Воспоминания о Прабхупаде. Фильм 36
36-01 Бхутатма дас
Двое или трое из нас просили инициацию, и каждый написал ему личное письмо. Я помню это очень ясно, потому что в письме я написал о том, как все развивается, и о своей приверженности к сознанию Кришны. Но также я написал о том, что очень счастлив следовать этому процессу. Когда я получил ответное письмо от Прабхупады, в котором он принимал меня своим учеником, я заметил, что он обратил на это внимание, написав: «Я очень рад, что ты становишься счастливым». Позже я думал об этом. Это характеризует чувства Прабхупады по отношению не только к своим ученикам, но и ко всем людям в мире. Он по-настоящему хотел, чтобы все были счастливы. И он учил нас сознанию Кришны, потому что благодаря своему просветленному взгляду, он понимал, что мы не станем счастливы никаким другим способом, если не осознаем свое изначальное положение. Когда мы начинали ощущать это даже в незначительной степени, он немедленно подхватывал это, и вдохновлял нас. Я запомнил это очень ясно из его первого письма. В тот раз он впервые общался со мной, и написал «мой дорогой Бхутатма». Это было очень приятно. Конечно же, в тот раз я получил свое имя.
36-02 Тошан Кришна дас
Он позвонил в колокольчик, и позвал меня. Я вбежал, и сказал:
— Да, Шрила Прабхупада.
Кстати, в то время, в 1968 году, только появилось новое обращение. Еще за месяц до этого мы его называли «Свамиджи».
— Да, Шрила Прабхупада.
Он посмотрел на меня, и сказал:
— Во-первых, ты забыл принести свои поклоны.
Я схватился за голову, потому что я вбежал, только что выскочив прямо из спального мешка. Я упал на пол, и услышал, как он смеется. Шрила Прабхупада тихо посмеивался, и сказал:
— Все хорошо, все хорошо. Это все просто для практики.
Затем он позвал меня к себе:
— Подойди сюда, садись.
Он сказал:
— Зачем ты позвал меня сюда, в Санта-Фе? А теперь ты говоришь мне ехать в Лос-Анджелес.
Конечно же, я не имел никакого отношения к этому. Мне едва ли было 18 лет. Я находился в движении всего 2 месяца. А Шрила Прабхупада сказал:
— Итак!…
Я думал об этом позже. Мне кажется он просто хотел поговорить со мной, чтобы немного меня расслабить. Но в тот момент я испугался.
— Итак, зачем ты позвал меня сюда, в Санта-Фе? И теперь ты хочешь, чтобы я уезжал.
Я сказал:
— Ну, Шрила Прабхупада, Говинда даси…
Это все, что я успел сказать. Я был брахмачари, а он собирался поучить меня.
— Говинда даси! Никогда не слушай женщину.
Он любил Говинду даси. Говинда даси следовала везде за ним. Или же он заранее отправлял ее куда-то, чтобы она все проверила. Он очень доверял ей. Она и ее муж делали иллюстрации для его книг. Но, немного подразнивая, он сказал:
— Никогда не слушай женщину.
Затем он откинулся назад, снова посмотрел на меня, и сказал:
— И что она говорит?
Я сказал:
— Ну, Шрила Прабхупада, она сказала, что это очень возвышенное место. Город Санта-Фе штата Нью-Мексико находится на континентальном водоразделе…
Он посмотрел на меня, и сказал:
— Ты разумный парень.
Не знаю, почему он это сказал. Я просто упомянул континентальный водораздел.
— Мы находимся в верхних слоях атмосферы. Воздух здесь разрежен. А у вас больное сердце…
— Ооо… То есть ты думаешь, что я приеду сюда, и умру?
И он очень широко раскрыл свои глаза. Теперь я уже не знал, что сказать. Он сказал:
— Так много людей живут здесь. А я не могу приехать?
Затем мы повторяли джапу, а до этого он прочитал молитвы «самсара». Нас было только двое. Он сидел, и, как он это часто делал, потирал свое колено. «Самсара-даванала-лидха-лока». Но читал эту молитву, без каратал или мриданги. И затем мы стали повторять джапу.
36-03 Атма-таттва дас
Я распространял журнал «Обратно к Богу» в Канпуре. Это было в 1977 году. Там проходил фестиваль, посвященный Рама-лиле. Наша группа на воловьих повозках решила воспользоваться собравшейся толпой. Мы с Рави дасом из Англии пошли на территорию фестиваля. Мы хотели немного отдохнуть, поэтому мы зашли в небольшое здание, и я увидел там надпись на бенгали и на английском «Г-н Чаттерджи, регистратор браков». Я сказал Рави дасу: «Здесь бенгалец, давай зайдем к нему, и попробуем дать ему журнал». Мы поднялись по лестнице на третий этаж. Лестница была очень узкой. Затем мы зашли в этот по-настоящему бенгальский дом — там висели старые картины, стояли большие полки с книгами, и на мягком кресле сидел г-н Чаттерджи. Я подошел к нему, поприветствовал его. и дал ему один экземпляр журнала «Обратно к Богу». Он посмотрел на журнал, и сказал:
— А знаете ли вы, что когда Прабхупада распространял свой журнал «Обратно к Богу», он останавливался у меня?
Я спросил:
— Правда? Это интересно.
Он провел нас по дому, рассказывая: «Здесь он сидел, здесь он готовил». Он показал на бельевую веревку наверху, и сказал:
— Мы выделили эту веревку для него. Мы никогда не пользовались ей. Только его вещи там сушились.
Затем мы спустились, и сели. А он принес мне книгу — это был Бхагаватам, подписанный Прабхупадой — старое издание. Там были подчеркнуты некоторые строки перевода, касающиеся формы Личности Бога. Затем он рассказал, что он был последователем Арья-самаджа. Люди Арья-самаджа не поклоняются божествам. Они проводят ягьи и воспевают какие-то гимны из Риг Веды. Прабхупада шутил над ним. Он говорил: «Я знаю, чем вы занимаетесь в Арья-самадже. Когда вы видите храм Вишну, то смотрите по сторонам, и если никто на вас не смотрит, то вы приносите поклоны. А затем вы говорите: «Прости мне мои оскорбления»». Затем он сказал, что когда первый раз привел Прабхупаду в свой дом, то сказал ему: «Я следую Арья-самаджу, но дома я придерживаюсь старого ведического стиля. Я поклоняюсь пяти мурти — Шиве, Ганешу и так далее. Но у меня не было никакого чувства ни от следования Арья-самаджу, ни от этой ведической жизни». В тот день Прабхупада общался с ним больше часа о личностном и безличном аспектах Господа. Позже, когда Прабхупада напечатал книги, он приехал к нему, подчеркнул этот перевод, и дал ему. Он сказал: «Так как вы думаете, что Бог безличен, вы не получаете никакого опыта». Эти слова тронули его сердце. Он сказал, что после того, как уехал Свами Махарадж, он больше не возвращался в Канпур. Он он сказал: «Зато с тех пор я стал персоналистом». Он показал свой кабинет, и там стояли божества Гаура-Нитай и Радха-Кришна. Он сказал: «Я вернулся к тому, чем занимался мой дед. Теперь я поклоняюсь Радхе и Кришне». Затем он сказал: «Прабхупада сажал мою дочь к себе на колени, и кормил ее томатным рисом, который он сам готовил. К счастью она сейчас приехала со своими детьми на праздник». Он позвал ее, она пришла, и сказала: «Прабхупада сказал мне: «Ты должна есть только прасад. Не слушай, о чем там говорит твой отец»». Потому что он обычно проповедовал ей, что у Бога нет формы, и что не надо поклоняться божествам. Он сказал ей: «Просто принимай прасад, и ты станешь преданной». И затем она сказала: «Я всегда была персоналисткой».
36-04 Читралекха даси
Мы только приехали в Индию, во Вриндаван, и сразу пошли в комнату Прабхупады на даршан. Там было где-то две дюжины преданных. Я села сзади со своим сыном и дочерью. Хотя на самом деле я по-моему была только с дочерью, а мой сын остался снаружи. Я тихо села, а моя дочь, которой был один год, встала и пошла к Прабхупаде. Брахмачари, стоявший у двери, начал махать мне, чтобы привлечь мое внимание: «Нет, возьми ее назад». Он махал мне: «Возьми ребенка, и уведи его назад. Это делать нельзя». Краем глаза я увидела, как он машет, но легко проигнорировала его. Я посмотрела на Прабхупаду, и жестом спросила: «Нужно ли мне ее забрать?» Прабхупада поднял руку, остановив меня, и сказал: «Нет, просто сиди». Он увидел брахмачари, который забеспокоился у двери. Я посмотрела на Прабхупаду, чтобы получить от него окончательное указание, потому что не хотела слушаться этого парня у двери. Он сказал, чтобы я села. А Чинтая продолжила идти к столу Прабхупады. Я понятия не имела, как она себя поведет. Она стала осматривать стол Прабхупады, ходя вокруг него. Затем она посмотрела на Прабхупаду, подошла к нему, и забралась прямо ему на колени. Вся беседа остановилась, когда она начала играть с Прабхупадой. У них возник свой диалог. Он играл с ней, и давал ей цветок, а она игралась с его гирляндой. Затем она слезла с его коленей, а он отдал ей цветок, и кивнул мне, чтобы я подошла и забрала ее. Я подхватила ее, и мы сели обратно. Но это были безграничные взаимоотношения Прабхупады с человеком, вне зависимости от его возраста, вне зависимости от того, кем был это преданный. Он проявлял свои сладкие отношения даже с самыми маленькими детьми.
36-05 Куладри дас
Однажды я служил Шриле Прабхупаде во Вриндаване. Обычно после вечернего даршана он распространял прасадам. Я был его слугой, и он обычно кивал мне, а я должен был подойти, и принести ему на стол банку сладостей. Я поднялся, он давал вечерний даршан, там собрались бриджабаси и другие люди. Он кивнул мне, я подошел, открыл банку, а там все сладкие шары были усыпаны муравьями. Я сказал:
— Шрила Прабхупада, муравьи едят сладкие шарики, — имея ввиду, что их нельзя распространять.
Шрила Прабхупада посмотрел на меня, и сказал:
— Ничего страшного. Они не съедят слишком много.
36-06 Рангавати даси
Мои родители тоже пришли со мной. Они шли за мной. А позже, вечером, был даршан, и меня попросили прийти, потому что я была с родителями. Мы сели. В то время мы делали кукол в Детройте, поэтому я принесла с собой одну. Прабхупада спросил меня:
— Что это у тебя?
Я сказала:
— Это кукла, Шрила Прабхупада.
Он сказал:
— Ты не должна этого делать, потому что люди подумают, что мы поклоняемся куклам.
Тогда кто-то подошел и забрал куклу. Позже на даршане со мной были мои родители, и Прабхупада спросил, есть ли вопросы. Мой отец поднял руку, и сказал:
— Вы упомянули, что христиане говорят «дай нам хлеб насущный», а на самом деле всем животным хватает пищи.
Мой отец сказал:
— Но мы не просим только хлеба. Мы также просим пирог, и все остальное.
Прабхупада тотчас же прервал его:
— А что вы знаете?
Он просто отклонил и меня, и отца. Мой отец был немного потрясен, но к счастью он не стал спорить. Он просто отпустил это. В комнате набилось много народу, и Прабхупада, очевидно, был авторитетной личностью. Поэтому мой отец не собирался затеивать с ним большую стычку. Он был расстроен, что обе его дочери присоединились, поэтому пришел с небольшим обвинением.
36-07 Бхутатма дас
Мы гуляли вдоль пляжа, и Прабхупада остановился. Я вырос рядом с пляжем, и поэтому занимался серфингом, и часто ночевал на пляже. Как и многие другие люди, я всегда наслаждался звуками волн, когда они разбиваются и откатываются назад. Это очень приятный звук. Они наступают, а потом отходят. Мы остановились на минуту, чтобы послушать их. Прабхупада остановился на пляже. Затем он сказал:
— Этот звук отступающих волн — это звук вздохов гопи о Кришне.
Я подумал: «Тогда не удивительно, почему они так приятны». С тех пор, когда я слышу этот звук, я всегда вспоминаю об этом. Это печальные звуки, в которых есть и горечь, и сладость. Это было прекрасно.
36-08 Тошан Кришна дас
Я нашел кусок ткани. В то время мы не могли позволить себе покупать цветы, и нам приходилось пользоваться платным телефоном за углом, потому что в храме не было телефона. Так мы общались. У нас не было денег, чтобы подарить что-то Прабхупаде, но я нашел кусок ткани в заброшенной католической церкви. Это была старая грубая ткань. А внутри ткани был кусок красивого роскошного бархата с небольшой отделкой. Я показал ее Шриле Прабхупаде, и сказал:
— Может ли вам это пригодиться?
На самом деле Говинда даси спросила:
— Тошан Кришна хочет знать, хотите ли вы это?
В тот момент Прабхупада собирался, и показывал преданным: «Положи это сюда, а это сверни, положи сюда». Он был очень требовательным. Он сказал:
— Я ничего не хочу!
Вся комната содрогнулась, как будто бы Господь Нрисимхадев вошел в комнату. Шрила Прабхупада был так сладок, и теперь он говорит: «Я ничего не хочу!» Комната содрогнулась. Я не знал, что потом было с этим куском ткани. Но через два месяца я посетил Шрилу Прабхупаду в Лос-Анджелесе, и Шрила Прабхупада использовал ее в качестве задника для своих Божеств. Я подумал: «Он ничего не хочет. Но он займет это в служении своим Божествам».
36-09 Атма-таттва дас
Когда я был в Бангалоре в начале 80-х, нам нужно было привлекать хотя бы по два пожизненных члена в месяц, потому что если вас поддерживает храм, то ожидается, что вы будете приносить какие-то пожертвования. А я был очень плохим создателем пожизненных членов. Но мне надо было привлекать по два в месяц. Уже наступило 20 число, и оставалось только 10 дней до конца месяца. Я взял телефонный справочник, и снова стал искать какие-нибудь бенгальские имена, чтобы было попроще. Я нашел имя Гангулли, и решил с ним связаться. Я позвонил туда. Там было указано, что это какое-то небольшое предприятие. Я подумал, что может быть это какое-то химическое производство, и мне будет не сложно попасть к нему. Я позвонил и сказал:
— Я из Международного Общества Сознания Кришны, и хочу прийти и увидеться с вами сегодня.
Г-н Гангулли говорил очень позитивно. Он сказал:
— О, вы из Движения Харе Кришна? Да, пожалуйста, приходите в 11 часов, и мы увидимся.
Я взял членскую форму, небольшой комплект книг, один плакат, и отправился в это место на Тумкур Роад. Но это оказалось огромное здание, почти как авиационное конструкторское бюро в Бангалоре. Я этого не ожидал. Когда мы проезжали на рикше мимо стены, я потерял надежду на то, что я смогу сделать этого человека членом. Это было огромное здание. Я прошел через одного секретаря, потому что через другого секретаря, потом еще через одного секретаря. Уже подошло назначенное время, а я все еще был с секретарями. Оказалось, что он главный человек в этом месте. Я совсем потерял надежду. Я думал, что когда зайду, то он скажет, что у нас уже есть 10 пожизненных членов в Калькутте. Может он отправит меня восвояси. Но все же я решил увидеть его, раз уж я проделал такой путь. В конце концов они привели меня в его офис с кондиционером. Там проходила встреча, но он остановил встречу, сказав всем:
— Мне сейчас надо пообщаться с Харе Кришна. Все свободны.
Все ушли, а я зашел, поставил книги ему на стол и развернул плакат. Я понял, что у меня не будет много времени, чтобы общаться с таким человеком, поэтому я хотел быть очень кратким. Я сказал:
— Я уверен, что вы уже знаете об этом Движении. У нас здесь есть отделение, но пока нет земли. Но может быть мы ее получим, потому что уже подали заявку. Вот комплект книг. Это великий труд. Вы бенгалец, поэтому должны гордиться этим, так как наш Гуру Махараджа тоже бенгалец. Он распространил Харе Кришна по всему миру. Я уверен, что вы цените это служение. Вы могли бы стать пожизненным членом…
И я замолчал. Он открыл ящик, взял чековую книжку, и сказал:
— Сколько надо внести?
Я сказал:
— 2222.
Он сказал:
— Хорошо. Я даю вам пожертвование. Поэтому вы можете тоже записаться пожизненным членом.
Он выписал около 10000, оторвал чек, и отдал его мне. Я был тронут, и сказал:
— О, спасибо большое. Это очень хороший жест с вашей стороны.
Затем он сказал:
— Сядьте и послушайте. Я сделал это не благодаря вашей проповеди.
Я сказал:
— Я и не думал, что убедил вас. Но в любом случае это очень хороший вклад.
Он сказал:
— Послушайте. Сядьте, я хочу вам кое-что рассказать. Мой отец, Гангулли, был одноклассником вашего Ачарьи-основателя. Каждый день он приходил к нам домой, и играл в шахматы с моим отцом перед тем, как пойти в школу. Прабхупада приезжал на велосипеде, неся с собой свой небольшой обед, и они играли в шахматы — г-н Гангулли и Абхай. Если Гангулли проигрывал, тогда он должен был накормить Прабхупаду своим обедом. А если Прабхупада проигрывал, то наоборот. Почти каждый день побеждал Прабхупада, и тогда Гангулли отдавал свой обед ему. То есть ставкой в шахматах был обед.
Он сказал:
— Это было детство моего отца. Затем он стал ученым Санскрита, и преподавал в местном университете. Он часто рассказывал о том, что основатель Движения Харе Кришна, Махарадж, был его одноклассником, и он приходил каждый день. Он рассказывал о детской лиле с ним. Абхай всегда говорил ему: «Позже, когда я кое-что сделаю, ты должен помочь мне». Он всегда спрашивал: «И что это ты сделаешь?» А тот всегда отвечал: «Позже, когда я кое-что сделаю, мне потребуется твоя помощь». Но больше он ничего не объяснял, что именно он собирался сделать. Затем он вырос, стал доктором наук в Санскрите, профессором, женился, у него появились дети, и уже позже узнал, что этот самый Абхай Бабу стал Бхактиведантой Свами, отправился в Нью-Йорк и так далее. Он узнал о местном центре на Альберт Роад, сходил туда пару раз, и ему сказали, что Прабхупада собирается приехать. Молодой Гангулли в то время учился в школе, и пришел со своей мамой увидеть Прабхупаду. Он приходил в течение двух или трех дней, посещая Гуру-пуджу и лекцию. Во время лекции, оглядываясь, Прабхупада посмотрел на него, потому что тот был похож на своего отца, и обратился к нему на бенгали. Тогда он ответил:
— Я Гангулли, я сын такого-то.
Он спросил:
— Да? А где он? Он не пришел? Скажи ему, что я хочу его видеть.
Мама с сыном вернулись, и сын сказал отцу, что Махарадж хочет его видеть. Отец ответил:
— Как я могу пойти на встречу с ним? Он Гуру всего мира, а я грихамедхи и так далее.
Сын сказал:
— Но он хочет видеть тебя. Завтра он спросит нас, почему мы не привели отца.
Он сказал:
— Скажи ему, что я заболел.
Он не хотел идти, потому что стеснялся. Он чувствовал себя слишком маленьким, и стеснялся. А он был мировым Гуру, и все иностранцы сидели у его стоп. Поэтому они вернулись. И до того, как начать лекцию, Прабхупада посмотрел на него и сказал:
— Твой отец не пришел?
Тот ответил:
— Он заболел.
— О, он заболел? Хорошо, я приду и увижусь с ним.
После лекции они вернулись домой, и сказали, что он пообещал сам прийти. Он сказал:
— Как он придет в наш дом?
Следующим утром Прабхупада пошел на утреннюю прогулку, и, вместо того, чтобы пойти от Парк Стрит к Виктории, он повернул направо, прошел по одному переулку, потом по другому, потом по третьему. Все преданные думали: «Куда он идет?» Прабхупада серьезно повторял круги и шел дальше. Через несколько переулков он пришел к дому этого человека, и позвонил в колокол. Сын спустился. Он уже оделся в форму и собирался идти в школу, но, спустившись, он увидел Прабхупаду вместе со своими учениками перед его домом. Также подтянулись другие наблюдатели, поэтому перед его домом собралась большая толпа. Прабхупада просто поднялся, и несколько преданных зашли с ним. Там была небольшая лестница. Так как он знал этот дом, то сразу же пошел в спальню, и обнаружил там этого человека, лежащего, но не больного. Он был достаточно стар, на один год старше Прабхупады. Из-за семейной жизни и обусловленности души он был более уставшим и разбитым. Прабхупада вошел, сел рядом с ним, и толкнул его в бок своей рукой, как друзья это делают. Он сказал на бенгали:
— Эй, ты не пришел увидеться со мной.
Он поднял глаза, и был в полном шоке. Все преданные Харе Кришна пришли к нему домой. Он попросил свою жену:
— Пожалуйста, принеси что-нибудь для него.
Затем они стали говорить, и Прабхупада сказал:
— Мои ученики хотят изучать Санскрит. Я же просил тебя помочь мне. Ты должен учить их Санскриту. Это было бы очень хорошо. Ты можешь путешествовать по всему миру со мной, и обучать их Санскриту. Почему бы тебе этим не заняться?
Он сказал:
— О, Свамиджи, я уже с отставке, и я очень стар, и у меня нет никакой духовной энергии.
— Нет, в тебе горит искра. Такая же искра, как во мне. Такая же духовная искра и в тебе.
Он стал говорить по-английски, чтобы все остальные тоже понимали. Он сказал:
— Нет, ты должен вступить в это Движение. Это очень важно. Бхарата-бхумите манушйа джанма хаила джара. Ты должен привести свою жизнь к совершенству. Лучше поздно, чем никогда.
Затем он съел кусочек раса-гулы и попил воды. Затем, как в старые дни, он взял чадар этого человека, и вытер свою руку. Он хлопнул его по спине и сказал:
— Ты должен прийти. Я заберу тебя. Ты должен прийти.
Затем Прабхупада встал, и рассказал своим последователям:
— Обычно я сидел тут. Я приходил сюда утром, и по этой дороге мы шли в школу. Он был очень разумным учеником, и его оценки были лучше, чем мои.
Затем они спустились, и Прабхупада продолжил свой путь к мемориалу Виктории. Затем они вернулись, и днем, около 3 часов, когда младший Гангулли вернулся из школы, его отец попросил воды, отклонился назад, и сказал:
— Бхактиведанта Свами заберет меня.
Затем он закрыл глаза. И все.
Это удивительно. Это был день его ухода. Или может быть, увидев Прабхупаду, он настолько воодушевился и ощутил такое счастье, что его сердце остановилось. У него не было никаких особых болезней. Он просто был стар. Он был здоров. Не было никакой болезни. Он увидел Прабхупаду, и это общение с Прабхупадой настолько его возбудило, что он оставил тело. Младший Гангулли сказал:
— Я присутствовал, когда он оставлял тело, и мне было понятно, что на самом деле его забрал Прабхупада. Он сказал: «Приходи, я заберу тебя». Когда он говорил это утром, мы думали, что он просил его прийти в ИСККОН, чтобы он забрал его в Америку. Мы не поняли, что он имел ввиду. Он на самом деле забрал его.
Затем он сказал:
— Вот почему, когда ты позвонил, я позвал тебя. На самом деле у нас есть филиал в Калькутте, и мы уже являемся пожизненными членами. Я просто хотел поделиться с тобой этим. Вот почему я позвал тебя.
После этого в следующее воскресенье он пришел на программу, хотя был очень занятым человеком. Помню, как он потом каждое воскресенье приходил на воскресную программу. До этого Прабхупада говорил ему: «Я кое-что сделаю, и мне нужна будет твоя помощь». На самом деле Прабхупада предложил ему преподавать Санскрит. Но так как он не был готов к этому, и уже психически устал, то Прабхупада забрал его в духовный мир.
36-10 Читралекха даси
Прабхупада всегда делал какие-то замечания о моем сыне, потому что мой сын в 2 года начал носить очки. У него было плохое зрение. Прабхупада всегда комментировал: «Его очки больше, чем голова». Когда Прабхупада спрашивал Упендру о Саумье, тот отвечал:
— У него все хорошо, Прабхупада. Но иногда он бывает непослушным.
Прабхупада говорил:
— Непослушный — значит разумный. Он должен учиться Санскриту у Прадьюмны.
36-11 Куладри дас
Я несколько раз служил Шриле Прабхупаде во Вриндаване, когда он был болен. Однажды вечером я ставил ему москитную сетку. Он плохо себя чувствовал. В тот момент мы первый раз запустили 24-часовой киртан в нашем Движении. Иногда по вечерам я делал ему массаж с согревающей мазью Викс. Прабхупада любил, когда ее втирали. Во Вриндаване мы не должны наступать даже на муравья, надо быть там очень осторожным по отношению к живым существам — они необычные. Я сидел на кровати Шрилы Прабхупады внутри москитной сетки, но каким-то образом один комар залетел внутрь. Я тотчас же увидел его, и попытался поймать его. Прабхупада сказал:
— Нет.
Я продолжил массаж. Затем комар сел на Шрилу Прабхупаду, и я смахнул его. Шрила Прабхупада повернулся ко мне, и сказал:
— Теперь поймай его — он нападает.
36-12 Рангавати даси
Мы ухаживали за Манишей, которой в то время было всего 13 лет, и она прошла через много степеней. Ее мать, Антаджана, пришла к Шриле Прабхупаде и сказала:
— Что мне делать с ней? Что будет самым лучшим?
Он сказал:
— Ты должна просто сделать, чтобы ей было комфортно.
Это было достаточно свободное указание, потому что комфорт мог означать лекарства, лечение, переезд и много всего. Мы в каком-то смысле импровизировали на основе этого главного наставления. Мы отвозили ее в Гималаи в жаркий сезон и так далее. Ее мать все больше беспокоилась. Она была при смерти, и мать очень хотела увидеть Прабхупаду, и спросить его, потому что уже обезумела от горя. Прабхупада собирался выходить на вечернее арати с Хари Шаури, своим слугой. И нам удалось попасть к нему. Там были я, а также Антаджана и Маниша — мать и дочь. Мы зашли в комнату для даршанов. Мать сказала:
— Прабхупада, я не знаю, что мне делать. Она умирает.
Глаза Прабхупады расширились, и он сказал:
— Мы все умираем. Ты завтра, я через неделю — мы все умираем.
Он как будто говорил: «Где ты была? О чем я говорил? О чем я проповедовал? Зачем я пришел сюда? Я пришел сюда, чтобы показать, что мы умираем, и это лишь вопрос времени. Ты должна повторять Харе Кришна». Он практически разгневался от того, что факт нашей смерти был для нее сюрпризом. Мы ожидали какого-то сочувствия или соболезнования: «О, мне так жаль». Но ничего такого не было. Он перешел к сути сразу же. Никакого мягкого подхода. Сразу к сути. Это по-настоящему вернуло нас в сознание. У Маниши были трудности с повторением кругов, ей было 13 лет, и она была просто мешком костей. Она не хотела повторять ежедневные 16 кругов. Она спросила Шрилу Прабхупаду:
— Что мне делать? Что будет со мной, если я не буду повторять 16 кругов?
Он сказал:
— Ты родишься в аристократической, образованной или богатой семье.
Но он сказал:
— Повторяй Харе Кришна. Просто повторяй Харе Кришна.
36-13 Бхутатма дас
Мы гуляли по Чевиот-Хилс. Чаще всего он ходил либо на Венис Бич, либо на Чевиот-Хилс. Итак, мы были на Чевиот-Хилс. Это был момент, когда Бали Мардан связался с японкой. Все это оказалось фальшью, но в то время все думали, что она была наследницей состояния Тойоты. Он был одет, как Джон Леннон, весь в белом с золотыми цепями. Бали Мандан всегда вел себя, как джентльмен, во всяком случае таков мой опыт. Мы шли, и нас было около 6 человек. Карандхара, Бали Мардан и я немного отстали, потому что я сначала спрашивал Карандхара, а потом Бали Мардана, не мог бы он одолжить немного денег для храма в Сан-Франциско. Мы хотели купить собственность с Хейворде, чтобы расширить храм в ту сторону, где могли бы селиться домохозяева в двухквартирных домах. Я объяснял ему это, надеясь заключить такую сделку и получить деньги. Тем временем мы немного отстали, занимаясь своей беседой. А Прабхупада шел впереди. Так, разговаривая, мы вернулись к машинам, и Прабхупада уже практически сел в машину. Он остановился, повернулся, и посмотрел на нас. Он был с другими преданными, и даже что-то им рассказывал. Он повернулся, и посмотрел на нас, и я помню, как это потрясло меня, потому что его взгляд был далеко не довольный. Обычно взгляд Прабхупады был непростым, в нем сразу было много всего. Но лучше я объясню, что я почувствовал. Примерно так: «Посмотри на себя, ты играешь с битым стеклом. Ты думаешь, что строишь какие-то планы по расширению движения. Но здесь присутствует чистый преданный Кришны, а ты где-то отдельно на платформе ума». Более того, потом оказалось, что никаких денег там и не было, и это даже усилило глупость всей ситуации. Но я до сих пор помню это очень ясно. Это было так: «Боже мой, о чем я думаю? Мы можем поговорить об этом когда угодно. Этот драгоценный момент нахождения с Прабхупадой ускользает от меня из-за моего чувства собственной важности».
36-14 Тошан Кришна дас
В 1971 году меня призвали в армию. Я жил в Вашингтоне, округ Колумбия, в столице. Я написал Шриле Прабхупаде: «Что мне делать?» Он ответил: «Я напишу тебе письмо». Он написал письмо, в котором главными строками были следующие: «У моих учеников нет времени, чтобы растрачивать его на такую деятельность». Так или иначе, я представил им эту бумагу. К счастью, мой военкомат был в Сан-Франциско, потому что я был там прописан. Так или иначе, это сработало. Письмо Шрилы Прабхупады сработало.
36-15 Атма-таттва дас
У меня был экземпляр Чайтанья Чаритамриты с фотографией Шрилы Прабхупады, который держит цветок чампака. Также у него на лбу было много сандаловой пасты, и на нем была гирлянда. Он держал этот цветок, и смотрел на него. Это была единственная книга ИСККОН, которую я мог показать ему. Другие тома Бхагаватам были проданы, а нам надо было возвращаться в Бангалор. Я принес с собой эту книгу. Я пошел на встречу с ним, потому что он был главой «Трех тысяч». Я рассказал ему кое-что об ИСККОН’е, и показал ему эту фотографию. Я сказал:
— Это наш Гуру Махараджа. Он перевел эти книги.
Он посмотрел какое-то время на эту фотографию. Затем он достал из своей маленькой коробочки какой-то шнур, и стал мерить лоб Прабхупады, его уши и что-то еще. Это заняло где-то 10-15 минут. Затем он покачал головой, и сказал:
— Все четыре вайшнава-ачарьи в одной личности.
Затем он посмотрел на меня, и сказал:
— Ты же знаешь, что мы шиваиты. И так как мы не имперсоналисты, то мы не имеем ничего против вайшнавской сампрадайи. Но мы поклоняемся Шиве. Поэтому мы совершаем бхакти по отношению к личности Шивы. Если все ачарьи вайшнавской сампрадайи придут в одном теле, тогда эта личность будет иметь такие черты. Я являюсь знатоком Самудрика шастр, и могу видеть это. У тебя есть его фотография в полный рост?
У меня с собой была фотография, которой я поклонялся. Я дал ее ему, и он снова стал измерять уже под лупой.
Изучив ее, он сказал:
— Я не ошибся. Все они действуют через эту личность. Тебе очень повезло быть с ним. Я бы хотел в следующей жизни присоединиться к такому движению.
Я сказал:
— Но я думал, что вашей высшей целью является Кайлаш.
Он сказал:
— Да, если я попаду на Кайлаш, то скажу Господу Шиве, что хочу присоединиться к такому движению, чтобы распространять везде дхарму.
Он был очень счастлив, и он сказал:
— Пожалуйста, дай мне эту книгу. Я хочу иметь ее у себя, потому что она дала мне высочайший опыт изучения характерных черт личности. Я хочу иметь эту книгу.
Поэтому я отдал ее ему бесплатно.
36-16 Бхутатма дас
Иногда Прабхупада говорил о том, что происходит с людьми в этом мире, и о том, как ведет себя этот мир с точки зрения сознания Кришны. Он делал это, и у меня как-то получалось давать очень хорошие комментарии на его наблюдения. Он что-то говорил, а я подхватывал его так, как ему нравилось. Ему однозначно нравилось, потому что он улыбался. К примеру, у него были маленькие салфетки для протирания очков. Он доставал одну, и говорил:
— Производство этих салфеток ничего им не стоит, но они продают их по три рупии.
Я говорил:
— Да, Прабхупада, это корысть карми.
Он говорил:
— Да!
Такое случилось несколько раз. И я начал уже гордиться этими взаимоотношениями с Прабхупадой. Это было на тонком плане, но мое эго все же стало понемногу раздуваться. Затем я спросил его что-то об Иране, потому что обсуждался вопрос о поездке Атрейи Риши туда. Я задал вопрос, а Прабхупада посмотрел на меня, как будто было уже достаточно. Он посмотрел на меня, а потом отвел взгляд. До сих пор я не знаю, что это означало. Может быть он думал о чем-то еще. Но я почувствовал, как будто бы он говорил: «Надо бы тебя немного поджать». Когда он отвернулся, мне стало очень-очень плохо. Я подумал: «Такой я глупец. Я так обусловлен». Мне было очень плохо весь день. К тому же в Майапуре такая атмосфера, что там все усиливается. На следующее утро мы проводили Гуру-пуджу, и Прабхупада обходил алтарь внутри храма. Он останавливался, и звонил в колокол. Все преданные вошли в экстаз. Они окружили его, и воспевали, а он звонил в колокол в такт киртана. Он начал делать обход, и первый раз остановился. Я воспевал и чувствовал великое блаженство, но в моем сердце еще оставалась эта мысль: «Я такой недотепа». Как только я подумал об этом, и почувствовал двойственность между блаженством киртана и маленьким камешком в ботинке, Прабхупада повернулся и посмотрел на меня, продолжая звонить в колокол. Он смотрел на меня, не помню уже сколько, но достаточно долго. Он улыбался, излучая блаженство. В этот момент все смыло волной, как будто он говорил: «Не принимай слишком близко к сердцу, я просто чуть-чуть прихватил тебя».
36-17 Тошан Кришна дас
Во время вечерней лекции какой-то человек, одетый как хиппи, в длинном халате с лунами и звездами, с длинными аккуратно уложенными волосами, вошел, и он сидел с прямой спиной всю лекцию. Затем он встал, и, вопиюще глядя на Шрилу Прабхупаду, сказал:
— А что насчет Будды?
Шрила Прабхупада сказал:
— Что насчет Будды? — и ответил ему пристальным взглядом.
Тот сказал:
— Хорошо, а видите ли вы Бога?
Шрила Прабхупада сказал:
— Нет, вы стоите на пути.
Самое смешное было то, что этот человек улыбнулся, нисколько не рассердился, и остался после этого.
36-18 Читралекха даси
Когда мы жили здесь, в Лос-Анджелесе, Упендра служил Прабхупаде, готовя ему каждый день, и собирался отправиться с ним путешествовать в качестве слуги. Однажды Упендра был в его комнате. Прабхупада достал 20-долларовую купюру, и дал ее Упендре. Он сказал:
— Это для твоих детей.
Упендра тотчас же ответил:
— Прабхупада, мы не можем принять это от вас. Вы наш духовный учитель. Мы должны наоборот давать вам.
Прабхупада сказал:
— Нет, это для твоих детей. Я не являюсь их духовным учителем, им надо будет принять своего.
Упендра принес домой 20-долларовую купюру, и в тот момент мы поняли, что Прабхупада говорил нам, что не собирается оставаться на планете и давать инициацию нашим детям. Им придется самим найти своего духовного учителя, и принять у него инициацию. Она не давалась автоматически, и все наши дети не должны были стать учениками Прабхупады.
36-19 Куладри дас
Я рассказывал уже о том, насколько легким и нежным было тело Шрилы Прабхупады. Но один раз я делал массаж Шриле Прабхупаде, и его тело было тяжелее самого тяжелого. Я делал массаж, а Прабхупада повернулся, и сказал:
— Сильнее.
Я начал массировать сильнее. Прабхупада сказал:
— Сильнее.
Я начал массировать еще сильнее. Прабхупада остановил меня, посмотрел на меня, развернулся, и сказал:
— Ты знаешь, что значит сильнее?
36-20 Тошан Кришна дас
Позже я работал с известным дорожным шоу Радха Дамодара. Нам нужно было рекламировать его. Это было в 1972 году, и мы думали, что стоим на тонком льду с нашей музыкой. Шрила Прабхупада послушал музыку, и ему она понравилась. Позже он даже приехал для участия в большом представлении в Питтсбурге. Ему оно понравилось. Он прочитал там лекцию. Но еще до этого меня попросили показать Шриле Прабхупаду нашу рекламу. Я вовлекал в это художников ИСККОН, и увидел обложку для Шримад Бхагаватам, которую только что закончил Муралидхара. Это была переделка изначальной обложки, которую Шрила Прабхупада сделал в Дели в 1964 году или около того. Мы использовали ее на постере. Я сказал:
— Шрила Прабхупада, на самом деле это была ваша идея, — указывая на то, что Шрила Прабхупада создал дизайн обложки Шримад Бхагаватам.
Он посмотрел на меня, как бы говоря: «Неплохая попытка». Ученик попытался польстить. Он жалобно посмотрел на меня, и сказал:
— Что за моя идея? Все это в шастрах.
Шрила Прабхупада никогда не велся на такие вещи.
36-21 Бхутатма дас
Мы были в комнате. И кто-то еще был с нами. В какой-то момент зашел Кришна дас со своей женой. Не знаю, что мне напомнило об этом. Итак, он зашел со своей женой, и он вернулся из Швеции. Он пытался открыть там храм. У него была жена и маленький сын. Они зашли, и стали объяснять что-то Прабхупаде. До этого мы общались с Прабхупадой, но он зашел, и стал объяснять Прабхупаде, почему он не смог остаться в Швеции. Со мной был еще один брахмачари. Мы посмотрели друг на друга, потому что зашла его жена, одетая в обтягивающий свитер. Нам показалось неприличным то, что она появилась в таком виде перед Гуру. Надо приходить в сари, и одеваться скромно. Кришна дас что-то объяснял, а Прабхупада на него слегка нажимал. И было похоже, что он оправдывается. Прабхупада послушал его. Тот закончил. А я как всегда понятия не имел, как Прабхупада ему ответит. Прабхупада посмотрел на него задумчиво, и сказал:
— Ты не Кришна дас, ты Майа дас.
Это было к месту. Там была его жена и ребенок. Прабхупада сказал:
— Когда я приехал в вашу страну, не было и речи о мирном отступлении. Была либо победа, либо смерть!
Это был как удар молота. Мы поразились. Видно было, что Кришна дас стал уменьшаться в размере. Затем Прабхупада смягчил обстановку. И в конце Кришна дас сказал:
— Прабхупада, можно мой сын коснется ваших стоп?
Прабхупада сказал:
— Да, конечно.
Он сделал это, и они вышли. Но, очевидно, это был для нас урок о том, что Прабхупаде не нравилось, когда мы начинали что-то рационализировать. Лучше было просто сказал: «Я не справился».
36-22 Читралекха даси
В тот же период, когда он служил Прабхупаде, он находился за дверью, и ждал колокольчика, общаясь с другими преданными. Прабхупада позвонил в колокольчик, позвал его, и спросил:
— С кем ты разговариваешь?
Он ответил:
— Я разговариваю с преданными, Прабхупада.
Прабхупада спросил:
— О чем вы разговариваете?
Он сказал:
— Ну, мы просто говорим о разных вещах, и о других преданных.
Прабухпада сказал:
— Это сплетни. Сплетни разрушат это движение.
36-23 Атма-таттва дас
В другой раз подобный случай был с учителем по танцам в Мадрасе. У нас был кинопроектор Фэрчайлд, на котором мы показывали, как Прабхупада читает лекцию. Мы направили эту штуку на стену, и показывали кино студентам-танцорам. Их учителем Дхананджая. Он и его жена были очень хорошими танцорами. Он посмотрел, и сказал:
— Можете еще раз прокрутить это?
Я повторил. Затем он снова попросил повторить. И затем он стал объяснять своим студентам лекцию Прабхупады в терминах бхарананатьям. Это была очень сильная лекция. Прабхупада говорил о силе преданности и о том, что если человек воспевает Святое имя, то он уже совершил все жертвоприношения, тапасью и все остальное в своих предыдущих жизнях. Прабхупада говорил очень ярко. Выражение на его лице и его настроение менялось кажде две минуты. Иногда он ликовал, а иногда он показывал недовольство тем, что люди не принимают это. Это было подобно танцевальной программе, за исключением того, что он не двигал частями тела. Но он показывал мудры, когда рассказывал, поднимал руку. Учитель останавливал фильм, начинал цитировать Нити-шастры Бхараты, и говорил:
— Это различные проявления экстаза, которые мы изучаем в теории. Но за 28 минут этот джентльмен продемонстрировал все их.
Затем мы снова проигрывали фильм, и он снова давал свои комментарии. Я делал заметки, и позже, когда я сравнивал их с «Нектаром Преданности», я обнаружил, что три или четыре заголовка из «Нектара Преданности» Прабхупада проявил, просто объясняя философию воспевания Святого имени. Это не была раса-лила, это не были сокровенные игры, ничего подобного. Он говорил просто о том, что человек должен воспевать Святое имя, и что случается благодаря воспеванию Святого имени. Внешне это была подготовительная проповедь, но в ходе объяснения тело Прабхупады испытало все виды экстаза. Когда он закончил объяснять, я сказал, что есть известный стих из «Брахма-самхиты», в котором говорится, что каждое слово — это песня, а каждое движение — это танец. Этот человек так серьезно отнесся к этому, что перед своими концертами он стал произносить этот стих, и затем уже начинал представление. Таким образом можно видеть, как совершенно разные люди вдохновлялись, начиная от Ария-самаджа и заканчивая махараджами Гаудия-матха. Мы знаем о том, как он вдохновлял преданных нашего движения, но это пример того, как он вдохновлял других.
36-24 Тошан Кришна дас
Ратха-ятра в 1976 году была первой Ратха-ятрой в Нью-Йорке. До этого было предпринято много попыток проводить небольшие праздники в Центральном парке без разрешения, потому что в этом городе очень-очень сложно получать разрешения. И в 1962 году мэр издал новый указ, по которому нельзя было проводить никакие новые парады на Пятой Авеню. Так или иначе, у нас появился новый храм на 55-ой улице, и Радха-Говинда переехали в Манхэттен, чего хотел Шрила Прабхупада. Итак, должна была состояться Ратха-ятра. В 1976 году ИСККОН’у исполнялось 10 лет, и празднование дня рождения должно было сопровождаться Ратха-ятрой на Пятой Авеню. Как же сделать это? Это нелегально. Шрила Прабхупада даже позвонил из Индии по телефону, чтобы узнать, удалось ли нам получить разрешение, что было большой редкостью, потому что из Индии было очень сложно совершить звонок. Он специально позвонил и спросил. Отделение полиции сначала ответило нам «Да», но потом ответило «Нет». А мне было поручено получить это разрешение. Это долгая и интересная история. Но так как мы сейчас говорим о Шриле Прабхупаде, то я расскажу только об одном моменте. В самом конце оставалось подписать всего одну бумагу у самого начальника полиции в полицейском участке номер один на юге Манхэттена. Мне сказали:
— Мы передадим ему бумагу, он ее подпишет, и все будет завершено.
Я сказал:
— Нет, я ее передам.
Они сказали:
— Ну хорошо, если вы этого хотите, можете пойти сами.
Я сказала:
— Я пойду, спасибо.
Потому что Шрила Прабхупада позвонил по телефону. Я доехал на метро до этого здания, прошел через все виды усиленной охраны, поднялся на нужный этаж, и нашел его секретаря. Она посмотрела на бумагу, и сказала:
— Он никогда такое не подпишет.
Она процитировала указ мэра — никаких новых парадов на Пятой Авеню. Я проигнорировал ее. Я перепрыгнул через турникет, небольшое ограждение, и забежал прямо в кабинет этого парня. Все было как в фильме — это был большой толстый дядька, который прослужил в полиции уже миллионы лет. Я положил ему бумагу на стол, и сказал:
— Вы должны подписать это, если хотите.
Он посмотрел на нее, засмеялся, и сказал:
— Я не знаю, почему я делаю это.
Зато я уже знал, почему. Шрила Прабхупада хотел этого. Шрила Прабхупада и Кришна в его сердце хотели этого. Он серьезно посмотрел прямо на меня и сказал:
— Я не знаю, почему я это делаю.
И подписал ее. И вот он, лидер Международного Общества Сознания Кришны. Посмотрим на это с мирской точки зрения. Это был день рождения ИСККОН — июль 1976 года. Он окружен учениками, которые прославляют его. И что он делает? Он поворачивается к Тамал Кришне Махараджу, который в то время был Джи-би-си храма в Нью-Йорке, и спрашивает:
— Кто сделал это?
Он не сказал: «Я сделал это». Конечно же ясно, что весь ИСККОН действовал благодаря его энергии. Это была его слава. Но он повернулся к нему, и сказал:
— Кто сделал это?
Он знает, как все происходит. Потому что во введении к «Шримад Бхагаватам» он говорит, что в конечном счете за всем стоят люди, личности. У нас личностное движение. Тамал Кришна Махарадж сказал:
— Джаянанда построил колесницы, а Тошан Кришна получил все разрешения.
И Шрила Прабхупада сразу же написал мне письмо благодарности. Это было очень интересно.
36-25 Бхутатма дас
В другой раз мы встречались с Прабхупадой в его комнате в Лос-Анджелесе. Мы участвовали в путешествующей группе санкиртаны. Это была одна из первых выездных групп санкиртаны. Мы только начали продавать большие книги в Сан-Франциско. Мы были совсем новичками. В этой группе участвовали Буддхиманта, Йогешчандра, Кешава и я. Нас критиковали, потому что мы не приезжали в храм на прасад. Но сами мы чувствовали, что находимся на передовой. Мы питались сметаной и финиками и подобной пищей. Чаще всего мы не вкушали прасад в храме, но находили способы, как предлагать пищу. Но некоторые люди нас критиковали. Поэтому мы пошли к Прабхупаде и сказали:
— Мы думаем, что делаем все правильно, но некоторые люди говорят, что мы должны есть прасад в храме, потому что это не хорошо для нашей духовной жизни.
Прабхупада посмотрел на нас, наклонился вперед, вытянул руки, как будто он играет на караталах на санкиртане, и сказал:
— Просто выходите и продавайте мои книги! Можете есть что хотите!
Это было очень сильно. Мы конечно же почувствовали полную защиту: «Да, мы понимаем, чего он хочет. Он хочет, чтобы мы продавали его книги». Он разбил всю критику раз и навсегда.
36-26 Читралекха даси
Прабхупада всегда усмирял его до какой-то степени. Прабхупада давал ему наставления очень мягко, с любовью и по-отцовски. Так как Упендра всегда был свободным и готовым служить Прабхупаде и путешествовать с ним, а у меня к тому времени уже были дети, то Прабхупада спрашивал у него:
— А как же твоя жена и дети? Кто позаботится о них?
Упендра конечно же уезжал, а мы оставались жить на пособие. Такая была ситуация. Упендра пытался что-то объяснить Прабхупаде, а он говорил ему:
— Ты глупец. Ты должен заботиться о своей жене и детях.
36-27 Атма-таттва дас
В Аллахабаде, когда Прабхупада был там на Кумбха-меле, один брахман Рамананди пришел на встречу с ним. Когда мы путешествовали на бычьих повозках, мы останавливались у него дома. Поэтому мы пригласили его приехать в Аллахабад. Он хотел знать, когда Прабхупада приедет в Индию. Итак, он был в Аллахабаде, и пришел на встречу с Прабхупадой. Это был Экадаши, а на следующий день должна была состояться Кумбха-снана. В первый день нужно было принимать одно омовение, и на следующий день другое. Прабхупада сидел, вытянув свои ноги под столиком. Его стопы были направлены наверх, а сам он откинулся назад, сложив руки. Итак, был Экадаши, и Прабхупада говорил об Экадаши. Прабхупада сказал:
— Экадаши… Семена лотоса, жареные в гхи. Это очень хорошо принимать в Экадаши.
Он закрыл глаза, и качал головой. Семена лотоса, жареные в гхи — лучшее, что может быть в Экадаши. Кто-то сразу же пошел это готовить. Просто услышав об этом, они побежали на рынок. Кумбха-мела — это лакхи людей. Через две минуты пришел этот Рамананди с тилакой Рамананди, и также с ним был молодой сын, около 9 лет. Он зашел, принес поклоны, и сел. На плече у него был завязан кусок ткани. Он снял его, положил на стол Прабхупады, и открыл его. Прабхупада посмотрел, зачерпнул рукой содержимое, и съел. Затем он сказал:
— Посмотрите, это семена лотоса, жареные в гхи.
Две минуты назад он сказал об этом. И теперь он говорит:
— Только посмотрите, они пришли.
Затем он посмотрел на Рамананди, и сказал:
— Как вы?
Прабхупада останавливался в доме бенгальца в Фирозабаде, Уттар Прадеш, который назывался Гаура-Нитай Бхаван. В доме у этого бенгальца были Божества Гаура-Нитай, а этот человек был их семейным жрецом. Несмотря на то, что он был Рамананди, он поклонялся у них Гаура-Нитай. Сам он жил в деревне. С ним был еще маленький сын. Прабхупада немного попробовал, затем раздал другим, и сказал:
— Итак, вы уже совершили омовение в месте слияния, в сангаме?
Он ответил:
— Свамиджи, я пришел, чтобы омыться в сангаме.
Затем он достал тарелку и кувшин, и поставил тарелку под стопы Прабхупады. Я сидел за Прабхупадой, и увидел, как Прабхупада подвинул свои стопы на тарелку. Он положил свои стопы на его тарелку. В кувшине у него была вода из сангама. Он омыл стопы Прабхупады, читая свои мантры. Прабхупада сидел и смотрел на него с огромной улыбкой на лице. В то время получить чаранамриту Прабхупады было большой редкостью. Это был декабрь 1976 года. Все внимательно наблюдали. Он взял воду, побрызгал себе на голову, отпил, и разбрызгал на всех присутствующих. Затем он сказал:
— Ваши стопы — это настоящий сангам. Что мы получим от омовения в том сангаме?
Покачивая головой, он продолжал:
— На самом деле, так как ваши стопы могут очистить эту Гангу, и я знаю, что вы туда не пойдете, я принес Гангу сюда. А остальную часть я вылью в Гангу.
Прабхупада просто улыбался, и затем он сказал:
— Отдайте мне своего сына. Я сделаю его ачарьей.
Тот человек ответил:
— Он ваш, Свамиджи, вы можете взять его, когда захотите.
Прабхупада сказал:
— Нет, нет, когда захотите значит никогда. Отдайте мне его сейчас. Я сделаю его ачарьей.
Затем он сказал:
— Свамиджи, он только начал учить санскритскую граммактику. Чтобы изучать бхашьи, комментарии, он должен знать грамматику. Когда закончится его вьякарана, я отдам его вам. Он ваш.
А Прабхупада настаивал:
— Нет, нет. Зачем грамматика? Ему не нужна грамматика. Отдайте его мне. Я сделаю его ачарьей.
Так в четвертый раз Прабхупада сказал ему это. Тогда этот человек сказал:
— Свамиджи, я не говорю «Нет». Все, что есть у меня, принадлежит вам, но он еще очень маленький, он доставит вам одни неудобства. Всего через пару лет я отдам его вам.
Прабхупада сказал:
— Хорошо. Тике, тике.
Затем он вытянул свою руку, и потрепал голову этому мальчику. Затем пришли другие посетители, а этот человек ушел.
Через много лет я возил мальчиков из гурукулы в Аллахабад на Кумбха-мелу, чтобы показать им разные группы, и чтобы они чему-то научились. Это была лабораторная работа. Со мной было около 10 мальчиков из гурукулы. В то время я уже слышал, что сампрадайа Рамананди спустя много лет разделилась на множество сект. И в особенности секта садху никак не взаимодействовала с другими группами. Но в том году они выбрали одного лидера для всей сапрадайи. В это трудно было поверить, потому что они никогда не объединялись. Они все сражались друг с другом. И теперь они выбрали одного человека, который был главой для всех сект. Поэтому в лагере стоял огромный шатер Рамананди. Я сказал мальчиками:
— Нам нужно посмотреть на это, потому что, Бог его знает, может завтра кто-то из вас станет гуру. Поэтому вам надо увидеть, как он объединил всю сампрадайу. Это что-то неслыханное. И я слышал, что это очень молодой санньяси. Поэтому мы пойдем, и получим его даршан.
Мы пошли увидеться с ним. И так как со мной были мальчики из Южной Америки, из Австралии, то нас пропустили вперед. Мы подошли. Он сидел, окруженный главами различных групп. Там было около сотни человек. Все они были с длинными бородами и спутанными волосами. Все они были раза в три старше него. Очень молодой человек сидел на огромном сидении. Несколько человек омахивали его чамарами. Мы зашли и принесли свои поклоны. Один преданный, ученик гурукулы из Южной Америки громко произнес санньяса-сукту — так традиционно приветствуют санньяси. Когда он начал читать эту мантру, все сразу же замолчали, а молодой Махарадж сидел, и слушал ее. Когда мальчик закончил читать, молодой санньяси сочинил и произнес стих на Санскрите о Прабхупаде. Этот стих начинался со слов «Ачарья Движения Харе Кришна». Затем в шлоке говорилось: «Если я скажу, что ни в прошлом, ни в будущем не будет ачарьи, равного ему, то это не будет оскорблением основателя моей линии, которым является Рамананда, потому что Рамананда предсказал, что поклонение Вишну распространится по всему миру, и это будет сделано очень простым способом. И весь мир примет это». Затем он сказал, что в своем комментарии он это предсказал. Пока он говорил, я понял, что это был тот же самый маленький мальчик, которого Прабхупада потрепал по голове. Это был тот же человек. Я услышал его голос, и увидел его, и понял: «Это та же личность». Затем он закончил. Это то, откуда пришел слоган «на ча бхуто, на бхавишйати», который мы печатаем в журнале. Это его сочинение. «На ча бхуто, на бхавишйати» — ни в прошлом, ни в будущем. Затем он дочитал 4 шлоки, прославляющие Прабхупаду, прославив в конце Джаганнатха. Затем он отдельно подозвал каждого мальчика, и дал им павитры и все атрибуты почитания, которые он дает гуру в его линии. Каждому из них он дал все это. Затем я поднялся. Он посмотрел на меня, и сказал:
— Атма-таттва прабху, вы помните меня? Вы катали меня на своей спине. Когда мы останавливались у него дома, он звал Локанатха Махараджа «стариком», потому что у него были седые волосы. Я носил его на своей спине. Я был брахмачари, и носил этого мальчика на спине. Он вспомнил это. Затем он сказал:
— Прабхупада говорил о том, чтобы я стал ачарьей. Мой отец ушел, и он не отдал меня в Движение Харе Кришна. Но он попросил меня изучить Шанкара-бхашью, потому что мне надо будет одержать над ней победу. Это было его последнее желание, и мне надо было исполнить его. Поэтому я отправился в Бенарес, и в течение 4 лет жил с майавади и изучал с ними комментарии Шанкары. Это было так больно. Но затем я вернулся, чтобы изучать комментарии своих ачарьев. Затем я обнаружил, что вся сампрадайа разделилась. Поэтому я подумал о том, что у меня есть благословения Прабхупады, и, может быть, я смог бы их объединить. Я прилагал усилия в течение 9 лет, и в этом году это получилось. Теперь они все вместе. Все это благословения вашего Гуру Махараджа.
Он сказал всем:
— Рамананда написал комментарий. Но Рамананда также предсказал, что если вы все разделитесь, как сейчас, вы никогда не сможете ничего сделать. Но нам ничего и не надо делать, потому что все уже сделано. Эти люди все сделали, и нам надо просто присоединиться к ним, и идти с ними проповедовать.
Он проповедовал им, используя нас в качестве катализатора. Он сказал:
— Посмотрите на это движение — оно распространяется по всему миру.
Было очень здорово слышать это от него.
36-28 Бхутатма дас
У нас была еще одна программа в городе. Я подружился с одним профессором из Беркли, Марком Йоргансмейером, с факультета религиоведения. Сейчас он живет в Санта-Барбаре. Я видел несколько его интервью на Си-эн-эн об исламе. Он стал знаменитым ученым религиоведом. В то время он был молодым профессором. Но мы подружились, и немного общались, и я спросил его:
— А что вы думаете, если сделать программу с Прабхупадой и преподавателями факультета?
Он подхватил эту идею с энтузиазмом. И одним из людей, которых он пригласил, был доктор Стаал. Он уже участвовал в беседе с Прабхупадой, и эту беседу издали в виду брошюры. Они обсуждали Веды с научной точки зрения. Доктор Стаал и Прабхупада были разных взглядов. Эту брошюру мы распространяли, чтобы подтвердить научность нашего движения. Таким образом, доктор Стаал был достаточно известной личностью в нашем движении. Поэтому было хорошо, что он участвовал. Мы подготовили аудиторию на 40-50 человек. Должно было прийти около 20-25 преподавателей, и почти каждый приходил со своей женой. Это было достаточно много для такого рода собрания. Им было очень интересно встретиться с Прабхупадой, потому что они знали об истории нашего движения. Мы подготовили комнату. Там был стол, и мы принесли Вьяса-асану, и поставили ее на стол. Я думаю, что им это показалось немного претенциозно — разноцветное большое кресло с павлинами, основание которого находилось на уровне их голов. Американцы очень любят равноправие, и все надевают по одной штанине за раз. Поэтому я почувствовал не то, чтобы презрение, но небольшое сомнение в том, уместно ли это. Я почувствовал это, хотя раньше не задумывался об этом. Так или иначе, мы ее поставили, а сбоку поставили несколько стульев для Сварупы Дамодары, Прадьюмны и меня. Не помню, был ли еще кто-то. Прабхупада приехал, я заканчивал подготовку. К этому времени все уже расселись. Я вышел, чтобы встретить Прабхупаду. Мы стали подниматься с ним. А Беркли — это достаточно старое деревянное здание. Я сказал:
— Прабхупада, это достаточно старое знание, но…
Он сказал:
— Не важно, старое или новое. Здание не имеет значения.
Мы поднялись. А вход в комнату был сзади по отношению к сидящим людям, так, что они смотрели в другую сторону. Мы открыли дверь, я придержал ее, а Прабхупада вошел. Но я видел выражение на лицах людей. Они повернулись и увидели его. Можно было почувствовать тонкую атмосферу происходящего. Прабхупада был в шафране, улыбался, и был очень трансцендентной личностью. Можно было видеть, что все моментально растаяли. Все их претензии и напыщенность растворились. Они почувствовали: «Это настоящий святой». Прабхупада вошел, улыбаясь, очень естественно поднялся на Вьяса-асану, как представитель Вьясы. Он рассказывал им о ведической культуре, о брахманической культуре. Не столько о Радха-Кришне, а больше о брахманической культуре. Мы втроем сидели сбоку. После лекции один профессор спросил:
— Вы заинтересованы в том, чтобы сделать людей брахманами и принести брахманическую культуру на запад. А как насчет ваших последователей? Являются ли они брахманами?
Я подумал: «Интересно, что ответит Прабхупада?» Потому что по-настоящему мы не являемся таковыми. Но Прабхупада справился с этим очень умело. Он сказал:
— Они пытаются стать брахманами.
Своим тоном он показал не то, что мы тщетно боремся, а что мы собираемся достигнуть успеха, но пока находимся на пути. Он прекрасно уладил этот вопрос, обезоружив вопрошающего, и наделив нас подходящим статусом — мы были искренними, и следовали правильному процессу, но все еще были обусловлены. Потому что как минимум я все еще нахожусь под влиянием гун страсти и невежества. Затем у него произошла небольшая беседа с доктором Стаалом. Когда он встал, он посмотрел вокруг. Он был весьма доволен этим собранием. Он сказал:
— О, здесь знаменитый доктор Стаал.
Так, подогрев его немного, он сделал доктора Стаала очень счастливым. Каждый раз, когда я видел, как Прабхупада с кем-то взаимодействовал, был всегда один общий сюжет — Прабхупада полностью управлял ситуацией, и не благодаря напористости, а благодаря тому, что все, вне зависимости от их уровня, знали, что он был истинным представителем Бога. У него никогда не было и следа неуверенности. Никогда у него не было ни высокомерия, ни гордости. У него было потрясающее чувство уверенности в себе, которое возникает, когда вы на самом деле являетесь самореализованной личностью. И все это также чувствовали. Они были очень польщены тем, что он признавал их ученость. Затем мы покинули собрание, и Прабхупада сказал мне:
— Это было очень важное собрание, чтобы утвердить авторитетность нашего движения.
Это было прекрасно. Оно по-настоящему прошло очень-очень хорошо. Один человек даже подошел ко мне. Это был не Стаал и не Йоргенсмейер. Он подтвердил мои мысли, сказав:
— Я сначала немного скептически относился, но когда он начал говорить… Я думал, что возможно это будет какой-то пожилой бенгальский брахман с кастовым сознанием. Но когда он начал говорить, я понял, что это по-настоящему очень необычная личность.
Это было подтверждением тому, что я почувствовал в этой комнате.
36-29 Тошан Кришна дас
Больше всего в Шриле Прабхупаде мне запомнилось то, что он всегда был очень энергичным. Когда он гулял, за ним было трудно угнаться. Мы приехали в Лос-Анджелес, чтобы привезти Прабхупаде записи нашего дорожного шоу и получить от него комментарии на музыку Мангалананды и других. Пятеро или шестеро из нас пошли на утреннюю прогулку, и мы пыхтели, чтобы угнаться за ним. Среди всех его мировых беспокойств, головной боли, его возраста и всей его ответственности он оставался человеком с Вайкунтхи. Он всегда был выше всего этого. С одной стороны он находился в глубине событий, имея дело со всеми деталями, но было весьма очевидно, что он всегда был с Кришной. Он был трансцендентным человеком, человеком с Вайкунтхи, как он сам описывал своего Гуру Махараджа.
36-30 Читралекха даси
Иногда он отчитывал нас, как преданных, потому что кто-то падал, вступая с кем-нибудь в отношения, а другие преданные настолько сторонились или унижали этого человека, что тот не мог вернуться в храм, или советовали ему не приходить в храм, потому что он пал. Прабхупаду это очень сильно тревожило. Он писал нам: «Теперь вы прогнали его. Вы унизили его настолько, что он уже не сможет вернуться и продолжать служение». Прабхупада был очень любящим, и он принимал все, что человек мог предложить, не важно на каком уровне. Никто не стал бы преданным, если бы Прабхупада был очень строг к другим. Он был строг к себе, но очень уступчивым по отношению к любому человеку, который был склонен предложить какое-либо любовное служение ему или Кришне. В моих глазах это самое благородное качество Прабхупады. С этого настроения это движение начиналось, и таким образом оно сможет продолжаться, если мы сможем впитать эти качества Прабхупады и продолжать действовать, проявляя любовное сострадание друг к другу. Да, надо быть строгим к себе, но проявлять любовное сострадание друг к другу. И мы нуждаемся друг в друге, чтобы у нас была возможность вернуться обратно к Богу. Мы должны поддерживать друг друга.
Перевод: Адбхута Гауранга дас (Гопал Кришна Госвами)