. Хорошо, иди.
И мы ушли. В Прабхупаде присутствовало сразу все – и милость, и сострадание, но также и правила и предписания того, как мы можем совершенствоваться. Он всегда знал, когда мы начинаем отклоняться. И он всегда возвращал нас, пытаясь пробудить нас. Не просто ото сна во сне. Все мы спим. Нам просто не хватало сознания. Мы не понимали, что делал Прабхупада. По крайней мере я не понимал. Я определенно могу сказать, что не понимал того видения, которое имел Прабхупада, по поводу того, как легко было сойти с пути. Он всегда говорил, что все начинается с какой-нибудь мелочи, после которой вы очень быстро скатываетесь.
69-16 Шрутакирти дас
Я был с Прабхупадой как брахмачари в течение шестнадцати месяцев, но, как я уже говорил, через восемь месяцев мне стало очень тяжело. Мы возвращались в Лос-Анджелес, и там мне стало еще труднее. Когда Прабхупада спускался с самолета, это был один из самых захватывающих моментов для его учеников. Они ожидали его в аэропорту у выхода из терминала. Они не видели его уже четыре или шесть месяцев, а некоторые вообще никогда еще не видели Прабхупаду. Но все мы жили, служа Прабхупаде. Итак, мы спускались с самолета, и в этот самый день я очень глубоко ощущал жалость к себе. Мне было очень плохо, я страдал, находясь в майе, я был несчастлив. Я уже путешествовал с Прабхупадой практически в течение года. И это все, что я ощущал. Он находился прямо рядом со мной. И в следующий момент он уже был прямо передо мной, готовый сойти с самолета. Все люди выходили, и это означало, что он тоже уже скоро выйдет. Киртан оживлялся все больше и больше. Это все, чего вы хотели с сознании Кришны. Предвкушение встречи, которая могла произойти в любую секунду, после разлуки. Вы можете представить себе это чувство. Но у меня его никогда не было. Теперь оно постоянно со мной, или по крайней мере иногда. Но тогда у меня никогда его не было. Я всегда был за спиной Прабхупады, когда он сходил с самолета. Я никогда не был на другой стороне, ожидая встречи с ним. И это меня еще больше расстраивало, потому что все были счастливы, а я не был так счастлив. В конце концов Прабхупада доходит до выхода. Все подпрыгивают вверх, падают на землю, плачут, смеются, кричат, воспевают, бьют в барабаны и караталы. А я иду прямо за ним с его белой сумкой и еще одним чемоданом, и я не чувствую ничего, кроме страданий. Я по-настоящему чувствовал себя так плохо. Затем все действие переместилось в его комнату. Было примерно одиннадцать часов утра. Мне надо было много всего сделать – распаковать багаж, приготовить обед, сделать ему массаж. Но я чувствовал себя ужасно. В конце концов я делал массаж Прабхупаде, и мы были наедине. Мне было очень плохо. Я снова был за его спиной. Я всегда был за его спиной. Я не мог встать перед Прабхупадой и поговорить с ним. Я сказал:
– Прабхупада, вы прилетели сюда. И я вижу, что все преданные в экстазе. Они так вас любят. Они танцуют и плачут. Прабхупада, но я не чувствую ничего, я не чувствую никакой любви, я не чувствую ничего.
И снова в жалости к себе я ожидал, что как обычно Прабхупада будет утешать меня, помогать мне. Он делал это даже когда я не просил его об этом. Но сейчас я просто умолял его помощи. Ничего не происходило. Он просто молчал. Еще в течение часа я делал Прабхупаде массаж, но он не говорил ни слова. Насколько я заметил, он даже не посмотрел на меня. Мне казалось, что я до этого был в депрессии. Но можете себе представить, как я теперь себя чувствовал. Я сказал Прабхупаде, что у меня нет к нему никаких чувств. И я совершал служение. Глядя назад, мне кажется, что я был лишен разума, сказав такое ему. Вы можете представить себе, как я себя тогда чувствовал. Я никогда ничего подобного не говорил, но я сделал это. Я чувствовал себя очень плохо. Но ничего не происходило. Затем я вышел, постелил ему постель, проверил пароварку. Пока я делал массаж, пароварка варила обед в другой комнате в течение полутора часов. И надо было сделать все совершенным образом. Вы можете себе представить, что такое варить на пару овощи в течение полутора часов, чтобы они не превратились в кашу. Не знаю, кто следил за этим – кто-то в пароварке, потому что это случалось каждый день. Я ставил слабый огонь. Я научился этому. Таково было мое мастерство с Прабхупадой. Я всегда занимался тонкой настройкой. Несомненно, это была одна из причин, почему я находился рядом с ним. Я не был изобретательным или творческим. Но мне всегда удавалось сделать то, что требовалось. Даже с пароваркой, я поставил туда специальные емкости для риса и дала, чтобы я мог положить овощи на дно, и так дал не подгорал, если я не приходил с течение долгого времени. Такие вещи у меня получались. Так или иначе, он ничего не сказал. Я приготовил ему обед, поднес его, все как обычно. Несколько раз я выходил и заходил в комнату. Затем после обеда я раздал весь прасадам. И в течение всего этого времени он не сказал мне ни слова. Я чувствовал себя довольно незначительным, бесполезным. Я чувствовал себя плохо, раскрыв перед Прабхупадой, что нахожусь в полной майе. Он немного отдохнул, а я сидел в комнате, и вдруг я услышал колокольчик. Я зашел в комнату, но находился уже не в таком плохом состоянии, как был. Прошло время и настроение изменилось. Мы уже, к счастью, научились тому, что гуны природы меняются. Я принес поклоны и сел. Он посмотрел на меня и сказал:
– Тебе нравится твое служение?
Я сказал:
– Да, Прабхупада.
Все моментально рассеялось. Я сказал:
– Да, Прабхупада.
Он сказал:
– Служение это любовь. Просто совершай свое служение и все будет хорошо. Служение это любовь. Каждый может прыгать, это хорошо. Но служение это любовь. Просто совершай свое служение и все будет хорошо.
И вновь, таким был Прабхупада. Некоторые люди, когда видят меня, всегда просят рассказать эту историю. Это очень важно знать. Мы совершаем служение не для того, чтобы что-то почувствовать. Мы просто хотим совершать служение. В этом смысл служения. Мы не ищем экстаза. Это обусловленность. Необусловленное служение совершается даже, когда вам плохо и вы ничего не ощущаете, а просто продолжаете. Британцы говорят: «продолжай». Таким был Прабхупада. Просто продолжай совершать свое служение. И конечно же спустя сорок пять лет мы понимаем это. Надо просто продолжать. И в разлуке я понимаю, что это даже необходимо. Несомненно. Кришна всегда разлучает Себя с нами, чтобы усилить нашу любовь. Это всегда продолжается и никогда не прекратится. Я только надеюсь, что когда-нибудь Прабхупада позволит нам освободиться от разлуки на какое-то время. Это то, о чем мы все молимся. Он очень добр и очень милостив. Он исполнен любви ко всем нам. Это то, чему я научился. Некоторые из нас чувствовали себя обделенными любовью. Но Прабхупада превратил всех нас из обделенных любовью в возлюбленных.
69-17 Шрутакирти дас
Я встречался с Джорджем Харрисоном несколько раз в Мэноре в 1973 году в августе и сентябре. Он приходил, чтобы увидеть Прабхупаду, так же, как и все остальные в полном смирении и привязанности. Было забавно видеть, как Джордж нервничает при встрече с Прабхупадой. Джордж был очень маленьким, но его смирение было взрывоподобным. У меня не было с ним особого личного контакта, но несколько раз я говорил с ним. Так или иначе, он пришел в комнату Прабхупады, чтобы увидеть Прабхупаду. Прабхупада обычно потирал Джорджа по голове. Он приносил поклоны и сразу же садился. Прабхупада говорил:
– Принесите ему прасадам.
Конечно же, все уже было готово. Брахмачарини приносила небольшую красивую тарелку с самосами, сладким рисом, халавой и другими замечательными приготовлениями. Прабхупада говорил:
– Примите прасадам.
В комнате сидело около двадцати преданных. Но Прабхупада следил за тем, чтобы Джордж мог поесть. Прабхупада говорил, а Джордж сидел и ел. Сначала он отказался, сказав, что уже поел. Но Прабхупада сказал:
– Примите прасадам.
Это также было важно. Никто никогда не выходил из комнаты Прабхупады, не получив прасадам. Это одна из вещей, о которых я часто забываю рассказать. Очень важно, чтобы всегда стояло блюдо с перой, потому что эти сладости могли храниться довольно долгое время. И каждый, кто выходил, получал прасадам. Итак, Джордж пришел и принимал свой прасадам. Когда он закончил, Прабхупада говорил:
– Примите больше прасада.
– Прабхупада, я наелся.
Прабхупада отвечал:
– Примите больше прасада. Прасадам никогда вам не навредит.
Итак, он убеждал его есть больше прасада. Затем, когда он закончил, Прабхупада спрашивал:
– Как ваши дела?
Джордж сказал:
– Прабхупада, все хорошо. Я воспеваю. Я воспевал шестнадцать кругов, но мне очень сложно, потому что когда я так много воспеваю, то теряю желание заниматься своим делом.
Прабхупада смотрел на него и говорил:
– Продолжайте свою работу. И воспевайте столько, сколько можете. Все хорошо.
Я бы добавил, что это наставление не для нас, инициированных учеников. Кто знает, может быть это одна из причин, по которой он не дал ему инициацию. Он понимал его место в обществе и помощь во многих вещах. Поэтому он разрешил ему это. Но настроение Джорджа всегда было очень смиренным перед Прабхупадой. Это было очень сладко.
69-18 Шрутакирти дас
В 1975 году было мое последнее путешествие со Шрилой Прабхупадой. Я вернулся на Гавайи и остался там в 1975 году. Там был прекрасный храм, который Амбариши Прабху купил для Шрилы Прабхупады, чтобы он мог заниматься там переводами. Конечно же храм все еще существует. В нем установлены Божества Панча-таттва. Теперь мы отмечаем пятидесятилетний юбилей. В 1969 году Прабхупада в первый раз отправился на Гавайи, где его встречали Гаурасундара и его жена Говинда даси. Они открыли центр на Гавайи. Прабхупада полетел туда в январе 1969 года. Поэтому через несколько месяцев мы будем праздновать пятидесятилетний юбилей и приглашаем всех прийти в храм. Гаурасундара был первым. Но через год или два года он продал храм. Один преданный делал первоначальный взнос за этот храм. Он отдал эти деньги ему. А остальные деньги отправились на большой остров, где он купил землю для своей общины. Он отдалился. Он взял деньги и ушел. Теперь вернемся к 1975 году. Прабхупада приехал. И он отправился на большой остров с Гуру Крипой, чтобы найти Гаурасундару. Он хотел увидеть его. Гуру Крипа сам повез Прабхупаду туда. У нас также есть ферма на большом острове. Прабхупада сделал вид, что едет смотреть ферму. Итак, он прибыл на большой остров с Гуру Крипой. Гуру Крипа не позволил мне ехать. Он сам хотел везти Прабхупаду. Он сказал: «Я покупаю ему билет». Поэтому он не взял меня. Это был единственный раз, когда меня оставили, хотя и всего на один день. И когда они приехали туда, Прабхупада даже не поехал на ферму. Он сразу спросил: «Где Гаурасундара?» Но они не смогли найти Гаурасундару и вернулись. Прошел где-то день или два. Они смогли сконтактироваться с Гаурасундарой и он согласился приехать, чтобы увидеть Прабхупаду. Когда он приехал, я делал Прабхупаде массаж на Гавайях. Было где-то одиннадцать часов утра. До этого я только один раз встречался с Гаурасундарой в 1972 году. Я совершенно не был знаком с ним. Он сам подошел, когда я стоял за спиной Прабхупады, делая ему массаж. Он выглядел очень странно. У него были очень длинные волосы, борода, и он казался очень-очень отдаленным. У Гаурасундары были очень глубокие глаза и очень-очень пристальный взгляд. Но он просто сел на пол. А Прабхупада сказал что-то вроде: «Как ты?» Но он ничего не отвечал. Я делал Прабхупаде массаж, а он смотрел на него. У Прабхупады потекли из глаз слезы и он сказал:
– Что я сделал, что заставило тебя уйти?
Гаурасундара не отвечал. Он сказал:
– Я должно быть что-то сделал, что заставило тебя уйти.
Он повторял это. Он не стал говорить: «Ты ушел из храма. Ты оставил Божеств. Ты оставил Туласи деви. Ты забрал деньги». Он посмотрел на него и сказал:
– Что я сделал? Почему ты ушел? Почему ты покинул наше общество? Что я сделал?
Но он ничего не ответил. Прабхупада еще сделал несколько попыток. Слезы буквально текли из его глаз. Гуру Крипа сказал мне, что он также все слышал. Он находился за дверью и слушал. Мы не представляли себе, что делает Прабхупада. Никто из нас не имеет такого видения. Но что бы ни видел Прабхупада, он знал: «Я должен спасти его. Он открыл это место. Я сейчас здесь на Гавайях благодаря тебе». Для Прабхупады было главным то, что мы сделали что-то. И если вы сделали что-то для Прабхупады, он чувствовал себя в долгу. И он продолжал говорить:
– Что я могу сделать? Как я могу помочь? Как мне сделать так, чтобы ты вернулся?
Но он так и не ответил. В конце концов Прабхупада сказал:
– Хорошо. Ты можешь идти, если хочешь.
И он встал и ушел. Он вышел из двери. А я все еще стоял за спиной Прабхупады. Он сказал:
– Он большой негодяй. Но я люблю его.
Таков Прабхупада. Он снова и снова говорил этому человеку:
– Я что-то сделал, я что-то сделал.
Он просто хотел спасти его, точно так же, как он хочет спасти каждого из нас. И он сделал для этого все, что потребуется. Это то, что мы должны постоянно делать. Мы говорим о спасении наших духовных братьев и сестер, которые отошли. Но наш подход должен быть таким же, а не так: «Ты отошел. Ты упал. Я хочу тебе помочь». Им не нужна ваша помощь. Им нужна ваша любовь. И они не падшие. Они преданные. Мы все ученики Прабхупады. Мы все падшие. Так или иначе, таким был его метод. В 1977 году Гаурасундара приехал. Это было совершенно удивительно. В сентябре 1977 года, за два месяца до ухода Прабхупады, мы с Мадхудвишей прилетели на одном самолете из Гавайев, чтобы увидеть Прабхупаду. На следующий день прилетел Гаурасундара со своей женой Чханди. В тот раз она получила инициацию. В сентябре 1977 года Прабхупада дал инициацию жене Гаурасундары, приняв ее в свои ученики. У Прабхупады никогда не было тяжелых чувств по отношению к ученикам, которые ушли. Он всегда был мягким. В конечном счете в сердце Прабхупады нет ничего, кроме мягкости, с самого начала. Для меня это была одна из самых поразительных вещей. В заключении он сказал: «Он негодяй». Но кто им не является? Я знаю, что я большой негодяй. Но каждый день я вижу любовь Прабхупады. Каждый день. Это то, что заставляет меня продолжать, а не люди, которые шепчутся за спиной: «Ты такой, ты сделал это, ты не делаешь это». Что бы ни случилось, Прабхупада никогда ничего не шептал. Он кричал: «Что я могу сделать, чтобы вернуть тебя обратно?»
69-19 Шрутакирти дас
На самолете из Мехико в Каракас одна местная преданная сделала для Прабхупады мури – дутый рис с арахисом, обжаренные с куркумой и асафетидой. Это было одно из любимых блюд Прабхупады с детства. Прасадам был очень важен для Прабхупады, и в полете он всегда принимал прасадам. Был ли это одночасовой перелет или двадцатичасовой, прасадам всегда присутствовал. И как только выключался сигнал «пристегните ремни», я опускал столик Прабхупады. Он сидел у окна, я в центре, а Парамахамса рядом со мной. Это была авиакомпания «Венесуэла Эйрлайнс». Итак, я опустил столик, развернул фольгу с дутым рисом и Прабхупада стал принимать прасадам. Через пару минут он сказал:
– Окей.
Я опустил свой столик, разделил остатки пополам для себя и Парамахамсы, разорвал фольгу. И теперь мы стали есть. Прабхупада просто молча сидел. А мы ели. Находиться с Прабхупадой было чем-то уникальным. Надо было просто продолжать. В какой-то момент мимо нас проходила молодая стюардесса. Она остановилась прямо рядом с Парамахамсой, дотянулась через Парамахамсу до моей порции, взяла дутый рис с моей тарелки и съела его. Парамахамса ел, а Прабхупада просто сидел. Никто не обратил внимания на эту женщину, а я был в полном шоке от того, что она просто вторглась в мою тарелку. Эта прекрасная девушка посмотрела на меня, счастливо улыбаясь и сказала:
– Очень вкусно! Что это?
Я все еще находился в шоке от того, что кто-то опустил руку в мою тарелку в коммерческой авиакомпании. Но я конечно же подумал: «Вот это да! Сверхдуша! Кто может такое сделать?» Я ответил:
– Это дутый рис. Мы вегетарианцы.
Тотчас же она сказала:
– О, я могу сходить в первый класс.
Кстати, Прабхупада никогда не путешествовал в первом классе. Только однажды, но тогда он сказал:
– Это трата денег. Мы даже не можем есть все, что там дают. В чем смысл?
Итак, она сказала:
– Я могу сходить в первый класс и принести фруктов.
А Прабхупада сказал:
– Да, да.
Она сказала:
– Вы хотите что-то еще?
Я посмотрел на Прабхупаду, потому что я был его переводчиком для обычных людей. «Что-то еще?»
– Горячее молоко.
Он всегда просил горячее молоко. Я сказал:
– Мы все будем горячее молоко и фрукты.
Она сказала:
– Хорошо, если я найду что-то еще, я принесу.
Она ушла, а я посмотрел на Прабхупаду и сказал:
– Прабхупада, это удивительно.
Я имел ввиду то, как она взяла его маха-маха-прасадам. Мои духовные братья и сестры обычно сражаются за него, когда я разношу тарелку. Но она только что просто получила его. Он сказал мне:
– У женщин есть природная склонность служить.
Он ответил на то, что она ушла вперед. Но он ничего не ответил на мое замечание о чуде, которое произошло. Он сделал вид, что никакого чуда не было. Итак, она позаботилась о нас. Мне само по себе это показалось поразительным. Спустя многие годы я рассказал эту историю на одном из первых фестивалей Прабхупады с Нью-Двараке. Мне кажется это был где-то конец 90-х или 2000 год. Я говорил в течение нескольких часов. А когда я закончил, один мой духовный брат подошел ко мне и сказал:
– Могу ли я теперь рассказать тебе историю?
Я сказал:
– Хорошо.
Он сказал:
– Я много путешествовал, занимаясь санкиртаной в Мексике и Южной Америке. Обычно везде все было одинаково – это были маленькие города или деревни. Мы не ездили в большие города. Обычно в каждом из таких городков был центр с фонтаном или чем-то подобным. Мы проводили там Харинаму. А после Харинамы и общения с людьми мы садились в свои джипы, выезжали загород, и ездили там от дома к дому. Я находился где-то в глубине бразильского леса в какой-то деревне. Я остановился у двери, постучал в нее и мне открыла женщина и сказала:
– Харе Кришна.
Конечно же он был одет в дхоти и курту, поэтому она распознала его и сказала:
– Харе Кришна. Заходите.
Это был обычный дом преданного – картины с Прабхупадой и другие. Он был поражен, потому что находился в какой-то глуши. Он сказал:
– Как вы тут об этом узнали?
Она сказала:
– Первый раз я соприкоснулась, когда работала стюардессой в авиакомпании «Венесуэла Эйрлайнс». Я встретилась с Прабхупадой в самолете и каким-то образом мне удалось попробовать его маха-прасадам. Это было начало.
Итак, через двадцать лет в совершенной глуши, подобно иголке в стоге сена, Прабхупада свел этих двух людей. Я все больше и больше вижу и понимаю, что Прабхупада хочет, чтобы мы увидели, как работает этот процесс. Он хочет, чтобы мы увидели, что этот процесс работает. Это не так, что мы занимаемся этим в течение пятидесяти лет и надеемся на какой-то результат в конце. Может быть Прабхупада придет, может еще что-то произойдет. Нет, не должно быть никаких «может быть». Он показывает нам вновь и вновь то могущество, которым он обладает. Я должен увидеть, каков Прабхупада. Ведь я слышу так много историй. Это наша задача – обрести эту веру – Прабхупада творит чудеса. В тот день он сотворил чудо. Вот так вот просто. Если бы она прошла мимо, этого бы не случилось. Но что-то подсказало ей: «Остановись. Возьми дутый рис у Шрутакирти». Я не знаю, как это случилось. Но мы должны понять, что этот процесс работает и результат есть. Посвятите этому свою жизнь. Не думайте, что все произойдет в какой-то определенный момент. Все складывается из моментов. Мы постоянно то там, то тут получаем какую-то подпитку. Это подобно тому, как если вы поднимаетесь по лестнице, а кто-то подталкивает вас. Что может быть легче? И он всегда дает нам эту поддержку. Надо просто распознать ее, идентифицировать ее, принять ее и быть благодарным.
69-20 Шрутакирти дас
Одна из вещей, которыми я наслаждался, это наблюдение за тем, как Прабхупада читал свои книги. Впервые я увидел это будучи его слугой. Я зашел к нему в комнату. Он читал обычно днем. Иногда он пел бхаджаны, играя на фисгармонии, а я играл на караталах. Дневное время всегда было его личным временем. И он использовал это время таким образом, как он хотел, чтобы мы все это делали – воспевание, бхаджаны, чтение его книг. Но когда я увидел, как он читает свои книги, мне это показалось совершенно удивительным. Это именно то, что он просил нас делать. И он сам делал это. Однажды днем он позвонил в колокольчик. Я зашел, принес поклоны и сел. Он сидел в своих очках и читал «Бхагавад-гиту». Он просто посмотрел на меня. Он ничего не попросил меня, хотя я этого ожидал. Но он посмотрел на меня и сказал:
– Эта книга так прекрасна. Если ты просто прочитаешь эту книгу, ты сможешь стать сознающим Кришну. Тебе нет необходимости читать сотни книг. Просто одна эта книга. И ты станешь сознающим Кришну.
Он просто повторял это. Нет необходимости читать так много книг. Он знал меня очень хорошо. Я не читал много книг. Но он продолжал подчеркивать это:
– Лишь одна эта книга. Если ты прочитаешь ее, ты можешь стать сознающим Кришну. Такая прекрасная книга.
И затем он снова стал смотреть вниз к книгу. Это было все равно, что сказать: «Теперь ты можешь идти. Я все сказал». Он больше ничего не собирался мне говорить. Он просто хотел сказать мне: «Я наслаждаюсь этой книгой». Это то, что он говорил. Он был в экстазе от чтения ее. У него не было никакого блокнота. Он не занимался никакой проверкой. Нет, он просто наслаждался «Бхагавад-гитой» и просил меня тоже насладиться. Тогда он продолжил чтение, а я удалился. Каждый день с Прабхупадой проходил совершенно одинаково. Его расписание было очень-очень похожим изо дня в день. Так просто шесть месяцев. И однажды днем он позвонил в колокольчик. Я не знал, что ожидать. Я вошел. И теперь он читал «Нектар преданности». Я принес поклоны и сел. А он стал смотреть на меня. На нем были его очки. Он ничего не спрашивал. Он просто сказал:
– Эта книга так прекрасна, в этой книге так много нектара. Если ты просто прочитаешь эту книгу, ты станешь сознающим Кришну. Тебе нет необходимости читать множество книг. Не надо читать сотни книг. Просто эту книгу. Все содержится в этой книге.
Это то, что он сказал. Это то, что происходило. И я явно не тот, кто провоцирует на это. И он знал, что я просто сидел в своей комнате. Поэтому он говорил: «Просто читай эту книгу. Все есть там». Затем он снова склонил над книгой свою голову и продолжил читать. Я принес поклоны и вышел из комнаты. Но я не взял «Нектар преданности». Я пробыл с ним почти два с половиной года. Не знаю, сколько тогда прошло месяцев. Однажды я услышал колокольчик, зашел, принес поклоны и сел. На нем были его очки, и перед ним лежала книга «Кришна». Я получил инициацию в июле 1971 года. Когда я встретил Прабхупаду, то видел его всего пару раз на вьясасане, не более того. Теперь был май 1972 года. Я находился в Нью-Двараке в течение недели и получал там второе посвящение. Так или иначе, мне как-то выпала милость каждый день читать для Прабхупады книгу «Кришна» в его саду. Мне это очень нравилось, потому что я видел, насколько ему это нравилось. Когда ему что-то нравилось, мы тоже переполнялись. Итак, на этот раз он читал книгу «Кришна». Я зашел в комнату, принес поклоны и сел. То же самое:
– Эта книга – это удивительная книга. Здесь есть все. Если ты просто прочитаешь лишь эту книгу, ты сможешь стать сознающим Кришну.
Я просто сидел и кивал. Я уже слышал об этом несколько раз и помнил об этом. Я сидел, а он смотрел на меня и говорил:
– Все содержится здесь. Просто прочитай одну эту книгу. Она так прекрасна.
Прабхупаде нравилась она. Но он не опустил голову вниз, а продолжил смотреть на меня.
– Тебе не надо даже читать всю книгу. Просто одну главу из этой книги «Кришна». Просто прочитай одну из этих историй. Если ты просто прочитаешь одну из этих историй, ты можешь стать сознающим Кришну.
Он смотрел на меня. Он сказал:
– Тебе даже не надо читать всю историю. Просто одну страницу.
Он провел своим пальцем по странице.
– Просто прочитав одну страницу из этой книги, ты сможешь стать сознающим Кришну.
Я не мог двигаться, потому что он пристально глядел на меня. Я чувствовал себя немного некомфортно. Он сказал:
– Тебе не надо даже читать всю страницу. Просто одну строчку.
Прабхупада очень наглядно все показывал. Все, о чем он говорил, он сопровождал действиями. Он водил своим пальцем по одной строчке в книге «Кришна». Он сказал:
– Просто прочитав одну строчку из этой книги, ты сможешь стать сознающим Кришну.
Он продолжал смотреть на меня. И далее он показал:
– Лишь одно слово. Просто прочитай одно слово из этой книги, и ты сможешь стать сознающим Кришну, потому что Кришна в каждом слове.
Затем он опустил вниз свою голову и продолжил читать. Я принес поклоны и вышел из комнаты полностью озадаченный Прабхупадой. Буквально пару лет назад я прочитал в одиннадцатой или двенадцатой песне стих, который очень похож на то, что Прабхупада говорил мне. И я понял, что на все, о чем говорил Прабхупада, он имел источник. Он не придумывал ничего сам, чтобы стимулировать меня на что-то. Это была шастра. Это пришло из шастры. Все, что он нам показывал, имело под собой основу, фундамент из шастры. Это то, что я осознал. И также я осознал, какое могущество имеют книги Шрилы Прабхупады. И он сам это делал. Что бы он нас ни просил делать, не думайте, что он просто говорил нам. Он просил нас делать то, что он сам делал. Он говорил: «Читайте мои книги, повторяйте круги». Это Ачарья. Он просит вас делать то, что он сам делает. Как он говорил: «Что бы я ни делал, я делал это с самого детства. Есть только одна вещь, которую я сейчас делаю, но я не делал ее в детстве – перевод этих книг. Это единственное. Все остальное я делал – фестивали Ратха-ятра». Все эти вещи присутствовали в его жизни даже когда он был маленьким мальчиком. Это было единственное – книги. Можете представить, насколько важно распространять эти книги для Кришны. Это Кришна.
Перевод: Адбхута Гауранга дас (Гопал Кришна Госвами)