Милость Прабхупады

Воспоминания о Прабхупаде. Фильм 61

61-01 Джананивас дас

Мы ждали Шрилу Прабхупаду, воспевая киртан. Вдруг появился Прабхупада, как джинн из лампы. Там был не только я, но и Реватинандана Махарадж. Он воспевал и играл на мриданге. Он сказал: «Прабхупада!» и остановился. А Прабхупада просто стоял там очень аристократично. Он оглядывал всех преданных одного за другим. Затем он посмотрел на меня, нового бхакту. Он посмотрел прямо сквозь меня, как будто говоря: «Я пришел за тобой. Не за тем, кем ты себя считаешь. У тебя много разных отождествлений. Но я вижу тебя как преданного Кришны. Я пришел, чтобы забрать тебя». А я думал: «Я стою здесь в калькуттском аэропорте полностью обнаженный, и весь мир смотрит на меня. У меня не получится ничего утаить от этого человека. Он видит меня». У всех были гирлянды, и они стали подходить и предлагать эти гирлянды. Так что я подошел, чтобы предложить свою гирлянду. У меня был небольшой медной сосуд с лепестками розы. Мне сказали: «Когда выйдет Прабхупада, ты должен бросать эти лепестки перед ним». Так или иначе, я подошел и предложил гирлянду Прабхупаде, и маленький сосуд, который я все еще держал в своей руке, слегка коснулся головы Прабхупады и издал слабый звон. Но я находился очень близко к Прабхупаде и смотрел ему в глаза. Он даже не моргнул. Представьте, если что-то приближается к вашим глазам, не говоря о касании. Но Прабхупада даже не моргнул. Он даже не пошевелился. Я подумал: «Вот это да! Эта личность полностью умиротворен, он полностью спокоен». Мое понимание духовной жизни было связано с абсолютным миром и гармонией. Вы заходите в воду, а она никак не разрезается. И это было в Прабхупаде. Я к этому всему стремился, а Прабхупада этим обладал. У него было то, чего я искал. И многие другие преданные говорили о таком же опыте, когда я беседовал с ними. То, что они искали, они видели в Прабхупаде. Я не думаю, что Прабхупада проявлял это. Я думаю, что Кришна проявлял это. То, к чему вы стремитесь, вы найдете в Моем преданном. Затем я принес свои поклоны, и когда я поднялся, там уже никого не было. Не знаю, как я приносил свою поклоны. Так или иначе, когда я приехал в Калькутту, Прабхупада уже был в храме и читал приветственную лекцию. Я подумал: «Теперь я послушаю Прабхупаду. Я читал его книги. И теперь я по-настоящему увижу его». Итак, я сел. Он уже начал свою лекцию. Первые слова, которые я от него услышал, были: «Итак, не пытайтесь увидеть Бога». Я думал, что мы должны к этому стремиться. Мы же искали Его. В этом была вся идея – мы пришли, чтобы найти Бога. Я встретил величайшего святого, а он говорит: «Не пытайтесь увидеть Бога». А затем он сказал: «Но… действуйте таким образом, чтобы Бог увидел вас благодаря вашей преданности, бхакти». Это было первое впечатление от встречи с Прабхупадой.

61-02 Джая Джагадиш дас

Был февраль 1971 года, когда я присоединился к храму на Бери Плейс, дом 7 в Лондоне. А Прабхупада должен был приехать в августе. Мукунда Прабху, который теперь Мукунда Госвами, был президентом храма, и он узнал, что у меня есть некоторые канцелярские навыки. Поэтому кроме того, что я выходил каждый день на воспевание Харинамы и распространение журналов «Обратно к Богу», я также проводил какое-то время в офисе каждый день. В связи с подготовкой к приезду Прабхупады, возможно благодаря тому, что у меня были некоторые канцелярские навыки, меня послали в магазин в Лондоне, чтобы купить диктофон для переводов Прабхупады. Конечно же диктофон состоит из самой машины, а также из микрофона с кнопкой выключения и витого провода. Итак, я купил аппарат и принес его в храм. В тот момент Прабхупада был в храме, и я отдал диктофон его секретарю. На следующий день меня позвали в комнату Прабхупады. Я подумал: «О, что-то случилось?» Я постучался в дверь, зашел и принес свои поклоны. Прабхупада взял микрофон и сказал:

– Он бесполезен.

О, Боже! Я получил от Шрилы Прабхупады микрофон, пробежал минут двадцать до этого магазина, заменил микрофон, добежал обратно до храма и отдал его секретарю Прабхупады, возможно это был Шьямасундара. На следующий день меня позвали в комнату Прабхупады. На этот раз он держал микрофон и весь сиял. А я, «Господин Слишком Много Информации», начал объяснять Прабхупаде: «То-то и то-то не работало в предыдущем микрофоне», а он остановил меня. Он сказал:

– Я не хочу знать, что было не так с предыдущим микрофоном. Я просто счастлив от того, что этот микрофон работает.

Итак, он преподал мне урок того, что не надо нагружать духовного учителя ненужными деталями и фактами, которые я могу считать очень увлекательными, но они на самом деле не помогают духовному учителю в его миссии. Просто выполняй свой долг настолько хорошо, насколько можешь, и этим он будет доволен. Через несколько дней после утренней программы, где-то в девять или десять часов утра, в храме остались несколько преданных, включая меня. Это было на Бери Плейс, 7 в Лондоне. Занавес алтаря был открыт, а мы воспевали перед Божествами. Вдруг Прабхупада вошел. Мы тотчас же упали на пол. Мы встали. Прабхупада подошел очень-очень близко. Там было небольшое ограждение. Он подошел очень-очень близко к Шри Шри Радхе-Лондон-Ишваре и стал смотреть на Них. Тогда я сказал со сложенными ладонями:

– Шрила Прабхупада, вам нравится, как одет Господь Кришна?

Он сказал:

– Он очень красив.

Затем он стоял в течение долгого времени и смотрел на Божеств. И затем в своих мыслях я просто подумал: «Шрила Прабхупада, а что вы скажете по поводу Шримати Радхарани?» Прабхупада сделал паузу, посмотрел на меня и сказал:

– Шримати Радхарани также очень красива.

Итак, Прабхупада демонстрировал, что хотя он явился в человеческой форме, у него были способности и сознание и силы, выходящие далеко за пределы любого из смертных людей.

61-03 Джананивас дас

Однажды мы проводили программу в пандале в Дашаприя Парке в Калькутте. После программы Прабхупаду пригласили кто-то из местных людей. Прабхупада был героем. Он вернулся со своими западными учениками. Итак, мы поехали в этот дом. Это был один из типичных бенгальских общинных домов с открытым двором по центру. Стоял шум и детские крики, а Прабхупада был полностью расслаблен. Несмотря на все волнение вокруг, Прабхупада сидел совершенно непринужденно. Вокруг повсюду играли дети. А Прабхупада просто спокойно сидел. Я был в комнате. Она была набита людьми. Я сидел сзади рядом с женой Ядубары, Вишакхой деви. В то время ее звали Джин. Мы с Ядубарой получили инициацию в одно время. До этого его звали Джон. Но она еще не была инициирована, она получила инициацию позже. Так или иначе, я сидел рядом с ней и говорил ей о сознании Кришны и о том, как велик Прабхупада, и так далее. Я был совершенно новичком и ничего не знал. В Индии в особенности не подчеркивалось разделение мужчин и женщин. Мы не знали в то время об этом. Итак, я болтал с Вишакхой, а Прабхупада стал смотреть. Я понял, что это его немного беспокоило. Он смотрел на меня. У него на лице был суровый взгляд. Я подумал: «Может быть я делаю что-то не так? Наверное». Я только получил инициацию и надел шафрановые одежды, и я разговариваю с этой матаджи. А вокруг сидели члены семьи, которые знали культуру очень хорошо. Я сказал: «Лучше мне прекратить говорить». И я отодвинулся от Вишакхи деви. Мне кажется, что Прабхупада показывал свое неодобрение по поводу того, что я делал. В те дни мы были достаточно наивными.

61-04 Нагапатни даси

Когда я только присоединилась, меня оттолкнуло то, насколько преданными Прабхупаде были преданные. Благодаря своей имперсональной обусловленности и грязного сердца я не могла понять, как они могут быть так увлечены этой личностью. Я стала читать «Бхагавад-гиту». И тогда факел знания по-настоящему осветил мое сердце. Потому что до этого я читала разные книги Рамакришны. Несмотря на то, что они были цветистыми, многословными и пышными, этому не было никакого практического применения. А чтение «Бхагавад-гиты» было по-настоящему чудесным. Итак, мы поехали увидеться со Шрилой Прабхупадой в первый раз в среду вечером. В тот момент я еще не присоединилась к храму. Но я села в машину и поехала. Так как я была молодой девушкой, у меня были различные вопросы. Это были базовые вопросы, такие, как: «Кто я?», «Куда я двигаюсь?», «Что я здесь делаю?». Даже мой отец, который изучал теологию в Университете Лойола Мэримаунт, не мог ответить на мои вопросы. Было так удивительно то, что у меня были все эти вопросы, и я бы их задала, но когда я приехала, то была охвачена энтузиазмом всех преданных. У меня не хватило храбрости, чтобы поднять руку и задать Прабхупаде какой-либо вопрос. Но когда он вышел и прочитал лекцию, он ответил по очереди на каждый вопрос, который был у меня в голове. Это было просто удивительно. И я поняла, почему все испытывали такой энтузиазм и были так преданы Шриле Прабхупаде. Это то, как все началось.

61-05 Джананивас дас

Во время моей инициации я вспомнил только три из четырех регулирующих принципов, а затем подумал: «Какое же последнее?» Оно совершенно вылетело у меня из головы, но через какое-то время ответил: «А, да, одурманивающие средства, Прабхупада». Это было единственное, чему я не следовал. Я пытался всему следовать, но когда мы общались с садху в Индии, я курил и так далее. Я был поражен, я произнес все три, но забыл именно то, чему я не следовал в то время. Я посмотрел на Прабхупаду, улыбнулся и сказал:

– А, да, отказ от одурманивающих средств.

Он сказал:

– Окей, хорошо.

61-06 Сурабхи дас

Я прилетел в Бомбей на дешевом рейсе и начал свои исследования. У меня с собой была камера формата «8 Супер». Также у меня был диктофон для записи звука. Я стал гулять сначала по Бомбею. Я ходил по разным местам, по храмам. Но я не мог найти ни одного храма Кришны. Я видел божеств Вишну, Шивы, Дурги, очень много Ганеша. Но я не мог найти Кришну. На самом деле я искал не Кришну, а я хотел найти храм, в котором была Радха – храм Радхи и Кришны, потому что такая была песня. Она была о Кришне, Рама Кришне и Радха Кришне. Ведь группа Прабхупады называлась «Храм Радхи-Кришны». Итак, я поехал туда и провел там неделю, останавливаясь в дешевых отелях. Затем однажды я пошел в Нариман-Пойнт, богатый район Бомбея. Там было меньше храмов, и сами храмы были меньше, и некоторые из них были на деревьях. Но затем кто-то сказал:

– Да, я знаю, где храм Кришны.

Я спросил:

– Это храм Радхи-Кришны?

Он сказал:

– Да, храм Радхи-Кришны, храм Радхи-Кришны.

Он показал мне, где находился храм. Он был в одном из небоскребов. Я не помню точно, на каком этаже. Но я пошел туда, поднялся на лифте и нашел храм Радхи-Кришны. Но это был храм Харе Кришна, который я уже видел в Голландии. Итак, я зашел внутрь. Там была девушка, Малати. Она предложила мне сесть и поблагодарила за то, что я пришел. Она дала мне стакан воды и сказала:

– Пожалуйста, чувствуйте себя свободно. Здесь есть Божества. Вы можете посмотреть на Них. Посмотрите, какие Они красивые.

Я сказал:

– Хорошо.

А она сказала:

– Скоро придут преданные.

Она думала, что я ищу преданных. Прошел час, затем два, и в конце концов вошли преданные. Нара-Нараяна открыл дверь: «Харибол!» Затем я встретил Шьямасундару. Они предложили мне поехать с ними в Джуху. Он сказал:

– Наш Гуру Махарадж там, и он собирается читать лекцию в пандале.

Я не знал, что такое пандал. Но он должен был давать там лекцию. Я знал, что он был очень могущественной личностью, потому что сделал это очень быстро. Он совершенно изменил всю идею об Индии, просто сделав Харе Кришна мантру очень популярной. Она даже появилась в хит-парадах. Итак, я был весьма удивлен, что увижу Шрилу Прабхупаду, который в то время был больше известен как Свамиджи. Мы взяли такси и поехали в Джуху. Пандал уже был готов. Шьямасундара попросил меня сделать запись, потому что он забыл свой диктофон. Поэтому я воспользовался своим небольшим оборудованием. Это была моя первая запись Шрилы Прабхупады. Он сидел на вьясасане, а я прикручивал маленький микрофон к голосовому микрофону. Я сел. Я просто следовал тому, что говорил мне Шьямасундара. Он сказал:

– Просто садись рядом с Прабхупадой.

У меня тогда еще были длинные волосы. Прабхупада посмотрел налево. Он удивлялся: «Кто это там?» Так или иначе, он прочитал свою лекцию. Мне было очень сложно понять его из-за акцента. Также звук немного рассеивался и было немного трудно слушать. Так или иначе, я сел там. Все закончилось в десять часов вечера. Затем мы пошли спать. Он пригласил меня присоединиться к преданным на крыше. Поэтому я спал на крыше. Это было для меня обычным делом, потому что когда я ездил автостопом, мы спали на лавках, мы спали на машинах и везде, где только можно было найти прибежище. На крыше была москитная сетка, так что я был защищен от насекомых. Итак, я пошел туда и спал там рядом с Динанатхом. Он немного воспевал. Ему нравилось говорить. В те дни он часто вел киртаны. И он очень хорошо поговорил со мной. Он немного попроповедовал. Затем он сказал:

– Мы просыпаемся рано утром, но тебе это не обязательно.

Я сказал:

– Хорошо.

Утром я услышал, как люди стали уходить. Они складывали свои москитные сетки и все остальное. А я продолжал спать. Тогда Брахмананда разбудил меня и сказал:

– Тебе надо вставать. Скоро найнется мангала-арати.

Затем он понял, что я гость, и сказал:

– Хорошо. Но в любом случае ты можешь пойти на мангала-арати.

Итак, я оделся. У меня не было времени на омовение. Затем я спустился. Кто-то дал мне четки. Я пытался понять, как это делается. Когда мангала-арати закончилось, где-то полчаса я сидел там в растерянности. Брахмананда снова подошел ко мне и сказал:

– В семь часов начнет работать парикмахер. Пойди к нему, побрей свою голову и оставь шикху. Вот тебе рупии.

Я сказал:

– Спасибо.

В семь часов я пошел к парикмахеру, у которого очень громко играла обычная индийская музыка из кинофильмов. Там были другие люди, которые брились. Они увидели, что у меня длинные волосы, и подготовили меня. Они знали, что произойдет. Я не знал. Я вернулся обратно. Брахмананда ждал меня. Он сказал:

– Иди со Шьямасундарой. Прабхупада хочет тебя видеть.

Затем я стал немного нервничать. Но времени не было. Шьямасундара завел меня в комнату. Прабхупада что-то делал. По-моему он что-то надиктовывал или писал. Он посмотрел наверх и сказал:

– О, теперь ты очень красив.

Он сказал:

– Пожалуйста, садись.

Затем он улыбнулся, посмотрел на меня, а я вел себя очень скромно. Я боялся смотреть на него. Тогда он заговорил. Он сказал:

– Зачем украшать мертвые тела?

Я посмотрел наверх и посмотрел также ему в глаза. Я сказал:

– Незачем.

Он сказал:

– Точно. Кришна послал тебя сюда, чтобы разработать дизайн этого храма.

Это было наставление, которые я смог принять, я мог с ним справиться, потому что он сказал «дизайн», а я был дизайнером. Это было как в школе: «Это твой проект». Итак, я получил этот проект. Но на этом все не закончилось, потому что он сказал:

– Также завтра у нас очень важный день. Это день, когда мы собираемся заложить камень в основании храма. И ты получишь инициацию.

Я сказал:

– Спасибо большое.

Он сказал:

– Шьямасундара даст тебе немного бумаги и карандашей, и ты можешь начать прямо сейчас.

Для меня все обрело смысл. Это не было так, как если он говорит вам что-то, а затем это исчезает, как какая-то история. Нет, он уже планировал это. Были бумаги, фотографии, которые они собрали для меня, чтобы я изучил то, каким он хотел видеть этот храм. Он дал мне полное руководство, полную поддержку, и я сел за пределами его комнаты на веранде рядом с секретарем. Регулярно он выходил и смотрел, что я делаю, или разговаривал со Шьямасундарой. Он был очень активен. Он смотрел через мое плечо и я видел, что он кивает. Шьямасундара смотрел на него, а он улыбался. Прабхупаде нравилось это. Итак, я провел там два дня. Я сделал наброски и отдал все ему. Но до этого, на второй день, мы пошли рано утром на огненную церемонию в честь храма Джуху и инициации. Мы были вместе с Бану. Он был преданным из Японии. Он получил брахманическую инициацию, хотя я не понимал, что это значит, но он получил шнур вокруг шеи, а я получил первую инициацию. Нас было двое преданных – один из Голландии, другой из Японии, и все это происходило в Индии. Это создавало разнообразие обстоятельств и людей. И было очень хорошее настроение. Прабхупада сидел на вьясасане, он улыбался и сиял, излучая радость. Он считал это великим событием. А я очень нервничал. Позже я увидел себя в фильме, который заснял Ядубара. Я стоял там, пытаясь участвовать в киртане. Это было до того, как я получил инициацию. Я увидел, что я совершенно не понимал, что там происходит. Я был не там. Я находился в полном смятении и не понимал, что я должен делать. Но так как я вел себя тихо, никто этого не заметил. Но я увидел себя. Даже мой партнер, когда увидел этот фильм, сказал:

– Ты не понимал, что ты там делаешь.

Я сказал:

– Да, я был растерян.

Потом мы сели и началась огненная церемония. Когда она закончилась, нам на лицо поставили точки. Затем Прабхупада стал повторять на четках. Я был первым. Сначала он повторял на четках, затем он позвал меня, повесил на меня четки и дал имя. Он сказал:

– Твое имя Зорро.

У него был очень сильный акцент. Я пытался как-то понять это, потому что я думал, что в имени будет Кришна. Все же хотели имя, в котором было бы какое-то содержание, было бы что-то особенное, чтобы все вас любили. Но я услышал «Зорро». Я не стал переспрашивать его, что он сказал. Я просто принял это, как «Зорро». У меня возник образ сабли, которая рисует букву Z – Зорро. Когда я вернулся к себе, преданные стали спрашивать:

– Как тебя зовут? Как тебя зовут?

Я сказал:

– Зорро.

Они удивились:

– Зорро?

Я сказал:

– Да, он сказал Зорро.

Они сказали:

– Это не может быть Зорро.

Я сказал:

– Нет, я понял, что Зорро.

Тогда Шьямасундара вошел и сказал:

– В чем проблема?

Я сказал:

– Прабхупада дал мне имя «Зорро».

Он сказал:

– Такого не может быть. Подожди, я спрошу Прабхупаду.

Позже он сходил к Прабхупаде, и затем он вернулся с бумажкой и прочитал:

– Твое имя Саурабха.

Я спросил:

– Что это значит?

Он ответил:

– Я не знаю.

В течение полугода я понятия не имел, что это значит. Я спрашивал людей, что значит Саурабха. Но никто не мог мне ответить. Позже я получил два или три толкования. Первое объясняло это как бенгальское слово, которое означает «приятный запах». Я думал: «Я же не цветок». Приятный запах. А другая интерпретация говорила, что был один очень великий поэт. Он был очень важным садху в свое время. Он был не в вайшнавской цепи, он был ближе к персидскому, ближневосточному образу мысли. Я подумал: «Это интересно». Я просто принял это и сказал себе: «Несоменно, мое имя отличается». И я также понимал, что Прабхупада поместил меня немного в другую сферу, которая не будет для меня слишком религиозной. Либо это прекрасный аромат, либо великий поэт. Но из-за этого вдруг я почувствовал, что должен быть более религиозным. Но что я мог поделать? Я жил с этим, и на самом деле оно звучало достаточно хорошо. Итак, я был Саурабх. Это продолжалось все те годы, пока я работал над храмами, кроме последнего года. Когда Прабхупада уже был очень болен, я получил санньясу и мое имя полностью изменилось на Сурабхирабхипалаянтам дас Свами. Это было длинное имя, но мне оно нравилось, потому что совершенно отличалось от Саурабх, и я почувствовал теперь свою причастность.

61-07 Бадараяна дас

Я думаю, что есть много преданных, таких, как я, которые были инициированы Шрилой Прабхупадой и почти не общались или совсем не общались с Прабхупадой. На самом деле это не важно. Я разговаривал со многими такими преданными. Мы делились этим опытом. Я видел Прабхупаду несколько раз. Однажды я находился в одной комнате с Прабхупадой на даршане. Это было самое близкое общение. Несколько раз я видел Прабхупаду в 1972 году в Бостоне. Но я был новым преданным, я летал где-то в космосе. И также я видел его один раз в Питтсбурге, в Новом Вриндаване. Так или иначе, у меня не было близкого общения. Но я помню одну интересную историю, когда у меня было самое близкое общение с ним. Это было тогда, когда, как я уже говорил, я покинул движение. Я жил в Милуоки, Висконсине, а храм был в Чикаго. Я встречал постеры, на которых было написано, что Прабхупада приедет в Чикаго. Я пытался избегать преданных, чтобы не чувствовать «еврейской вины». Я знал, чем я должен был заниматься, но я этого не делал. Но почему-то фотография Прабхупады на постере была неотразимой, и я подумал: «Мне надо пойти и увидеть Прабхупаду. Я должен пойти и увидеть своего духовного учителя». Я привел с собой свою подругу в храм в Чикаго. Это было время масштабных инициаций. Все были там, вся большая артиллерия была там. По-моему сначала я поговорил с Мохананандой или с Ману. Я сказал им, что играю музыку, но попросил, чтобы он не говорил никому, что я играю музыку. В то время это считалось майей. Но через полминуты уже Дхриштадьюмна Свами говорил со мной:

– О, ты играешь музыку?

Он сказал:

– Сейчас я позову Тамала.

Итак, там были Тамал и Дхриштадьюмна. А затем они завели меня в комнату, где были Тамал, Дхриштадьюмна, Вишнуджана Свами. И по сути Тамал Кришна Махарадж взялся за меня. Он сказал: «Послушай». И он стал проповедовать очень твердо, но сострадательно. Он заботился о моей душе. Одна из причин, почему я сторонился преданных, потому что понимал, что как только я попаду в общество преданных, я захочу остаться. Не забывайте, что я привел свою подругу в храм. Она никогда еще не была в храме. Мы находились в полутора часах езды оттуда. И Тамал сказал мне:

– Послушай, если ты хочешь увидеть Прабхупаду, тебе надо прямо сейчас предаться и присоединиться к нам прямо сейчас.

Я подумал: «О, Боже, вы шутите надо мной!» Но я понял, что это блестящая возможность и я должен сделать это. Я выбросил все на ветер и сказал своей подруге:

– Послушай, тебе придется как-то добраться обратно.

Потому что Тамал был тяжелым в те времени. Так или иначе, я пришел на даршан. Я помню, как Прабхупада сидел. Это была чья-то квартира рядом с храмом в Эванстоне, Иллинойс, в которой остановился Прабхупада. Весь пол был застелен белой тканью. Прабхупада сидел на полу на подушке за низким столиком. Он выглядел очень царственно. Тамал Кришна представлял ему людей. Прабхупада с Тамалом сидел спереди, а я был сзади в другой части комнаты. Затем Тамал сказал:

– Шрила Прабхупада, а это ваш ученик, Бадараяна. Он уходил ненадолго, но теперь он вернулся. И сегодня он предается и присоединяется к обществу преданных, чтобы быть с вами.

Прабхупада смотрел на Тамала, но затем он очень медленно перевел свой взгляд и пристально посмотрел на меня. Он смотрел на меня в течение трех с половиной секунд, не говоря ни слова. Это было ошеломительно. Он смотрел сквозь меня на всю мою глупость. А я подумал: «Хорошо, я остаюсь». Взгляд, которым одарил меня Прабхупада, исходил от обитателя духовного мира, аристократа из духовной обители. Он знал обо мне все и принял меня полностью таким, каким я был, несмотря на мои бесчисленные недостатки и неуклюжесть. Ведь я оставил движение, я отказался от общения с ним. Он был одновременно всезнающим в том смысле, что он знал обо мне все. Это то, что я почувствовал. И также он был проникнут полным состраданием и всепрощением, но в то же самое время говорил: «Хорошо, но теперь стань серьезным». Его взгляд содержал в себе это. Это не было так: «Хорошо, ты сорвался с крючка, и я прощаю тебя». Нет, в нем было послание: «Я прощаю тебя, но теперь верни свою жизнь в нужное русло. Будь серьезным». И это было сильно. Это было сильно.

61-08 Джананивас дас

Еще одна вещь, которую Прабхупада не любил, это комаров. А там были миллионы и миллионы комаров. У нас у единственных в округе был свет. Мы располагались на берегу Ганги. Больше нигде света не было. И как только зажигалась керосиновая лампа или свеча, тотчас же все жуки и комары приходили. Обычно я жег коровий навоз, чтобы создавать дым. Прабхупаде он нравился, а мы все плакали. Но на него это не действовало. Ему нравилось это. Он говорил: «Мой Гуру Махарадж обычно готовил чапати на гобаре, на лепешках из коровьего навоза. Это придает им очень приятный вкус». Но иногда он жаловался: «Только я высунул свою руку из-под москитной сеткой, чтобы взять свои книги, они тотчас же жалили меня за руку». Прабхупада был совершенно невозмутим в Маяпуре. Там не было водопровода, не было электричества, ничего. У него был туалет из джутовых палочек – яма в земле с джутовыми палочками вокруг. Но тем не менее он следовал тому же расписанию. Он не мог использовать свой диктофон, потому что не было электричества. Поэтому у него была печатная машинка под москитной сеткой на его постели, и он печатал на ней двумя пальцами комментарии. Он был невозмутим. Он просыпался в то же время, отправлялся на утреннюю прогулку и возвращался на приветствие Божеств. Даже несмотря на то, что не было никаких условий, это его не сбивало, он в совершенстве следовал своему обычному расписанию.

61-09 Нагапатни даси

В 1970 году был фестиваль Ратха-ятра. Все, кто был в храмах, набивались в фургоны и ехали в Сан-Франциско. В то время я была беременна своей первой дочерью. Остались семь преданных, которые поклонялись Божествам и заботились о Шриле Прабхупаде. Прабхупада должен был лететь в воскресенье утром. В субботу вечером, так как преданных было не много, а я не могла совершать много служения, потому что у меня оставался где-то месяц до родов, я проводила арати. Я была там одна. В старой храмовой комнате были двери, которые мы иногда оставляли открытыми для обхода алтаря. И кто-то бросил в храмовую комнату вишневую бомбу, которая взорвалась очень громко. В общем я была в порядке. Я просто упала в поклон. Я не понимала, что произошло, но я выросла с четырьмя братьями, так что это не было для меня каким-то необычным явлением. Но Шрила Прабхупада услышал это. Он тотчас же позвал Карандхара, и он был очень обеспокоен тем, что это было. Он спросил:

– Все ли в порядке?

Карандхара сказал:

– В храмовой комнате была беременная женщина, но она в порядке.

Но Шрила Прабхупада сильно беспокоился. Я была тронута этим, потому что Карандхара пришел и рассказал мне об этом. На следующее утро Шрила Прабхупада пришел на приветствие Божеств. Мы поприветствовали Божеств, он сел на вьясасану, а мы сели вокруг его вьясасаны. Я сидела в самом конце. И Шрила Прабхупада спросил каждого индивидуально: «Как вы? Все ли в порядке?» Но я была потрясена. Я не могла поверить в то, насколько он был сострадательным и насколько он по-настоящему беспокоился о преданных. Я настолько смущалась тому, что он спросит меня, что хотела буквально спрятаться под напольную плитку. Когда Шрила Прабхупада дошел до меня, он просто улыбнулся. Он понимал, что я не смогу говорить. Затем он научил нас дополнительным молитвам Нрисимхе. До этого мы пели «тава кара-камала-варе накхам». Но он научил нас молитвам, которые по-моему сочинил Джаядева Госвами: «намасте нарасимхая». Итак, он научил нас этим молитвам, и он сказал нам:

– Воспевайте эти мантры каждый день после арати и Кришна защитит вас.

С течением лет я поняла, что Шрила Прабхупада учил нас не только тому, как жить и вернуться обратно к Богу, но также и тому, как жить в этом материальном мире. Шрила Прабхупада был Абхай Чараном – бессташным у лотосных стоп. И он также учил нас быть бесстрашными. Настолько удивительная личность Шрила Прабхупада.

61-10 Джананивас дас

В другой раз я был в бхаджан-кутире Прабхупады. И пришел по-моему «баула». Существуют разные группы так называемых духовных людей. Они Гауранга бхакты, но мы называем их апа-сампрадаями. Есть несколько таких групп, которые спускают игры Радхи и Кришны на мирской уровень. Так или иначе, пришел один садху с экатарой, инструментом из одной струны и одной тыквы. Он вошел. Мы услышали, как он пел: «ом джая джагадиша харе, харе ом джая джагадиша». И он играл на своей экатаре. Прабхупада сказал:

– Ты знаешь эту песню?

Я сказал:

– Да, Шрила Прабхупада. Я выучил ее, когда был в Кашмире.

Он сказал:

– Майавада. Пойди и останови его.

Я подумал: «Я же совсем новый преданный. А он садху. Нельзя же просить садху остановиться». Но мне пришлось делать это, потому что Прабхупада попросил меня. Так или иначе, когда я вышел, он уже стал уходить. Но Прабхупада говорил: «В этот храм Ведического Планетария нельзя пускать никаких майавади. Никаких майавади, и никаких лонги». Лонги – это просто кусок ткани, обернутый вокруг. Индийцы одевают ее в неформальной обстановке дома. Он сказал:

– Никаких лонги и никаких атеистов. Их нельзя пускать. Никаких майавади, никаких лонги, никаких атеистов.

Поэтому он сказал мне: «Он майавади. Скажи ему, чтобы он остановился».

Поэтому он сказал мне: «Он майавади. Скажи ему, чтобы он остановился».

61-11 Джая Джагадиш дас

Возвращаясь в лондонский храм во время той же самой прогулки, Шрила Прабхупада вдруг остановился. Я шел сзади. Он повернулся, посмотрел на всех нас, возможно он смотрел и на меня. И он задал самый необычный вопрос. Он сказал:

– Почему один человек платит гораздо больше за тот же самый предмет, чем другие люди?

Я подумал: «Это вопрос связан с официальной политикой?» Поэтому я стал спрашивать старших преданных, объясняя им вопрос, который задал Прабхупада. Ни у кого не было ответа. Тогда Прабхупада посмотрел снова на всех нас и сказал:

– Просто потому, что человек хочет платить больше, чем все остальные.

Прабхупада демонстрировал, что он не только был полностью сведущ в науке сознания Кришны, но у него также было глубокое понимание человеческой психологии, психологии бизнеса и человеческой природы.

61-12 Джананивас дас

В 1971 году Прабхупада сидел на веранде своего бхаджан-кутира с одним из своих духовных братьев. Я только закончил поклонение божествам Радха-Мадхава. Я поднес чашу с чаранамритой Прабхупаде и сказал:

– Чаранамрита, Шрила Прабхупада?

Он просто отклонил свою голову и открыл рот. Он позволил мне влить ему в рот чаранамриту. Он был моим Богом, моим отцом, он был для меня всем. Но как маленький ребенок он вел себя зависимым. Можно видеть совершенно разные картины Прабхупады. Затем его духовный брат сделал то же самое, позволил мне влить чаранамриту ему в рот. Но когда я давал ему чаранамриту в самый первый раз, моя рука затряслась неконтролируемо. У меня такого никогда до этого не было, и с тех пор тоже никогда такого не было. Я смотрел на свою руку и смотрел на Прабхупаду, а Прабхупада просто улыбался, смотря на меня. Затем она остановилась и я смог сделать это. Но я воспринял это как майу. Это было первое непосредственное служение, которое я совершал для чистого преданного Кришны, а майа такое устроила. Это было начало конца в моем маленьком служении Прабхупаде.

61-13 Сурабхи дас

Итак, это то, как Прабхупада вошел в мою жизнь настолько глубоко, что в тот момент все было посвящено ему. Но не фанатично для него. Для меня оказалось очень существенным то, что я мог сделать это. Он сделал это возможным. Он не ставил никаких ограничений «это должно быть так-то и так-то». Хотя для храма Джуху был очень конкретно определен его внешний вид. Но храм был очень красивым. В новом храме Говиндаджи присутствовало влияние итальянского стиля, можно было разглядеть в нем Ренессанс. В тот период колонизации был обмен культурой и искусством. И это было увлекательно. Прабхупаде это нравилось. Для меня это также было легче, чем делать храм в южно-индийском стиле. Но ничего не происходило. Через три или четыре месяца, когда я перестал над ним работать и закончил вместе с Вишакхой деви даси книгу-презентацию проекта Джуху с двумя небоскребами, театром и рестораном, я получил письмо от преданного, в котором он говорил, что Прабхупада хочет, чтобы я немедленно отправился в Хайдарабад. Там была земля на Нампалли Стейшн Роуд, которую нам пожертвовали, и он хотел, чтобы я приехал туда и спроектировал храм. Я сел на поезд и отправился в Хайдерабад. Там был установлен большой пандал. Там было совершенно другое настроение, что-то похожее на север Южной Индии. Прабхупада сидел там, и там собрались очень богатые, состоятельные люди из высшего общества. Я зашел, он позвал меня и сказал:

– Это наш архитектор.

Все сложили руки в пранаме.

– Он будет проектировать храм.

Он привозил людей с запада, и демонстрировал всем, что мы приехали, чтобы сделать что-то важное. И мы учились взаимному уважению. Мы учились тому, как уважать индийскую культуру, а они учились тому, как уважать запад. Он часто приводил такие примеры: «Отец этого юноши – очень известный юрист в Нью-Йорке или в Бостоне. А его сын отучился в Университете, получил все степени, и посмотрите – он стал моим учеником. И он очень разумен. И также этот человек и тот человек – все они очень разумные люди. Они ищут Кришну. И они приехали в Индию, чтобы узнать о Кришне, чтобы узнать о вашей культуре, которую вы забыли, которую вы оставляете. А они приехали сюда, чтобы построить храмы, чтобы распространять книги, чтобы рассказать всему миру о Кришне». Таков был его метод. Взять лучшее из запада и взять лучшее с востока. Потому что Прабхупада был в конечном счете послом Вриндавана и отправился вокруг света, чтобы распространить Харинаму. Это было самое важное, что Индия принесла миру. И это сделала одна личность в одиночку. И в то же время то, что он сделал для нас, было самым важным для запада – узнать о древних вещах и сохранить их. Потому что запад умеет хорошо сохранять. У них великие музеи. В моем городе есть старые здания, которым уже по шестьсот лет. Они не сносят их, они сохраняют их. Таково настроение – сохранять вещи для последующих поколений. В Индии можно также видеть много сохранившихся зданий, но они сделаны из огромных каменных блоков, а все маленькое просто разрушается, его не поддерживают и оно просто исчезает. Он хотел, чтобы два образа мышления сошлись вместе, работали вместе, и таким образом делали невероятные вещи. Итак, мы перемещались из одного места в другое. Позже он позвал меня в Неллуру, и снова он представлял меня: «Это наш архитектор, очень талантливый архитектор. Сейчас он работает над храмами во Вриндаване и в Бомбее». Он в каком-то смысле преувеличивал наше значение, и таким образом нам тоже это нравилось. Но Прабхупада очень гордился тем, что мы были с ним. Затем это служение в Индии, которое многие люди считали тяжелым, стало для нас наслаждением. Все препятствия, с которыми нам приходилось сталкиваться, все проблемы, климатические условия, жара, суета, дожди, все, через что нам пришлось пройти, было просто маленькими барьерами. Мы должны были пройти через это, чтобы наверстать аскезы, чтобы наверстать жертвенность, которой мы никогда не учились. Наши родители прошли через это из-за Второй Мировой. Но это не было частью запада. Конечно, если вы в плохом положение, тогда это ваша неудача. Но каждый хотел жить по-американски, схватить американскую мечту: «Все легко и все получится. У тебя есть идея? Она сработает. Просто верьте в это!» Таково было будущее, такая была Америка. Даже в Европе такого не было. Но Прабхупаде нравилось это, потому что это способствовало позитивному настроению. Даже просто послать людей с таким мышлением в Индию, чтобы посмотреть, как долго они смогут так мыслить. Итак, у нас были эти смены – первая смена, вторая смена, третья смена. Преданные целым самолетом всегда сначала прилетали в Бомбей, и затем часть из них отправлялась на юг, кто-то отправлялся на север, во Вриндаван, в Маяпур – все они делились. А через шесть месяцев прилетала новая группа, потому что около пятидесяти процентов людей просто не справлялись. В конце концов оставалось всего двадцать процентов от одной из этих групп, которые прилетали. А мы смотрели на них. Ведь мы были первыми! Мы думали: «Снова приехали. Ну посмотрим…» Все они были белокожими и еще не знали, что такое солнце. Мы думали: «Посмотрим, сколько они продержатся». Они беспокоились, они принимали таблетки против малярии и желтухи. Мы говорили: «Да, вы можете принимать таблетки, это нормально. Но вы должны проникнуться духом. Если вы полюбите это место, вы не будете болеть. Если вам не понравится и вы начнете жаловаться, тогда лучше улетайте на следующем самолете». Это была Индия. Все это время там был Прабхупада, но затем он снова отправлялся на запад и оттуда управлял всеми своими проектами. Но затем он оставил все это нам. Постепенно он стал реже прилетать в Индию. Все было установлено. Проблемы с землей все еще были, но у него было ощущение, что мы все получим. Во Вриндаване все было достаточно легко, хотя тоже были некоторые проблемы. Но сначала мы получили землю на Рамана-Рети. В Бомбее были проблемы, но через три-четыре года также все разрешилось. В Маяпуре всегда были проблемы из-за местного коммунистического правительства, это непрекращающаяся проблема. Но все наладилось и началось какое-то строительство. Затем была еще одна проблема. Мы не могли собирать деньги в Индии. Распространение книг здесь не подходило. Поэтому Прабхупада ввел программу пожизненных членов. Люди подписывались на книги. Они ничего не знали о нас, потому что у нас ничего не было. У нас были книги, у нас были западные фотографии, мы могли показывать преданных, пожизненных членов, богатых индийцев, которым мы проповедовали. Они смотрел на фотографии из Лос-Анджелеса, из Нью-Йорка, где у нас были храмы. Но они относились немного с недоверием. Приходилось немного нажимать на них и с вызовом говорить: «Это ваша культура. Мы делаем это для вас. А что вы делаете? Мы хотим сделать то же самое в Индии». Но они думали: «У нас же уже все есть в Индии. У нас здесь достаточно храмов и достаточно божеств. Зачем нужно еще? Что мы можем дать им такого, чего не было в Индии?» Это было самое сложное в нашей проповеднической программе там. Что такого необычного мы делали? Ведь это было очень новым и было полно ошибок, они могли видеть наши ошибки. Мы не были брахманами, мы не происходили из класса священников, у нас не было каких-то степеней, чтобы называть нас пандитами. Мы не знали санскрита, мы не знали той культуры. Мы знали немного информации об их истории, но только то, что изучали на западе, а это на самом деле не являлось их историей. Поэтому они не понимали, как мы сможем помочь Индии. Для них это выглядело так: «Просто дайте нам денег. Мы бедные». Они думали: «Гораздо лучше строить школы, больницы, заниматься благотворительностью. Это хорошо. Но развивать в Индии религию? У нас в Индии и так религии больше, чем где-либо еще. Вайшнав, вайшнав… Ну хорошо… У меня есть гуруджи, вот его фотография на стене». А вы не могли говорить с ними об их гуру. Они как-то поклонялись, надевали небольшую гирлянду. Иногда я ездил на проповедь к этим пожизненным членам. Но меня это раздражало. Мне это не казалось чем-то хорошим. Сначала я хотел узнать, чем их зацепить, как пробудить в них веру в нас. И затем я вернулся к тому, о чем просил Прабхупада: «Надо строить эти храмы». Это убедит их.

61-14 Джананивас дас

В 1972 году в бхаджан-кутире Прабхупада дал мне наставление. Он говорил со своими менеджерами, а я просто сидел там. Затем он сказал своим менеджерам:

– Этот Джананивас – простой человек. Ему нужна помощь. Он не может делать все.

Потому что я был единственным пуджари, и мне приходилось делать все с утра до вечера. Там почти не было преданных. Но мне нравилось это. Но так или иначе, Прабхупада проявил внимание, сказав:

– Ему нужна помощь. Он не может делать все.

Затем он сказал:

– Ты должен обучить пуджари.

Я сказал:

– Да, Шрила Прабхупада.

Я на самом деле не понимал, что он имеет ввиду. Позже он еще раз повернулся ко мне и сказал:

– Итак, обучай пуджари.

Я сказал:

– Да.

Мне кажется, что я бы точно забыл об этом. Потому что у нас на самом деле в то время не было никакой системы. Не было ничего записано. У нас не было всех этих мантр. Мне кажется я бы забыл об этом, но когда мы покидали бхаджан-кутир и одна моя нога еще находилась внутри, а другая снаружи, я услышал:

– Обучай пуджари. Ты услышал меня?

Я сказал:

– Да, Шрила Прабхупада.

Когда вы получаете наставление три раза, то это точно подтверждение.

61-15 Нагапатни даси

Одним вечером мы пошли в сад и сидели там со Шрилой Прабхупадой, а Шрутакирти читал книгу «Кришна». И я не хотела упустить возможности задать Шриле Прабхупаде вопрос. Но я не хотела задавать глупый вопрос. Я думала, думала и думала. Так как мой отец был очень строгим католиком, с ним было особенно сложно общаться. Поэтому я подумала, что должна спросить Шрилу Прабхупаду о том, как проповедовать христианам. Шрила Прабхупада молчал и даже отвернул свою голову на минуту. Я забеспокоилась: «Наверное я задала глупый вопрос, и он просто проигнорирует его». Но он не сделал этого. Он повернулся ко мне и сказал:

– Где христиане в 4:30 утра? Как они развивают любовь к Богу?

И это оказалось по-настоящему хорошее замечание, когда я говорила со своим отцом: «Каков твой процесс, чтобы научиться любить Бога, развить любовь к Богу?» Таким образом Шрила Прабхупада по-настоящему очень помог мне в отношениях с моим отцом.

61-16 Джананивас дас

Бхавананда Прабху был президентом. Когда Шрила Прабхупада приехал, Бхавананда сказал:

– Шрила Прабхупада, преданные пьют каджу расу.

Это сок из пальмового дерева. Если надрезать пальмовое дерево, то из него потечет сок. И если этот сок уваривать, то он превращается в патоку, гур. Но можно также его просто вскипятить и пить как сок. Но если его оставить на долгое время, особенно после восхода солнца, он начинает бродить и становится алкогольным. Бхавананда жаловался Прабхупаде:

– Они пьют каджу расу, которая очень крепкая, Шрила Прабхупада, прямо как виски. И преданные пьют ее.

Прабхупада сказал:

– О, правда?

В тот раз он больше ничего не сказал. На следующее утро мы были на даршане у Прабхупады, и там был один преданный по имени Двиджа Хари дас. Он был моряком, крепким парнем. Он сказал:

– Шрила Прабхупада, иногда мы с ребятами идем на прогулку с джапой. Мы идем туда, где готовят каджу расу, и опрокидываем парочку.

Было очень смешно, потому что он сказал так, как будто они с ребятами пошли в бар и опрокинули там парочку. Я смеялся над тем, как он объяснял это Прабхупаде. А Прабхупада говорил:

– Да? Правда?

Он отвечал:

– О, да, Прабхупада, он очень хороший.

Теперь Прабхупаде надо было принять решение. С одной стороны менеджер пытался остановить это. А с другой стороны некоторым преданным это нравилось. Поэтому Прабхупаде нужно было это как-то разрешить. На следующее утро мы снова были на даршане у Прабхупады. И Шрутакирти Прабху зашел со стаканом каджу расы. Он сказал:

– Шрила Прабхупада, вы хотите немного каджу расы?

Прабхупада посмотрел. Прабхупада знал, что это такое. Он же бенгалец. Все знают бенгальскую раджу расу. Он понюхал, отпил капельку и сказал:

– Да, неплохо.

Потом отпил еще капельку и сказал:

– Неплохо. Принеси мне еще один пустой стакан.

Шрутакирти принес ему еще один стакан. Он перелил содержимое из своего стакана в пустой стакан, передал его Шрутакирти и сказал:

– Передай всем преданным, чтобы они попили.

Так что преданные сидели и пили каджу расу. Бхавананда сидел там и кипел. Ему не удалось добиться своего. Он был вне себя. Можно видеть, как Прабхупада улаживал все в соответствии со временем и обстоятельствами.

61-17 Джая Джагадиш дас

В августе 1971 года Шрила Прабхупада все еще был в лондонском храме. Но так как Хари Вилас проповедовал мне в Париже зимой 1970 года и в конце концов сделал меня преданным, он обратился к Шьямасундаре с убедительной просьбой отправить меня в Париж и присоединиться к ятре там, что я и сделал. Итак, это было в августе 1971 года, и Прабхупада все еще был в лондонском храме. Любой, кто жил в искконовском храме знает, что нужно нести миссию. Есть люди с противоречивыми точками зрения, несмотря на то, что цель одна. И не всегда царит мир, любовь, цветочки и розочки. Бывает буйное поведение, могут быть гневные слова и так далее. Хари Вилас обладал огромной силой воли, он был очень твердым и убедительным проповедником, и он хотел, чтобы все было так, как он пожелает. Поэтому иногда некоторые из нас были не очень счастливы. Вдруг откуда не возьмись высокая, красивая, длинноволосая, саттвичная парочка, одетая в дхоти и сари, приехала из Лагуна Бич. Мы думали, что они были преданными. Но скорее всего они больше были имперсоналистами. И они начали подрывать авторитет Хари Виласа, проповедуя мир и любовь. Он говорили, что мы должны убрать сахар из нашей диеты. Может быть в этом и есть какой-то здравый смысл. В то время мы все брали в аренду фургоны и ездили на выездную санкиртану в разные части Южной Франции. А эта парочка обладала некоторыми мистическими силами, и они убедили меня и еще одного молодого американского брахмачари поехать с ними и оставить эту страстную организацию, именуемую ИСККОН. Хотя мы продолжали повторять шестнадцать кругов и следовать четырем регулирующим принципам, но мы покинули храм. Это уже другая история, но мы поплыли на рыболовном кораблике в Африку, а затем вернулись обратно, и я понял, что у этих людей нет ответов на вопросы, а я принадлежал Прабхупаде. Итак, у меня не было никаких денег. У меня был только спальник и немного благовоний. Поэтому несколько дней я ночевал в парке в Марселе и поддерживал душу в теле, продавая благовонии. К тому времени Бхагаван приехал в Париж и взял на себя руководство. Я позвонил ему и сказал:

– Прабху, я понимаю, что это звучит самонадеянно, но не могли бы вы выслать мне деньги на билет, чтобы я мог вернуться обратно в храм.

Через несколько дней пришли деньги на билет и я приехал из Марселя в Париж, и потом в храм в Фонтене-о-Роз. Прабхупада должен был приехать через две недели. Так как у меня не было никаких инструментов, у меня отросла борода и волосы на голове. Поэтому я побрился, и постепенно все больше и больше стал себя чувствовать учеником Прабхупады и членом этого удивительного общества ИСККОН. Прабхупада должен был приехать, но я все еще очень сожалел о том, что оставил его миссию. В то время храм находился в Фонтене-о-Роз, пригороде Парижа, и это на самом деле был очень маленький дом. Насколько я помню, дорожка на переднем дворе была окружена живой изгородью. Когда Прабхупада прибыл в аэропорт, некому было его встречать. Все были заняты тем, чтобы подготовить храм к его прибытию. И вдруг Прабхупада вошел в этот маленький дворик, и так как там были кусты, я и Прабхупада, или лучше сказать Прабхупада и я, оказались наедине. Когда я увидел его, то простерся на земле, полный раскаяния за то, что оставил его миссию. Когда я поднялся, то продолжал стоять на своих коленях. Я посмотрел наверх, и лицо Прабхупады находилось где-то в одном футе от меня. Он смотрел на меня с огромным состраданием. Я слышал, как другие ученики рассказывали много раз о том чувстве, что Прабхупада знал все о вас. И у меня также было очень сильное ощущение того, что Прабхупада знал о том, что я отклонился от его миссии, что я вернулся, что я полностью раскаивался, и также я ощутил, что он полностью простил меня. Это был урок, который я никогда не забуду.

61-18 Джананивас дас

Был 1973 год, и мы только закончили строительство здания Лотоса в Маяпуре. Я зашел к Прабхупаде и задал ему вопрос:

– Может ли Господь Чайтанья носить павлинье перо?

Он сказал:

– Почему нет? Он же Кришна.

Я сказал:

– Некоторые люди из Гаудия-матха жалуются. Они говорят, что Господь Чайтанья не должен носить павлинье перо.

Шрилу Прабхупаду это очень расстроило. Он просто посмотрел вниз и больше ничего не сказал. Для себя я это понял так: «Мои духовные братья постоянно критикуют меня». Он написал в одном письме: «Как они могут помочь нам, если они только препятствуют нам?» Это было открытое письмо. Это было мое понимание. Прабхупада удивлялся: «Почему они придираются к этим мелочам?» Почему они не видят, что он сделал? Он вытащил нас из канавы материального существования. У нас были бритые головы, тилаки, дхоти, и мы воспевали имена Кришны. Лучше посмотрите, что он сделал, чем искать какие-то мелкие недостатки тут и там. Это то, как я понял настроение Прабхупады. Так или иначе, с тех пор я нашел много подтверждений, где описывается Господь Чайтанья с павлиньим пером. В «Гауранга-махиме» Адвайта Ачарья медитирует и описывает Махапрабху. Он говорит, что у Него шикхи-пиччха, павлинье перо в волосах, и еще одно за Его ухом. Также в нитья-лиле Махапрабху после завтрака Он пошел со своими друзьями на санкиртану и они увидели белых коров и павлинов. Тогда Он вошел во Вриндавана-лилу, когда Кришна выходит с коровами утром. Он вошел в настроение пастушка и стал звать всех Своих коров: «Шьямала хей! Дхумала хей! Ганга хей! Ямуна хей! Идите сюда!» Все преданные удивились: «Что происходит? А, Он находится в настроении Кришны во Вриндаване». И все они тоже приняли это настроение. Они подобрали палки и стали крутить ими, как это делают пастушки: «Хаи, хаи, хаи! Давайте пойдем на Говардхан!» Нитьянанда Прабху сделал вид, как будто у него буйволиный рожок: «Вууу! Вууу! Говардхан хей!» И там также описывается, что Господь Чайтанья носит павлинье перо. Также однажды Прабхупада спросил у Малати Матаджи:

– Почему у Господа Чайтаньи нет павлиньего пера?

Она сказала:

– Да? Он должен носить его?

Он сказал:

– Да.

Она спросила:

– А как насчет Нитьянанды Прабху?

Он сказал:

– Иногда Он может носить. Но Господь Чайтанья должен всегда носить.

Так или иначе, у нас есть гуру-садху-шастры. Это вызывало определенные споры.

61-19 Сурабхи дас

Прабхупада оставил мне все, чтобы я со всем разбирался. И это не было так: «Хорошо, если у тебя есть деньги, клади мрамор». Нет, нам пришлось класть мрамор на пол, потому что мы не могли сделать так называемую мозаику. Так что на полу должен был быть мрамор, и нам надо было достать мрамор хорошего качества. Обычно Прабхупаде нравился черное-белый, и мы знали это, я знал это. И далее надо было класть кирпич. Мы не могли найти кирпич хорошего качества, потому что он был очень дорогим. Когда Прабхупада был во Вриндаване во время одного из своих путешествий, я пришел к нему в комнату и должен был предоставить отчет по тому, что происходит. Прабхупада спросил:

– Почему все так медленно? Я думал, что мы все строим. Деньги есть.

Я ответил:

– Да, Прабхупада, у нас были деньги. Мы купили металл, цемент. Нам привезли грузовики с песком. Но у нас нет денег, чтобы купить кирпич.

Он сказал:

– Ты купил это, купил это, купил это, но не купил кирпич?

Я сказал:

– Нам пришлось закупить минимум. Нам надо было купить столько-то металла. А если бы мы купили только один грузовик, тогда бы у нас очень скоро закончились деньги. Нам приходилось заказывать сразу по три или четыре грузовика. Но затем нам не хватило денег на кирпич.

Он сказал:

– Тогда возьми хунди.

– Хунди?

– Да, хунди. Это очень старая система здесь в Индии. Ты можешь взять хунди.

Я сказал:

– А как мне это сделать, Шрила Прабхупада?

Он сказал:

– Пойти к поставщику и скажи: «Пожалуйста, можете дать мне хунди?» И затем скажи им, что ты хочешь.

Я подумал: «То есть я должен сказать «хунди» и сказать, что я хочу, и я получу это».

Я сказал:

– Но они могут мне не поверить. Он может подумать, что я собираюсь у них украсть.

Он сказал:

– Нет, нет. Скажи: «Свамиджи попросил дать хунди».

– Так и сказать, Шрила Прабхупада?

– Да, Свамиджи сказал. Попробуй.

Прабхупада уехал, а мы стали искать лучшего поставщика, потому что мы хотели получить лучший кирпич. Мы собирались просить хунди с гарантией Свамиджи, и поэтому мы подумали: «Давайте найдем самый лучший. Давайте не думать, сколько он будет стоить, потому что будет хунди». Это было подобно кредитной карте. Итак, мы пошли к Ганга Прасаду, потому что это было то, что надо. Я хотел сделать дом Прабхупады из особого кирпича, потому что местный кирпич был очень некрасивым и он ломался. А нам надо было его гравировать. Поэтому нам нужно было найти кирпич очень хорошего качества. Если вы гравируете кирпич, вы теряете от тридцати до шестидесяти процентов. Итак, мы пошли к Ганга Прасаду и просто следовали наставлениям Прабхупады. Я сказал:

– Ганга Прасад, Гангаджи, мы бы хотели получить от вас хунди.

Он сказал:

– Хунди?

Я сказал:

– Да.

Он сказал:

– Вы уверены, что хотите хунди?

Я сказал:

– Да. Свамиджи сказал.

– А-а-а, Свамиджи сказал хунди.

Тогда он улыбнулся и сказал:

– Хорошо. Хорошо. Что вам нужно?

– Четыре грузовика, пожалуйста. Пожалуйста, лучшего качества. И лучшую цену.

Он сказал:

– Я дам вам лучшее качество, я дам вам столько, сколько хотите, но лучшую цену вы должен оставить на мое усмотрение. Я поговорю со Свамиджи об этом.

Я сказал:

– Хорошо.

На следующий день у нас было четыре грузовика кирпича и работа началась. Затем, когда пришли деньги, конечно же нам пришлось оплатить все долги, которые у нас появились с хунди. Но мы использовали это только для кирпича. Итак, строительство храма шло хорошо, и с тех пор мы почувствовали силу. Тогда жители деревни Вриндавана заинтересовались нами. Потому что индийский образ мышления такой: «Если они дадут нам кредит, это значит, что мы к ним вернемся». Они увидели, что мы собираемся строить, и нам нужно качество. Так что Прабхупада был очень разумен. Через меня или через нас он смог замотивировать сообщество бизнесменов: «О, здесь есть деньги!» Тогда все пошли к нас – поставщики дерева захотели работать с нами, и все люди пришли на Рамана Рети и хотели работать с нами. Просто благодаря тому, что Прабхупаде возникла эта идея послать своих учеников, чтобы они сделали это, и чтобы люди стали нам доверять. Если бы он сам пошел и сделал это, тогда бы они ничего не захотели делать без Прабхупады: «Давайте через шесть месяцев, когда приедет Прабхупада». Мы бы тогда ничего не смогли сделать. Он хотел сделать так, чтобы мы смогли действовать, используя имя Свамиджи. Тогда мы получали кредитную карту и все продолжалось. Так мы мотивировали поставщиков. Но мы хотели лучшее качество. На Рамана Рети должно было быть дерево хорошего качества, хорошо выдержанное дерево, иначе мы не принимали. У нас также работали несколько инженеров с их стороны в то время. Вопрос с деньгами решал Гуру Крипа и несколько других преданных, которые собирали их, и так Вриндаван развивался все быстрее и быстрее. Прабхупада писал письма: «На каком мы сейчас этапе?» «Все продолжается» «Но когда открытие?» Мы назначили дату открытия. Но мы ошиблись с датой. Мы не смогли сделать это. Прабхупада снова был расстроен. Что касается даты, он был расстроен не мной. Он был расстроен мной только в том смысле, что он хотел, чтобы все двигалось быстрее. Но он был больше расстроен теми, кто придумал дату, но на самом деле не обратил внимания на реальность. Он говорил:

– Вы поговорили с Саурабхом?

– Нет, Шрила Прабхупада.

– Тогда откуда вы взяли, что он все закончит?

– Шрила Прабхупада, но вы же хотели как можно скорее. А это ближайший благоприятный день.

– Но если вы не можете закончить, тогда у нас будет наполовину незаконченный храм, и мы не можем установить Божеств, нам придется поставить Божеств временно где-то в другом месте. Мы приглашаем гостей. А половина храма еще не завершена. Вам надо работать вместе. Вы должны обсуждать, какова реальность. Вы должны поставить точку, основываясь на своих возможностях. Надо быть уверенным, что хватит денег, что хватит времени, чтобы построить его.

Он хотел избавить меня от этой ответственности. Он не хотел, чтобы я также чувствовал свою вину за это, потому что тогда бы я потерял концентрацию и это было бы не практично. Он целиком поместил меня на другую сторону. Затем он неявно спросил меня:

– Что ты думаешь об этом?

Я сказал:

– Если мы собираемся сделать это, тогда у меня должно быть больше авторитета.

Тогда Прабхупада попросил Ямуну и Гурудаса собирать деньги для Божеств. Барадрадж приехал, чтобы работать над Божествами. И тогда я отвечал за Вриндаван, за то, что храм будет построен.

61-20 Джананивас дас

Однажды Прабхупада спросил меня в 1973 или 1974 году:

– Как ты поклоняешься Божествам?

Я дал ему пошаговое объяснение. Мы одевали Божеств, натирали Божеств с тилакой и лимонным соком, затем омывали Их водой. Он сказал:

– А какие мантры вы используете?

Я сказал:

– Мы воспеваем молитвы «чинтамани», Прабхупада. Также мы воспеваем брахма-гаятри. Первое, что мы делаем, это поем брахма-гаятри.

Прабхупада сказал:

– О, брахма-гаятри. Ведическая мантра. Там есть «ом». Очень хорошо.

Так что мы просто воспевали брахма-гаятри и молитвы «чинтамани», омывая Божеств. Затем я сказал:

– Потом мы вытираем Божеств.

Прабхупада сказал:

– Да, и в этот момент вы должны поднести листья Туласи стопам Кришны.

Этого нельзя найти в других арчана-паддхати. Обычно поднесение листьев Туласи следует уже после омовения, одевания, украшения, поднесения ароматических масел. Только после этого вы подносите цветы и Туласи. Но Прабхупада сказал:

– В этот момент вы должны подносить листья Туласи. После того, как вы только омыли и вытерли Кришну.

Я понял это так – после того, как Кришну омыли и вытерли, Он стоит обнаженный, и первым подношением должна быть Туласи Бхакти деви. Если вы поднесете Туласи, Кришна будет очень доволен. Я воспринял это таким образом. Это может быть правильным пониманием. Потому что однажды Шрила Бхактисиддханта Сарасвати Тхакур устанавливал Божеств в одном из своих Гаудия-матхов, а его ученики делали все приготовления – они омыли Божеств, одели Божеств, поднесли Туласи и цветы, и затем они позвали своего Гуру Махараджа провести парам-пратиштху, то есть призывание Господа. Обычно Ачарья приходит и призывает Господа из своего сердце, ишта-деву, Божество сампрадайи. Он призывает Божество из своего сердца войти в Божество. Это называется парам-пратиштха, официальное установление, призывание Господа. Они сказали:

– Гуру Махарадж, вы можете зайти и совершить парам-пратиштху.

Он зашел, чтобы совершить парам-пратиштху. Он зашел, увидел листья Туласи на стопах Кришны и сказал:

– О, теперь мне уже нечего делать.

Это означало, что Туласи было главным подношением Кришне, более важным, чем даже парам-пратиштха. Я думаю, что это связано с Бхакти.

61-21 Нагапатни даси

В свои ранние годы в движении я много заботилась о детях, а распространение книг было очень важным делом. Мои родители дали мне немного денег и я купила микроавтобус Фольксваген. И очень много матерей присоединялись с детьми. Я брала с собой пару матерей и коробку книг, и мы ехали в парк или на пляж, где дети могли играть. И пара мам смотрели за детьми, а другая пара распространяли книги. И это также освобождало несколько матерей, чтобы они могли заняться служением. Один раз пришла преданная, муж которой был Джи-би-си, и она думала, что это потеря времени, и что мы должны просто оставить детей в комнате, дать им мелки и пусть они рисуют. Одной женщины будет достаточно, чтобы посмотреть за ними. Я подумала: «Ну вот, закончилась наша программа». Так как она больше могла общаться со Шрилой Прабхупадой, то я подумала: «Все, у нас ничего не получится. Все кончено». Но на следующее утро во время лекции по «Шримад Бхагаватам» Шрила Прабхупада говорил о Кришне и Балараме, и о том, как каждый день Они отправляются на берег Ямуны и играют. Он сказал: «И у вас также здесь океан, где каждый день дети могут играть». Таким образом этот вопрос больше уже не поднимался и программа продолжалась еще какое-то время. Это было очень приятно. Я чувствовала очень глубокую связь со Шрилой Прабхупадой, хотя у меня не было возможности много общаться. Когда я только присоединилась, Гаргамуни и Тамал Кришна говорили: «Тебе нельзя заходить к Шриле Прабхупаде». Они просто запрещали. «Тебе нельзя заходить в комнату Шрилы Прабхупады». И причина была абсолютно обоснованной – Шриле Прабхупаде требовалось время для перевода книг, и мы не должны были становиться причиной беспокойства для него. Я никогда не чувствовала, что мне надо делать это. Я чувствовала, что Шрила Прабхупада всегда находится со мной. И даже вплоть до сегодняшнего дня, когда мне надо что-то понять, я просто молюсь Шриле Прабхупаде, и он посылает мне ответы так или иначе, и обычно через свои книги.

61-22 Джананивас дас

В 1972 года один преданный привез несколько Говардхана-шил с холма Говардхан в Маяпур. Ачьютананда сказал:

– Отлично, мы всегда хотели поклоняться Говардхана-шилам.

Поэтому мы написали Прабхупаде о том, что у нас есть Говардхана-шилы и мы хотим поместить Их на алтарь. Прабхупада написал: «Немедленно верните Их назад во Вриндаван». Я провел исследование, и узнал, что ни одной Говардхана-шиле не поклонялись ни в одной храме во времена Шрилы Прабхупады. Был также еще один преданный в Америке. Он написал Шриле Прабхупаде: «У меня есть Говардхана-шилы. Я могу поставить Их на алтарь?» Прабхупада сказал: «Когда я приеду, посмотрим». Но когда он приехал, то сказал: «Нет, не ставь Их на алтарь». Но сейчас Они везде. Так или иначе, Прабхупада просил вернуть Их назад во Вриндаван.

61-23 Сурабхи дас

Находясь во Вриндаване и становясь все более зрелым преданным, я понял, что происходило некое соревнование между Вриндаваном и Маяпуром. Вначале это выражалось в том, кто получит деньги, чтобы быстрее строить. Позже появились и другие причины. В один момент нам понадобилось больше денег для Вриндавана, и нам пришлось отправиться в Бомбей, потому что Прабхупада был в Бомбее, и сделать презентацию и попросить у Прабхупады больше денег, потому что денег, которые приходили, все еще не хватало. Конечно же, мы поехали на поезде в Бомбей, и также Маяпур поехал на поезде или полетел на самолете, я не уверен, но скорее всего на поезде. Гаргамуни ехал на одном поезде, а я ехал на другом, и все мы направлялись в Бомбей, чтобы попросить у Прабхупады денег. Мы сидели в маленькой комнате. У Прабхупады были еще какие-то дела, поэтому мы ждали. Гаргамуни посмотрел на меня, как бы спрашивая: «Нужны еще деньги?» Итак, мы оба приехали туда, чтобы получить деньги от Прабхупады. Пока я ехал, я выписал список всех деталей, почему мне нужны деньги и для чего. Примерно через десять-пятнадцать минут меня позвали. Меня позвали первым. Гаргамуни спрашивал: «Сколько? Сколько?» Я сказал: «Не скажу». Итак, я зашел в комнату. Прабхупада был там. Я сел перед столом, и он сказал:

– Итак, тебе нужны деньги?

Я сказал:

– Да, Шрила Прабхупада.

– Тебе снова нужны деньги? Не достаточно?

– Почти. Пока не достаточно.

– Но все идет хорошо?

– Все идет очень хорошо, Шрила Прабхупада.

– А на что тебе нужны деньги?

Я раскрыл список и сказал:

– На это, на это, на это, на это, на это, на это и на это.

– А сколько всего?

Я сказал:

– Около двух лакхов, Шрила Прабхупада.

– Два лакха? Хорошо.

Через пять минут я вышел. Я вышел из двери с победным видом: «Я получил!» Он спросил:

– Сколько? Сколько?

– Не скажу.

И затем он вошел. Он не был готов. Он ничего не получил, или же получил совсем немного. Но я помню, что шло соревнование. Но затем вот что случилось. Преданные подготовили чек на получение денег, который нужно было направить в Панджаб Банк во Вриндаване. Прабхупада держал чек в своей руке и он подавал его мне. Я взялся за чек и начал его тянуть, а он не отпускал. Гунарнава сидел рядом со мной. Это было очень странно. Я подумал: «Может он застрял в его пальцах?» И я еще немного потянул. Но он не отпускал его. Тогда я убрал свою руку. Затем он положил чек к себе обратно. Я подумал: «О, Боже, он передумал. Наверное я был слишком горд перед Гаргамуни, и Кришна хочет наказать меня. Прабхупада понял, что я над ним посмеялся». Я подумал, что мы потеряли деньги. Затем он сказал Гунарнаве:

– Сколько стоит доехать из Рамана Рети на рикше в Панджаб Банк и вернуться?

Гунарнава сказал:

– Пять рупий, Шрила Прабхупада.

– Пять рупий? Хорошо, я отправлю его по почте, потому что это стоит всего три рупии.

Итак, он отправил почтой чек в Панджаб Банк, чтобы сэкономить две рупии. Это, опять же, был Прабхупада. Он дает вам двести тысяч, но вести чек стоило на две рупии больше. Может он не доверял нам, может он думал, что мы потеряем чек, может он беспокоился еще из-за чего-то. Надо же было ехать на поезде. Но он почувствовал, что почта надежнее. Так что он отправил по почте. И чек дошел. Поэтому нам не пришлось беспокоиться. Но мои страхи ушли, потому что я думал уже, что мы не получим его. Но мы получили. И мы могли опять взять хунди, мы могли говорить людям: «Деньги идут, не беспокойтесь, просто продолжаем работу». И затем деньги пришли.

61-24 Джананивас дас

В другой раз, скорее всего в 1973 году, Шрила Прабхупада сказал мне:

– Ты можешь возносить молитвы на своем языке, если хочешь.

Я обычно воспевал молитвы утром. Мы обычно пели молитвы Гурваштакам и Чинтамани. Я читал перевод. Ачьютананда перевел все эти книги. А я их читал вслух. Я не знал, что с ними делать, и поэтому просто декламировал их в течение этих нескольких лет. Прабхупада сказал:

– Ты можешь возносить свои молитвы Божествам на английском.

В соответствии с шастрами к Божествам можно обращаться только на деванагари, на санскрите. Но Прабхупада сказал:

– Ты можешь произносить их на своем языке.

В Бхавишья Пуране («бхавишья» значит «в будущем») говорится: «Человек, одетый в шафрановые одежды, придет из Индии и будет учить Ведам на языке млеччх». Так что английский – это язык млеччх. «И он будет давай инициации с огнем». Обычно при получении гаятри-мантр необходимо провести самскару, огненную церемонию. Но Прабхупада использовал огненную церемонию также и для первой инициации, о чем не говорится в Ведах. Там говорится про гаятри-мантры. Но когда Прабхупада давал Святое имя, Харе Кришна мантру, а также имя на первую инициацию, он также проводил огненную церемонию. Это уникально, и об этом говорится в Бхавишья Пуране. Это указывает на Прабхупаду.

61-25 Нагапатни даси

Шрила Прабхупада очень любил детей. Они танцевали перед Шрилой Прабхупадой экстатично. Можно было видеть, как иногда Прабхупада вдохновлял их своей рукой или головой, он улыбался им. Можно было видеть, как дети испытывают трансцендентное блаженство. И конечно же был взаимообмен, когда Прабхупада давал им печенья. Это было так сладко. Шрила Прабхупада заботился о детях очень глубоко. Это можно было ясно видеть во взаимоотношениях между Шрилой Прабхупадой и детьми.

61-26 Сурабхи дас

Когда в Индии вы покупаете что-то по определенной цене, начинают ходить слухи, если вы переплатили. Все начинают знать, что вас можно обмануть. Если вас один раз обманули, то все придут к вам с целью снова воспользоваться этим. Прабхупаде начали приходить истории: «Шрила Прабхупада, мне кажется Саурабха снова обманули». Это было моим страхом. Постоянно мне приходилось это слышать. Некоторые преданные или некоторые люди говорили: «Мне кажется, что Саурабха обманывают. Он платит слишком много за это, он платит слишком много за то». И Прабхупаде приходили такие отчеты. Это было не только во Вриндаване, но и в Мумбае. Поэтому если у меня появлялся какой-то враг или человек, которому я не нравился, он просто распространял слух: «Его обманули. Он раскидывает деньги налево и направо. Иногда он платит в два раза больше». Но я же платил за качество, которое было в два раза лучше. И это был мой принцип: «Я собираюсь купить хорошее качество, я попытаюсь получить все по наиболее выгодной цене». Прабхупада ни разу не задал мне вопрос о моем участии в чем-то. Он просто принимал это во внимание. Иногда было слишком много жалоб. Яшоматинандана был моим человеком внутри, потому что он много общался с Прабхупадой. Он сказал: «Да, на тебя жалуются Прабхупаде. Преданные приходили и жаловались на тебя. У тебя неправильное настроение, ты очень горд, ты не предаешься, ты не всегда приходишь на мангала-арати и так далее». Если жалоб становилось слишком много, тогда Прабхупада отвечал: «Может вы собираетесь заняться строительством храма? Пусть он делает, пусть он делает, пусть он делает». Так вы слышите что-то из вторых рук. Есть много качеств Прабхупады. Я знаю то, что было в наших непосредственных отношениях – практичность и здравый смысл. Но также ему приходилось иметь дело со всеми другими вещами. Люди были недовольны мной, потому что я не делал все так, как надо было. Тогда он терпел это и говорил: «То, что он делает, очень сложно делать. Вам нужно чем-то жертвовать». Вы хотите повторять джапу совершенным образом. Я повторял свои шестнадцать кругов, но может быть мой ум не всегда был сосредоточен на воспевании. И это точно было так. Меня волновали разные вещи. Я повторял «Харе Кришна Харе Кришна Кришна Кришна Харе Харе» и куда-то отвлекался все время. И я работал ночью. Двадцать четыре часа в сутки у нас были смены, и мне приходилось быть там до трех утра. Как я мог пойти на мангала-арати? И так как после работы мне нужно было какое-то время поспать, я шел спать и просыпался в девять часов утра. Я был в глубокой майе. Но это принималось. Я мог это делать. Но это не было потому, что я хотел этого. Но я получал защиту в этом. Прабхупада хотел, чтобы все двигалось как можно быстрее, и если мне приходилось жертвовать своими духовными обязанностями, если у меня не было возможности делать все, что делают в храмах, тогда он компенсировал это и брал на себя ответственность за мою защиту, чтобы моя духовная жизнь не пострадала от этого. А по факту может быть даже улучшилась.

61-27 Джананивас дас

Я собирался провести раджа-бхога-арати. У меня была выбрита голова, я принял омовение, поставил тилаки и одел чистую одежду. В этот момент ко мне подошел преданный и сказал:

– Прабхупада хочет видеть тебя в своей комнате.

Я пошел наверх, чтобы увидеть Шрилу Прабхупаду. Я вошел, принес свои поклоны и сказал:

– Вы хотели видеть меня, Шрила Прабхупада?

Он смотрел на меня со сверкающими глазами. Он был очень счастлив. Он осматривал меня сверху вниз. Он был очень счастлив и смотрел по сторонам: «Есть тут еще кто-то?» Но мне кажется это было благодаря просто моему внешнему виду. Мне кажется, что Прабхупада подумал, что еще пару лет назад мы гнили в канаве, а теперь у нас тилаки, бритая голова… Видно было, что он был очень-очень доволен. Вы можете удовлетворить своего гуру даже просто благодаря своей одежде.

61-28 Джая Джагадиш дас

Меня пригласили на прогулку со Шрилой Прабхупадой, когда он был в Лондоне в августе 1971 года. Там было не много преданных, может быть всего двенадцать человек. Прабхупада шел по Бери Плейс, а затем пошел на Рассел Сквер. Мы все просто повторяли джапу, тихо следуя примеру Прабхупады. Вдруг молодой двадцатидвухлетний Джая Джагадиш подкрался боком к Джагад Гуру, Шриле Прабхупаде, и сказал:

– Шрила Прабхупада, а Кришна умеет петь?

Прабхупада, продолжая идти, сказал:

– Конечно же он может видеть.

Я сказал:

– Нет, Шрила Прабхупада. Может ли Кришна петь?

Он остановился. Он посмотрел на меня, поднял свою руку и сказал:

– Он лучший певец.

Неважно, что писание, которые мы изучали каждый день – это «Песнь Бога», «Бхагавад-гита». Это был очевидный вопрос, детский вопрос. Но вместо того, чтобы игнорировать глупый маленький вопрос, Прабхупада не только дал возвышенный ответ, но в своем ответе он также поддержал процесс задавания вопросов и получения ответов между учеником и духовным учителем.

61-29 Джананивас дас

Прабхупада никогда прямо не давал нам наставлений поклоняться Говардхану, а даже сказал, что мы должны отправить Его обратно на холм Говардхан. Но что касается Шалиграма-шил, то он конкретно говорит в своих книгах, что если в храме есть достаточно возможностей, надо начать поклонение Шалиграму. Маяпур был первым храмом, которому он дал наставление поклоняться Шалиграма-шиле. Он сказал:

– Попробуйте достать несколько шил у каких-нибудь друзей.

У Джаяпатаки Махараджа был один Шалиграм. Мы с Джаяпатакой Махараджем и Бхаванандой пошли в комнату Прабхупады. Не уверен, что Прабхупада даже знал о том, что мы идем к нему. Мы зашли к нему в комнату и Джаяпатака Махарадж сказал:

– У нас есть Шалиграм, Шрила Прабхупада.

Прабхупада взял Шалиграма, коснулся Им своей головы и затем Шрила Прабхупада провел пуджу Шалиграма-шиле прямо там, где он был, сидя за своим столом, используя все то, что было вокруг него, даже не вставая со своего места. Но он совершил небольшую пуджу Шалиграме. Он взял свою тилаку. Его ачаман был рядом. Он развел немного пасты из тилаки. У него также были спички. Он взял одну и нарисовал ей небольшое лицо Шалиграме – маленькие глаза, маленький нос, небольшой рот в форме чайки и поставил маленькие гопи-дотсы. У Джаяпатаки Махараджа была очень тонкая шелковая ткань из Шантипура, которую обычно подносят Шалиграмам. Прабхупада сложил ее как дхоти, перевернул баночку с тилакой, сделав пьедестал. Он положил туда дхоти, затем поместил туда Шалиграма. Он идеально сел туда. Затем он сложил еще один кусок ткани, как чаддар. Он посадил Его на трон, одел, нанес тилаку. Прабхупада, просто сидя и используя все, что было вокруг, провел небольшую пуджу. Затем Прабхупада снял гирлянду, свою собственную гирлянду, и одел ее вокруг Шалиграма. Он рассказал несколько вещей. Он сказал:

– В месяц Вайшакха в летнее время надо проводить то, что в нашем вайшнавском календаре называется Туласи-Шалирама-джала-дана. Надо капать воду на Шалиграма и на Туласи деви. Во всяком случае надо это делать в жарких странах. Это игра, приносящая прохладу.

Он сказал:

– Вы можете устраивать эту игру с Шалиграмом. Вы можете собирать листья Туласи утром после восхода солнца. Затем вы должны взять влажную ткань, положить на нее листья Туласи и сверху положить еще один кусок влажной ткани. Так листья Туласи в течение всего дня сохранят свежесть.

Возможно это вриндаванский метод, потому что во Вриндаване настолько жарко, что листья Туласи просто засохнут, если их оставить просто так. Мне кажется это вриндаванский способ. Можно положить их между двумя кусками влажной ткани. Он сказал:

– Брахманы носят Шалиграма в маленькой коробочке или мешочке на шее. Они путешествуют по разным местам. Там они открывают коробку, читают какие-то мантры. Затем они снова укладывают Его спать, идут в другое место, открывают, читают мантры, снова укладывают спать. Это Шалиграма-пуджа – мантра, сон, мантра, сон…

Он стал смеяться: «Мантра, сон, …»

61-30 Сурабхи дас

Кто-то может сказать: «Две рупии. Какая разница? Почему это так важно?» Мы, как преданные, чувствовали, что это определенный урок для нас. Потому что этим он говорил нам что-то. На самом деле все принадлежит Кришне в любом случае. Так что Прабхупада не обязан это делать, он не обязан беречь деньги Кришны. Это важно для нас. Мы не понимаем, насколько сложно достаются деньги. В этом разница. Мы безответственные. Наша природа – быть безответственными. Он хотел дать нам понять, что даже ради двух рупий ты должен быть ответственным. Для меня именно это является здравым смыслом. Это то, как я смотрел на данную ситуацию. Я никогда не думал, что Прабхупада делает это для того, чтобы сохранить деньги Кришны. Все деньги принадлежат Кришне. Все, что вы ни возьмете, уже принадлежит Кришне. Люди воруют. Конечно же мы не собирались воровать, не это было нашей проблемой, это проблема карми. Но будучи преданными, так как у нас есть эта защита, так как наша карма уменьшилась, у нас все еще есть тенденция быть немного легкомысленными, не понимая, что за этим стоит очень большой труд. Другим приходилось выходить на улицы, продавать книги, собирать деньги, чтобы привезти их в Индию. Поэтому, будь то две рупии или две тысячи рупий или двести тысяч рупий, кто-то работал, чтобы добыть их. Если вы потеряете их, если вы растратите их, это будет вашей небрежностью, это будет неправильным и безответственным настроением. Когда он сказал про две рупии, нам это показалось забавным. Нам показалось удивительным то, как ему приходится нас учить и что он по-настоящему думает о нас, насколько он доверяет нас, насколько он заботится о нас. Все это объясняли эти две рупии. Он не доверял нам, но он очень сильно заботился о нас. Он хотел, чтобы мы учились всему, чтобы затем учить этим же вещам своих детей.

61-31 Джананивас дас

Затем мы поместили Шалиграм на алтарь. Но никто из нас не знал, Кто такой Шалиграм, потому что индийские преданные практически не приходили в то время. Они чувствовали себя неуверенно, потому что ходили слухи, что мы являемся сторонним матхом от ЦРУ. Западные преданные не знали, Кто такой Шалиграм. Они спрашивали: «Кто это? Это Господь Джаганнатх?» Я отвечал: «Да, наверное. Я думаю, что это Господь Вселенной, потому что Он черный и белыми глазами». Не многие тогда знали Гопала Кришну Махараджа, который в то время был брахмачари. Некоторые индийские преданные говорили: «Это Нараяна-шила, Кришна-шила». Меня это смутило. Шалиграм – Кришна и Нараяна. Поэтому я пошел к Прабхупаде, чтобы спросить его. Я зашел к нему в комнату и сказал:

– Шрила Прабхупада, можно задать вам вопрос?

Он сказал:

– Да.

Я сказал:

– Кто-то говорит, что Шалиграм – это Кришна, а кто-то говорит, что это Нараяна.

Прабхупада сказал:

– Забудь, что «кто-то говорит».

Он сказал строго. Я хотел поклониться и уйти, услышав, как он это сказал. Прабхупада часто так отвечал преданным. Они говорили: «Прабхупада, они говорят…» А Прабхупада отвечал: «Они говорят, они говорят. Кто это? Это какой-то авторитет? Он говорит, они говорят. Что это за авторитет?» Мне кажется, что он был в таком настроении. Прабхупада сказал:

– Забудь, что «кто-то говорит».

Я не стал больше ничего спрашивать, а поклонился и ушел. Но через два дня он передал мне послание: «Скажите пуджари, чтобы он предлагал флейту Шалиграму». Так он показал, что мы должны поклоняться Ему как Кришне.

61-32 Джая Джагадиш дас

У меня был опыт с Прабхупадой, которым я не особо горжусь. Но это был обучающий опыт. Это было в храме на Фонтене-о-Роз в пригороде Парижа в августе 1972 года. Прабхупада спустился. Это был очень-очень маленький дом. Прабхупада спустился в храмовую комнату на утреннюю программу. Его посадили на вьясасану, а мы все воспевали очень-очень громко. Мы пели киртан очень-очень громко. И своим внешним сознанием мне показалось, что Прабхупада задремал. Сейчас я понимаю, по крайней мере теоретически, что чистый преданный не подвергается влиянию трех гун материальной природы. Но мне, материалистическому обывателю, показалось, что чистый преданный хочет спать. Нет, он не хочет спать так же, как я обычно хочу спать. Он всегда углубляет свою связь с Кришной. Это говорит о моей возрастающей оскорбительной природе по отношению к Шриле Прабхупаде. Я метнул в него стрелу гнева: «Почему вы спите?» Прабхупада просто медленно открыл глаза, снова стал воспевать с нами киртан, но очень-очень безмятежным образом. Я слышал, как другие ученики описывали качества Прабхупады или игры Прабхупады, в которых те или иные события вызывали в большинстве из нас большие беспокойства, но Прабхупада оставался совершенно невозмутимым. Это мог быть громкий шум или еще какая-то опасность. И это событие, которым, опять же, я не могу гордиться, но в котором я принял участие, было для меня еще одним уроком того, как Прабхупада оставался безмятежным, находясь посреди потока материального сознания. Благодаря своей любви к своему духовному учителю он решил находиться посреди всего этого и постепенно очищать нас своим присутствием.

61-33 Джананивас дас

Я выполнял еще одно служение Шриле Прабхупаде. Каждый вечер до заказа я брал горшок с углями и благовониями и шел с ним в комнату Прабхупады. Сначала я подносил это Божествам, а затем шел в комнату Прабхупады и веером рассеивал дым. Я перетирал благовония в порошок, чтобы было больше дыма, и я ходил по комнате Прабхупады и рассеивал там этот дым. Прабхупада говорил: «Рассеивай больше». Дым становился очень густым. Я говорил:

– Может мне открыть окна и двери, Прабхупада?

Он отвечал:

– Нет, нет, все хорошо.

– Может включить вентилятор?

– Нет, нет, все хорошо.

Было так много дыма, что едва ли можно было что-то разглядеть. Обычно, по крайней мере в Бенгалии, есть такая система – вы рассеиваете дым по комнате, затем выключаете свет, открываете двери и окна, включаете вентилятор, и тотчас же все комары улетают. Им не нравится этот дым. Но Прабхупада говорил:

– Нет, нет, не открывай окна, не открывай двери.

Так это было нашим ежедневным служением. Конечно же в фестивальное время там были преданные. Они приходили на даршан к Шриле Прабхупаде, а моим служением было прийти, постучать в дверь и заполнить всю комнату дымом. Это было чем-то новым для многих людей. Все они начинали кашлять. Кто-то уходил. Это был психологический момент. Но Прабхупаду это никак не беспокоило. Так или иначе, это стало для меня ежедневным служением Прабхупаде. Однажды пришли четыре шастри джи, которые изучали Риг-веду в Непале. Они встретили Прабхупаду, очень привлеклись им, и стали его последователями. Один из них даже получил инициацию. По-моему его звали Гангарам. Он сказал Шриле Прабхупаде:

– Можно я обучу вашего пуджари некоторым некармическим мантрам?

Прабхупада сказал:

– Хорошо, можешь сделать это.

Так он рассказал нам Пуруша-сукту. Это был первый раз, когда я услышал известную мантру Пурушу-сукта. Во всех Ведах воспеваются мантра Пуруша-сукта. Он обучил нас этой мантре, и теперь мы воспевали эту мантру, я брал благовония, он дул в раковину, еще один преданный звонил в колокольчик, а еще один преданный разбрызгивал воду. Так у нас была небольшая группа. Мы ходили повсюду звонили в колокольчик, дули в раковину и воспевали «сахасра ширша пурушах», Пуруша-сукта-мантру. Это получило название бхута-пуджа, пуджа против привидений. Все говорили: «О, пуджа от привидений». Так или иначе, этот шастри джи умел дуть одновременно в две раковины. Также он мог дуть в раковину, оставляя воздух за щеками, и когда у него заканчивался воздух в животе, он вдыхал и одновременно выпускал воздух из своих щек, поэтому звук не прерывался. Он не останавливался. Однажды мы зашли в комнату Прабхупады, когда там были преданные. Прабхупада давал преданным даршан, как вдруг открылись двери, влетел дым, звенел колокольчик и дула раковина: «Ву-у-у!» Он дул в раковину и не останавливался. Прабхупада смотрел и ждал, а оно не заканчивалось. Прабхупада понял, что он не собирается остановиться, и сказал:

– Эй, бас, бас, бас. Стоп, стоп, стоп.

Прабхупада смеялся и смеялся. Так или иначе, в последний раз, когда Прабхупада был там в 1977 году, я зашел с дымом в комнату Прабхупады. Сначала я остановился около его стола, чтобы там рассеять дым, а затем уже по всей комнате. Он сидел в стороне, а я рассеивал дым. Прабхупада был один, там больше никого не было. Он очень тихо повторял джапу на четках: «Харе Кришна Харе Кришна Кришна Кришна…» Можно было слышать, как бились его четки. «Харе Кришна Харе Кришна…» Затем он открыл глаза, посмотрел наверх на меня и сказал:

– Это создает особую атмосферу духовного понимания. Она очень хорошая, очень хорошая. Харе Кришна Харе Кришна.

Через многие годы мы поняли, что это не было никак связано с комарами. Прабхупада сказал, что это просто создавало атмосферу духовного понимания. А мы думали, что это против комаров. Это был последний раз, когда он был здесь, в Маяпуре.

61-34 Нагапатни даси

Шрила Прабхупада был для меня как отец, любящий отец. Даже несмотря на то, что у меня с моим отцом были хорошие отношения, все же мои отношения со Шрилой Прабхупадой были очень отцовскими. Я приходила и сидела у его стоп по утрам и слушала его. А иногда Шрила Прабхупада рассказывал истории и очень оживлялся. Интересно, что однажды, когда Шрила Прабхупада рассказывал историю о мышке и садху, его лицо очень оживилось. Мы смеялись и он смеялся. В другой раз он рассказывал эту же историю, но был в другом настроении, и он не хотел, чтобы мы смеялись. Интересно то, как Прабхупада мог контролировать настроение во всей храмовой комнате очень легко. Все настраивались на него. В другой раз был день ухода Шрилы Бхактисиддханты. Шрила Прабхупада поставил его изображение на вьясасану и провел арати. Затем он сел и прочитал прекрасную лекцию. В конце лекции он сказал, что не хотел принимать санньясу. Он не был склонен к этому. Но его Гуру Махарадж вдохновлял его сделать это. Затем Шрила Прабхупада стал плакать. И когда Шрила Прабхупада плакал, все в комнате плакали. Меня одолевали чувства и я пыталась сдержать слезы, чтобы я могла продолжать слушать то, что он говорит. Он сказал:

– Но теперь Шрила Прабхупада дал ему так много сыновей и дочерей.

Он был очень благодарен. В тот раз все в храмовой комнате плакали. Я испытываю благодарность за то, что он является моим отцом.

61-35 Джананивас дас

Шрила Прабхупада представлял Абсолютную Истину. Я сразу же принял это, потому что почувствовал, что это правда. Он был личностью, у которой были ответы на вопросы. В те дни мы искали «землю обетованную». Прабхупада мог сказать нам, где «земля обетованная». Есть Кришна, Всевышний. Есть Голока, «земля обетованная». И вы можете вернуться домой обратно к Богу. Я полностью принял это. Мы этого искали, и никто, кроме Прабхупады, не мог нам дать этого. Прабхупада дал нам севу – это была основная вещь. Он пришел, чтобы дать севу. Никто больше не дает служение, потому что людям не нравится слышать о том, что «я слуга». Они потеряют всех своих последователей, если скажут им «вы слуги». Но Прабхупада был единственным таким. Я тотчас же это принял. Когда я читал книги Прабхупада, там постоянно выскакивали фразы «преданное служение», «преданное служение», «ты вечный слуга Кришны», «Кришна – Верховный Господь, а ты Его слуга». Я подумал: «Попробую этим заниматься два года, просто погрузить себя в служение, потому что об этом постоянно говорится в книгах Прабхупады. А через два года я уже решу, хочу ли я остаться или уйти». Но все было хорошо. Кришна исполнил мое желание и отправил меня в Маяпур, где мне просто пришлось заниматься служением двадцать четыре часа в сутки. У меня не было другого выхода, потому что больше не было пуджари. Я был полностью погружен. А затем прошло два года, затем двадцать лет, затем сорок лет, и я подумал: «Ничего себе, я собирался сделать переоценку через два года». Но я совсем забыл об этом. Это показывает, насколько безвременен процесс преданного служения. Прабхупада занимает нас служением Кришне, которого мы ищем. Мы ищем севы. Но было много разных аспектов Прабхупады. Иногда он был просто любящим отцом, пожилым человеком, очень дружелюбным и любящим. Иногда он был очень-очень строгим. Однажды я сидел вместе с Сатсварупой Махараджем в его комнате. Прабхупада ходил до своей спальни и обратно. Он повторял джапу очень-очень серьезно, медленно. Затем он подошел к нам и остановился. Мы сидели, а он сказал:

– Это повторение маха мантры – звуковое воплощение Абсолюта. Харе Кришна Харе Кришна.

Он был очень серьезен. А в другой раз он был просто любящим стариком. Когда Прабхупада читал лекцию по «Шримад Бхагаватам», я обычно сидел в другой стороне храма и раздавал чаранамриту около Божеств. Ему предлагали чандану. На его лбу было очень много чанданы. Когда она высыхала, то казалось, что у Прабхупады много седых волос. Он выглядел очень-очень изысканно. Он сидел и читал лекцию. Он выглядел настолько утонченно, что я не мог даже объяснить это словами. Сразу после этого преданный подошел ко мне и сказал мне:

– Знаешь, что я прочитал? Духовный учитель – это совокупность всех полубогов.

Я подумал: «Да, именно это!» В тот момент я увидел Прабхупаду именно таким. «Да, это Прабхупада!» Он – совокупность всех полубогов. Он вполне квалифицирован, чтобы сидеть на этой вьясасане и проповедовать Абсолютную Истину всем полубогам и всех мудрецам. Он выглядел очень утонченным и изысканным джентльменом, как будто у него были седые волосы.

61-36 Сурабхи дас

За пять с половиной лет, в течение которых я общался со Шрилой Прабхупадой и учился сознанию Кришны, было устойчивое качество, которое проявлялось в каждой минуте, когда я был с ним. Оно основывалось на практичности. Мне кажется, что именно так он видел меня и мог направить меня. Потому что мне пришлось научиться сознанию Кришны за очень короткий период времени. И одновременно мне приходилось делать эти чертежи и пытаться строить храмы, не имея полной уверенности в том, чего он на самом деле хотел. Но после того, как я начал работать сам, каждый раз, когда меня звали в его комнату или он хотел дать мне какое-то наставление, это всегда было одно и то же – здравый смысл, здравый смысл, здравый смысл. Для меня это было то, о чем я беспокоился, когда присоединился – я боялся, что тут не достаточно здравого смысла – слишком много веры, слишком много прославления и слишком много религиозности. Он всегда представлял все так, как будто это просто обычное дело: «Ты просто делаешь то, что делаешь обычно, но ты делаешь это для Кришны, и я научу тебя, как это делать для Кришны». Итак, в любой ситуации, когда возникали какие-то трудности, я на самом деле никогда не спрашивал у него, что делать. Он просто давал мне наставления, разговаривая с другими людьми, а я просто слушал, и затем я просто продолжал. Если был какой-то момент, когда он чувствовал, что я двигаюсь в неправильном направлении, тогда он опять же обращался ко мне очень приземленным образом и давал мне возможность оставаться самим собой и продолжать задействовать свой творческий потенциал. И у него была вера в то, что я привяжусь к этому, потому что если был здравый смысл, я мог работать. Поэтому он во всем подчеркивал смысл. Это не было чем-то философским, это не было чем-то мистическим, это было именно таким, каким я был. И это заинтересовывало меня – он был способен видеть меня и понимал, как можно задействовать меня в очень короткий период времени. И он давал мне заниматься вещами, которыми я на самом деле не мог заниматься. Но я чувствовал, что пока он был там, я мог чувствовать Кришну. Я не мог и подумать о том, что обладаю чем-то, что поможет мне получить милость Кришны. Я всегда возвращался к своему гуру, Прабхупаде. И я не позволял себе думать ни о чем более далеком, чем это: «Это работа. Ее надо сделать. Я должен сидеть и работать с подрядчиками. Я должен считать кирпичи. Я должен открывать счета. Я должен позаботиться о том, чтобы деньги не тратились зря. Я должен быть внимательным, чтобы меня не обманули». Все это постоянно продолжалось в течение пяти с половиной лет, пока он не ушел. Это то качество, которое он открыл мне. Я видел много других качеств, которые он проявлял с другими, но со мной всегда было одно и то же. Однажды я задал ему какой-то вопрос об архитектуре. А он сказал:

– Почему ты спрашиваешь меня? Ты же архитектор. Используй свой здравый смысл, и ты найдешь ответ.

Это давало мне свободу. Даже в тот момент, когда я думал, что мне нужно руководство, Прабхупада все же позволял мне делать это самостоятельно. В Бомбее было очень конкретно известно, что он хочет получить в результате – Нью Говиндаджи Мандир из Вриндавана – он дал фотографии, и он хотел, чтобы храм выглядел именно так. Это был единственный раз, когда он очень конкретно дал мне наставление по поводу храма, над которым я работал. Во Вриндаване он не говорил мне вообще ничего. Он просто отправил меня туда. Я находился там в стороне. Не было никаких рисунков того, как должен выглядеть храм. Он просто сказал мне:

– Сделай его другим. Это храм, в котором мы хотим принимать весь мир – европейцев, западных людей, американцев – чтобы все они приезжали сюда и узнавали о Кришне во Вриндаване. И этот храм будет их местом.

Но когда вы получали эту свободу, которую он постоянно давал мне, вы становились еще более осторожным. Я больше исследовал, я пытался понять, что чувствовал Прабхупада, потому что он был очень строгим индийцем. Эта строгая культура проявлялась даже в его речи. И в то же самое время духовный учитель отправил его на запад, который он открыл. И даже для самого Прабхупады было настоящим сюрпризом увидеть западный мир, сумасшедший дом. Но затем все эти люди пришли к нему и они уважали его, потому что он приехал из Индии. И мне кажется, что это естественное уважение. Даже оттого, что вы приехали из Индии, вы являетесь святым человеком. Это очень сильно привлекало западных людей в то время. Поэтому мы все являлись частью этого. Бхаргава раньше задавал мне вопрос: «Какая твоя духовная мотивация? Было ли у тебя какое-то видение или что-то подобное?» Я сказал: «Нет, у меня ничего такого не было». Потому что когда я отправился в Индию, я поехал туда, будучи молодым человеком, чтобы изучать культуру, традиции и все те вещи, которые просуществовали уже тысячи лет. Я думал: «Как им это удалось?» Итак, Прабхупада приехал оттуда, где тысячами лет накапливалось древнее знание. Но только тогда, когда я встретил Прабхупаду, проявилось знание. До этого была чистая культура и искусство. Это то, что мы видим снаружи. Но Прабхупада дал внутреннее видение. Постепенно-постепенно он наделял пониманием важности того, что Индия дала миру. Это было очень сильно выражено в его проповеди. Даже индийским людям он говорил: «Вы уже с Кришной. Просто позаботьтесь о том, чтобы не потерять Кришну, а распространять Кришну. Кришна принадлежит всей вселенной, а не только индийцам». С того момента все проекты, над которыми я работал, принадлежали одной песне, имели одно и то же чувство. Конечно же, прогрессируя в сознании Кришны, я выучил шлоки, я выучил немного санскрит, я изучил философию. Я испытываю благодарность не только за служение, которое он дал, но также за время, которое у нас было, потому что у нас не было денег. И этот период, когда у нас не было денег, был совершенным для того, чтобы заниматься другими вещами, которыми мы бы не смогли иначе заняться. Мы могли изучать шастры, и мы серьезно к этому относились. Также мы слушали его записи, мы слушали его речи, его беседы, его лекции. И затем мы старались внедрить это в соответствии с нашим образом мышления, по крайней мере я так проповедовал. Прабхупада говорил что-то определенным образом. И я думал о том, как использовать эту информацию, это знание таким образом, чтобы я мог достучаться до других людей. В сообществе творческих людей нужен был определенный подход. Поэтому я стал подстраивать себя, но моим принципом или тестом был здравый смысл. Когда вы говорите с людьми, что бы вы им не хотели сказать, это должно быть исполнено смысла. Это должно быть простым и исполненным смысла.

61-37 Бадараяна дас

Я был совершенно увлечен настроением того времени – служения Прабхупаде и его миссии. Прабхупада был непревзойденным проповедником с настроением спасти планету и помочь обусловленным душам, будущее которых очень темное. Чтение книг Прабхупады, нахождение в обществе преданных, выход на санкиртану, переживание абсолютного нектара участия в киртане, воспевания Святого имени – все это глубоко преображало всех нас. Мы жили совершенно в другом мире. Это был духовный мир. И бескрайнее сострадание Прабхупады подпитывало в нас стремление становиться чистыми и давать это другим: «Помогите им, помогите им, помогите мне, чтобы помочь им». Хотя с одной стороны мы были удачливы в том, что у нас это было, но на самом деле это не имело значения. Я знаю многих преданных, которые были инициированы Прабхупадой. Я получил инициацию от Прабхупады через письмо, а Сатсварупа Махарадж проводил огненную ягью. Но мне не нужна была эта связь. Общение с Прабхупадой доступно всем. Оно доступно всем – через его книги и так далее. Но кое-что я считаю чрезвычайно важным. Конечно же чтение книг Прабхупады. С течением времени я понял, что я должен читать книги Прабхупады каждый день, даже если это пять минут, или слушать лекцию. Но в то же время я понял, что самой ценной книгой или серией книг, которые я читал за свою жизнь, будучи преданным, это данные воспоминания, которые вы сделали, Сиддханта. Это не просто слова. Причина в том, что они дают вам очень глубокие впечатления о настроении Прабхупады. Можно видеть, как Прабхупада действовал в сознании Кришны в реальной жизни, как чистый преданный применяет высшую философию в совершенно разнообразных практических ситуациях, которые только можно представить – споры между преданными, конфликты философских взглядов, ситуации, когда кто-то оставлял его движение или чувствовал себя ненадежно, разрешение сексуальных вопросов, любые ситуации, которые только можно себе представить, философские отклонения. И читая истории в этой серии воспоминаний, мы по-настоящему начинаем понимать, как мы можем применять сознание Кришны, чтобы в этом был смысл. Шьямасундара недавно говорил: «Прабхупада взрывал мой мозг постоянно. Бывало, что он одному преданному говорил одно, а через шесть часов он говорил другому преданному что-то совершенно противоположное. Но это было совершенно. Совершенно». Как нам применять этот принцип времени и обстоятельств? Прабхупада был мастером времени и обстоятельств. Но мы не поймем, как это работает, пока мы не послушаем о том, как Прабхупада применял это. И это то, что мне показалось очень ясным в этих книгах. Я не имел возможность быть во всех этих местах, где были эти преданные. У меня никогда не было такого общения со Шрилой Прабхупадой. Но вы можете получить все это общение через эти небольшие истории, потому что, может быть они и не очень глубоко освещают истории, но дают суть того, как действовал Прабхупада. Это то, что по-настоящему отложилось в умах ранних учеников. То, как Прабхупада действовал здесь, как он действовал там, как он разоблачал одного человека, покорял сердце другого человека, возвращал еще одного человека. И это всегда было блестящим – совершенная философия, совершенное сострадание, иногда мягкий как роза, иногда тяжелый как молния, но он всегда применял нужное лекарство. Я чувствую, что это бесценный вклад для будущих поколений. И я просто хочу поблагодарить вас за это.

Перевод: Адбхута Гауранга дас (Гопал Кришна Госвами)