Прабхупада-лиламрита. Гл. 56-65

ЕС Сатсаварупа дас Госвами

Эта книга повествует о выдающемся человеке и его удивительном подвиге. Этот человек — А.Ч. Бхактиведанта Свами Прабхупада, философ, ученый, духовный лидер, святой; подвиг же его заключается в том, что впервые в мировой истории ему удалось пересадить на западную почву неподвластную времени духовную культуру Древней Индии.

Тысячи часов интервью с сотнями людей, лично знавших Шрилу Прабхупаду, дневники и воспоминания его учеников, свыше семи тысяч писем самого Прабхупады — таков результат поисков, проведенных исследовательской группой под руководством автора этой книги. Впоследствии все эти материалы была тщательно изучены и обработаны и легли в основу повествования, живо и рельефно изображающего одного из самых выдающихся людей нашего времени.

56 Возвращение в Америку

Сан-Франциско, 14 декабря 1967 г.

Стоило Шриле Прабхупаде показаться в поле зрения, многие преданные тут же закричали от радости и заплакали. Он выглядел поздоровевшим, загорелым и был похож на эльфа. Он помахал преданным рукой и улыбнулся. Улыбка его еще больше раззадорила учеников, и те с трудом сдерживали себя, в то время как Прабхупада терпеливо ожидал, пока таможенник проверит его багаж.

Когда Прабхупада улетал из Америки, ученики сомневались, что когда-нибудь снова увидят его. После перенесенного в Нью-Йорке инсульта он вернулся в Индию, чтобы поправить здоровье, а если ему суждено умереть, говорил он, то лучшее место для этого - Вриндаван. Однако из писем, которые он писал из Индии, стало ясно, что силы к нему возвращаются. Кришна спас его, и вот он снова здесь. Он был им нужен; чтобы стать его представителями и распространять сознание Кришны, ученикам все еще очень требовалось общение с этим чистым преданным Кришны.

В аэропорту Прабхупаду посадили в старый лимузин, украшенный цветами, и Джаянанда повез его на квартиру. Квартира для Прабхупады находилась в доме на Виллард-стрит, в котором жили брахмачари, в двух кварталах от храма-магазинчика на Фредерик-стрит. Приближаясь к двери своей квартиры, Прабхупада увидел плакат, изнутри прилепленный к стеклу, с которого на него смотрел Господь Вишну. Хотя преданные спорили по поводу «авторитетности» этого изображения (Господь Вишну на нем был не синего цвета), проходя мимо плаката, Прабхупада сложил ладони в жесте пранамы и, слегка склонив голову, вошел в дом.

Слегка взволнованные, преданные собрались в комнате Прабхупады. Кто-то где-то вычитал про вайшнавскую церемонию омовения стоп духовного учителя, поэтому они приготовили кувшин с водой и таз. Прабхупада разрешил, и через несколько секунд церемония была завершена. После этого Прабхупада сел к своим близким ученикам, заполнившим комнату, лицом и, взяв караталы и тихонько постукивая ими, запел «Харе Кришна». Это было необыкновенно - как Прабхупада пел, и как с неослабным, восторженным вниманием подпевали ему ученики. Но шел этот киртан недолго.

Кончив петь, Прабхупада заговорил о Кришне. Он сказал, что Кришна - Верховная Божественная Личность, лучший друг каждого. В этом мире даже крепкая дружба между людьми является лишь тусклым отражением дружеских отношений с Кришной, поскольку Он - источник всего. Хорошее настроение в чудесный весенний день - это Кришна. Аромат цветка - это тоже Кришна. Кришна - все, что есть хорошего в этом мире, а все плохое исходит из забвения о Кришне. Речь Прабхупады была полна доброты, благородства и смирения.

Прабхупада приехал с подарками. Девушкам он привез сари из тонкого хлопка. Он доставал их по одному, называл по очереди духовные имена своих учениц и вручал им сари. Одно сари было белым с красно-черным рисунком, остальные - белыми с простыми однотонными каемками разных цветов. Еще Прабхупада привез три шелковые гирлянды, завернутые в кусок шафрановой ткани. Развернув их, он сказал:

- Это можно надеть на Господа Джаганнатху, Субхадру и Балараму.

До этого Божества никто не одевал и не украшал.

Мукунда и Шьямасундара продемонстрировали Прабхупаде первые американские караталы. Несколько месяцев назад он посоветовал ребятам попробовать изготовить караталы самим, и, сделав анализ сплава индийских каратал, они насобирали на свалке необходимые металлы, отнесли их в литейный цех и произвели конечный продукт. Прабхупада взял в руки первую пару сработанных в Америке каратал, ударил ими друг о друга несколько раз и сказал:

- Так себе.

Затем он снова взял свои, индийские, до блеска отполированные латунные караталы и, ударив в них раз, долго держал их, пока звон не затих.

- Вот это превосходно.

Затем, окинув комнату взором, Прабхупада повел непринужденную дружескую беседу с учениками. Заметив Лилавати, сидевшую в углу с грудной дочерью Субхадрой на руках, Прабхупада сказал:

- Твоя дочка точь-в-точь Субхадра.

Лилавати благодарно вздохнула.

- Говинда-даси, - сказал Прабхупада, - я постоянно думаю о твоих картинах.

Он спросил, все ли преданные каждый день повторяют предписанные шестнадцать кругов. Почти все ответили:

- Да, Свамиджи.

Однако одна молодая англичанка, начинающая преданная, залилась краской и дрожащим голосом, заикаясь, произнесла:

- Я повторяю… Я повторяю… Иногда я повторяю больше шестнадцати кругов в день! - неожиданно выпалила она, словно маленькая девочка, готовая расплакаться.

Голос ее дрогнул, и на глаза уже было навернулись слезы, но преданные и Прабхупада не могли сдержать смеха. В присутствии Прабхупады всё наполнялось весельем. В комнату вошел Уддхава-дас и объявил:

- Мы приготовили для вас прасад, Свамиджи. Не хотите ли принять его прямо сейчас?

- Что? - переспросил Прабхупада. - Риса мне сварили? - и преданные взорвались смехом, думая о роскошном пире, что они приготовили для Прабхупады.

Прабхупада достал из своей сумки еще кое-что - терку для кокосового ореха - незаменимый атрибут на бенгальской кухне. Он передал его Ямуне и та под взглядами преданных начала тереть кокос. В окружении преданных Прабхупада направился на кухню и из белой мякоти кокоса, масла, сахара, черного перца, кардамона и камфорного ароматизатора приготовил кокосовое ладду. Он скатал его в шарики, один шарик съел сам, а еще несколько раздал преданным.

Вернувшись к себе, Прабхупада снова сел и погрузился в молчание. Почувствовав, что учителю нужно побыть одному, преданные удалились. Все были довольны: Прабхупада вернулся и еще какое-то время побудет с ними.

Дживананда: Когда все ушли, я остался в комнате, чтобы поговорить с ним, и, видя, что я просто сижу и ничего не делаю, он занял меня уборкой в комнате. Я собрал бумагу и выбросил коробки. После этого Прабхупада сказал:

- Итак, ты что-то хотел спросить?

- Да, Свамиджи, - ответил я. - Я хотел бы жениться на Харшарани.

- О… Как тебя зовут?

- Дживананда.

- О, ты уже получил посвящение? - удивился он.

- Да, - кивнул я.

- У меня? - спросил он.

- Да.

- Очень хорошо. А что ты умеешь делать?

- Ну, когда я жил в Санта-Фе, то доил коров.

- Очень хорошо, - сказал Прабхупада.

Мы поговорили еще немного, и затем я спросил:

- Свамиджи, так можно мне жениться?

- Я подумаю над этим, - ответил он. - Подойди ко мне позже.

Чидананда: Тем вечером я зашел к нему в комнату. Мне казалось, что ему, наверное, одиноко. Я хотел составить ему компанию, но как только я вошел, он сразу же заговорил о Кришне. Там на стене висели вриндаванские плакаты с Кришной, а он показывал на них и объяснял:

- Это Кришна с Арджуной на поле битвы Курукшетра.

Говорил он один, мне не удавалось вставить ни единого слова - и только о плакатах на стене. Я почувствовал, что когда-то мы с ним уже встречались, хотя видел его впервые. Тем не менее, мне казалось, что он мой старый друг. Когда он говорил о Кришне, я явственно почувствовал, какое большое сердце у этого человека. Я посчитал, что если он действительно мой старый друг, то, возможно, когда-нибудь этот факт подтвердится. Но я не обладал способностью долго сохранять внимание и о жизни в Кришне почти ничего не знал, поэтому через короткое время я оставил его одного.

В Сан-Франциско у Прабхупады была небольшая группа учеников - не более пятнадцати. Но они привязывались к нему все сильнее, особенно сейчас, когда после мучительного расставания обрели его снова. Каждому хотелось получить возможность лично послужить Прабхупаде, хотя постоянно к себе он допускал лишь своих секретарей, Гаурасундару и Говинда-даси, а также слугу, Упендру. Один из преданных спросил Прабхупаду, что делать с чувством зависти к тем преданным, которые, казалось, пользуются особой его благосклонностью. Все иногда чувствуют зависть, ответил Прабхупада, начиная с Господа Брахмы и Индры и кончая крошечным муравьем. Никому не нравится, когда другой делает успехи или оказывается в более выгодном положении. Прабхупада подтвердил, что если человек преуспевает на каком-то поприще или служит духовному учителю, значит, по воле Кришны, ему выпала большая удача. Но обитатели духовного мира не завидуют друг другу по этому поводу. Напротив, в духовном мире все только радуются, когда видят, что кто-то служит более совершенно. Это лишь еще больше вдохновляет и ободряет их. А в материальном мире всегда царит дух соперничества и зависти. Эти слова Прабхупады успокоили учеников. Если он позволяет кому-то служить себе, они примут это как волю Кришны.

Однако сопровождать Прабхупаду на утренних прогулках мог каждый. На них допускали всех желающих. Обычно его сопровождали один-два брахмачари и одна-две семейные пары. Они отвозили Прабхупаду в парк на храмовой машине, синем «форде-купе» 1952 года, за рулем которой обычно был Джаянанда. Сиденье для пассажира было сломано и приварено к полу под углом в сорок пять градусов, поэтому, хотя Прабхупада сидел, выпрямив спину и высоко подняв подбородок, смотреть он мог только через нижнюю часть окна. Но это была их единственная машина, и Прабхупада не жаловался.

Он, как и прежде, гулял вокруг озера Стоув в Голден-гейт-парке. Полный сил, свободный и непринужденный, всегда владеющий чувствами, погруженный в проповедь, Прабхупада, казалось, был очень рад вновь оказаться в Сан-Франциско. Здесь были уже новые преданные, которые видели его в первый раз.

В первую неделю на утренних прогулках Прабхупада часто поднимал тему существования души, излагая доводы Кришны из «Бхагавад-гиты».

Однажды утром у дороги, по которой они шли, припарковалась машина. Бессильно поникнув в своем водительском кресле, в машине сидел человек с вытянутым несчастным лицом, явно чем-то подавленный. День за днем мужчина приезжал на это место и грустным взглядом провожал проходящих мимо Шрилу Прабхупаду и его учеников. В один из дней, спустя примерно неделю этого молчаливого присутствия, Прабхупада отделился от группы преданных и подошел к его машине. Боковое стекло было поднято, но, увидев Прабхупаду, мужчина его опустил.

- Доброе утро, - поприветствовал его Прабхупада.

Мужчина счастливо улыбнулся Прабхупаде так, словно видел его и преданных впервые. Прабхупада вновь присоединился к ученикам и продолжил прогулку. Преданные обернулись и заметили, что глубокая грусть сошла с лица мужчины, и теперь он кажется счастливее. Больше они его не видели. Становясь свидетелями подобных случаев, преданные обсуждали их между собой и хранили в своих сердцах. Это усиливало их веру в то, что Свамиджи обладает силой и способностью делать людей счастливыми, и что он действительно стремится к этому.

Однажды утром Прабхупада приехал в парк, вышел из «форда» и стал ждать, пока к нему присоединятся преданные, которые приехали на другой машине. Лилавати с маленькой Субхадрой, висевшей в рюкзачке у нее на спине, с трудом пыталась выбраться из машины, и, когда, наконец, ей это удалось, Прабхупада обернулся и, рассмеявшись, сказал:

- А, бремя любви!

- Да, Свамиджи, - ответила Лилавати, и Прабхупада с учениками зашагали по дороге.

- Ребенка можно носить двумя способами, - сказал Прабхупада, постукивая тростью по земле в ритм шагам. - Способ обезьяны и способ кошки. Знаешь об этом?

- Нет, Свамиджи, - ответила Лилавати.

- Какой способ, по-твоему, лучше? - спросил Прабхупада. - Способ обезьяны или кошки?

Но Лилавати не могла ни понять, ни представить себе, что он имеет в виду.

- Детеныш обезьяны забирается на спину матери и держится за нее, - продолжал Прабхупада. - Так он и путешествует. А кошка переносит своего котенка в зубах. Ну, какой же способ лучше?

Лилавати по-прежнему не понимала, что лучше; оба примера казались ей очень сложными.

- Смотри, - сказал Прабхупада, - «обезьяныш» очень маленький и слабый, и держится на матери за счет своей силы. А котенок держится за счет силы матери. Так чей же способ лучше?

- Кошки, - поняла, наконец, Лилавати.

- Точно, - сказал Прабхупада, - в этом разница между йогом и преданным. Йог пытается забраться на спину Абсолютной Истины, полагаясь на свою силу, но из-за слабости он упадет. Преданный же взывает к Кришне, - произнеся слово «Кришна», Прабхупада поднял руки высоко вверх и посмотрел в ясное утреннее небо. - Преданный взывает к Кришне, и Кришна Сам его подымет.

В другой раз кто-то из преданных сорвал прелестный синий цветок и протянул его Прабхупаде. Тот взял цветок, понюхал и отвел его далеко от себя.

- О, этот цветок словно красивый человек, лишенный хороших качеств, - произнес он и выбросил его. Цветок был без запаха.

Упендре нравилось во время прогулок задавать Свамиджи вопросы.

- Свамиджи, - спросил Упендра, - что видит духовный учитель или чистый преданный, когда гуляет по парку?

- Он видит Кришну, - ответил Прабхупада. - Он понимает: «Это деревья Кришны, это - дом Кришны». Он видит, что все принадлежит Верховному Господу.

- Но если Кришна повсюду, - продолжал свои размышления Упендра, - значит ли это, что чистый преданный видит Кришну в окружающих его стенах, и в углу, и между каждым атомом? Не кажется ли ему, что одна форма Кришны накладывается на другую? Где начинается одна форма Кришны и заканчивается другая?

- Нет, это не так, - ответил Прабхупада. - Видишь мои очки?

- Да, - кивнул Упендра.

- Чьи это очки? - спросил Прабхупада.

- Ваши.

Прабхупада указал на свои туфли.

- А это что?

- Ваши туфли, - сказал Упендра.

- Да, - сказал Прабхупада. - Подобным образом чистый преданный видит Кришну. Все есть Кришна. Вот так он видит Кришну повсюду.

Ближе к концу прогулки, после того, как Прабхупада ответил на уйму вопросов, Упендра снова спросил:

- Свамиджи, вы столько рассказали нам, но я почти все забыл. Если преданный становится сознающим Кришну, будет ли он помнить все, что говорит ему духовный учитель?

- Да, - ответил Прабхупада. - Именно. И более того: начав сознавать Кришну, человек сможет понять свои взаимоотношения с Кришной.

Однажды, проходя через Голден-гейт-парк, они услышали, что в мусорном ящике кто-то скребется. Прабхупада подошел и заглянул внутрь, но тут же с отвращением отпрянул. В мусорный контейнер каким-то образом упала огромная городская крыса и теперь скреблась, пытаясь выбраться. Прабхупада покачал головой:

- Она обречена, - и пошел дальше.

Скоро, сказал Прабхупада, придет мусорщик и, заметив крысу, убьет ее. Прабхупада всегда объяснял события с позиции философии сознания Кришны; даже его замечание по такому, казалось бы, заурядному поводу, как неминуемая смерть крысы, заставило учеников глубоко и философски задуматься. Они поняли, что находятся в таком же положении: они оказались в ловушке материального мира и ожидали своего конца, но Прабхупада спас их.

Проведя первый после своего возвращения вечерний киртан в храме Сан-Франциско, Шрила Прабхупада сказал:

- Вы выросли.

Он увидел, что у преданных прибавилось вдохновения и счастья - даже гости поднимались и танцевали - и это стало источником духовной радости для него самого.

Каждый вечер после киртана он читал лекцию, в которой обсуждал стихи из шестой главы «Бхагавад-гиты». «Я читаю здесь серию лекций по системе йоги сознания Кришны, - писал Прабхупада Брахмананде в декабре 1967 года, - и их записывают на магнитофон».

Прабхупада думал о том, чтобы собрать эти лекции в небольшую книгу. Индийские гуру с их собственными методами становились в Соединенных Штатах все более популярны, поэтому Прабхупада хотел провести четкое различие между настоящими йогой и медитацией, какими их представил Господь Кришна в «Бхагавад-гите», и пародией на них, преподносимой йогами, которые не признавали Кришну Верховным Господом, предпочитая приравнивать к Богу всех и позволяя своим ученикам принимать одурманивающие вещества и заниматься незаконным сексом. Они продают мантру за деньги, говорил Прабхупада, и заявляют, что благодаря двадцатиминутной утренней медитации через полгода вы сможете стать Богом. Его удивляло, что американцы, такие, казалось бы, разумные, так легко поддаются обману.

- Видал я этих «йогов», - говорил Прабхупада, - они спят и похрапывают во время своей медитации.

- Служение начинается с языка, - сказал он в одной из своих декабрьских лекций в 1967 году, - когда мы повторяем «Харе Кришна» и вкушаем кришна-прасад. У этого пути замечательное начало. Если вам предлагают прасад, примите его. Если вы проявите смирение и начнете служить, то, благодаря этим двум вещам, Кришна откроет вам Себя - так же как Он открыл Себя Арджуне. Арджуна - преданный Кришны и Его друг. «Я рассказываю тебе об этой древней системе йоги, бхакти-йоге». Кришну может постичь только тот, кто развил в себе дух служения, любви и преданности.

После лекции Прабхупада продолжил обсуждать затронутую тему - сознание Кришны - у себя в комнате. На ту же тему он говорил на утренних прогулках, в письмах, на личных встречах с отдельными учениками или посетителями; ей он посвящал свои книги и, по сути, жил ею. Когда один преданный спросил Прабхупаду, как происходит перемещение души из одного тела в другое, Прабхупада ответил: «Силой желания», - и привел в качестве примера себя.

- Вот, например, я приехал в Америку. Почему? Потому что хотел проповедовать. Благодаря этому желанию я переместился сюда. В противном случае, мне незачем было бы сюда приезжать.

Чидананда: К нему в комнату приходили трое, четверо или пятеро преданных, и он начинал говорить. Они собирались у него в комнате, а он начинал говорить о том, что делает. Его речь не была обращена к какому-то конкретному преданному, он просто говорил о том, чем был тогда занят. Он выражался очень ясно. Он хотел напечатать свои книги. Для этого он пытался купить в Нью-Йорке печатный станок. И если ему приходило письмо от Рая-Рамы из Нью-Йорка, он его сразу читал. Все это избавляло его последователей от любых сомнений относительно того, чего он в действительности добивался. У него были книги и храм. Он был занят своим храмом и новой программой раздачи обедов, на которой мы бесплатно распространяли прасад. Чувствуя его заботу, каждый хотел что-то сделать. До его приезда мы не так усердствовали. Но когда приехал Прабхупада, все просто закипело.

Однажды вечером, сидя у себя в комнате на Виллард-стрит, Прабхупада заговорил о том, что значит увидеть Кришну.

- Не пытайтесь увидеть Его, - сказал Прабхупада, - но действуйте так, чтобы Он пришел и увидел вас… Сурадаса был слеп, но Кришна, услышав его искреннее пение - «О, Кришна, Кришна, Кришна» - лично пришел к нему. Итак, Кришна присутствует здесь, независимо от того, видим мы Его или нет. Все, что нам нужно - это стать искренними, и Он будет с нами, видим мы Его или нет. Кришна обнимает корову. Что знает корова? Это глупое животное. Может ли корова сравниться с Арджуной? Нет. И все же, благодаря искренности коровы, с которой она лижет тело Кришны, Кришна говорит: «Да, моя дорогая корова, иди сюда, Я о тебе позабочусь». И Кришна дает ей сладостный нектар. Поэтому не стремитесь сами увидеть Кришну - надо чтобы Кришна пришел и увидел нас.

В то время мало кто из преданных хорошо знал книги Прабхупады. Глубина философии была им неведома. Издано было всего лишь несколько книг, поэтому преданные учились сознанию Кришны главным образом лично от своего духовного учителя.

Восемнадцатилетний Ким часто вступал в философские споры со своим отцом-атеистом, и потому в конце каждой лекции неизменно задавал Прабхупаде вопросы. Он делал это с таким постоянством, что Прабхупада уже привычно поворачивался к нему и говорил:

- Есть вопросы?

Услышав хороший вопрос, Прабхупада экспромтом давал еще одну лекцию.

Сестра Кима, которой в то время было всего шестнадцать лет, тоже хотела получить посвящение.

- Случаются ли оскорбления в духовном мире? - спросила она Прабхупаду на одной из вечерних лекций.

Прабхупада повернулся к аудитории:

- Видите? - сказал он. - Эта юная девушка хочет вернуться к Богу.

Во время ответа на ее вопрос он сказал:

- Кришна может даже поцеловать тебя!

Услышав эти слова, сестра Кима зарделась от смущения, и все рассмеялись.

Упендра спросил:

- Свамиджи, что значит быть смиренным? Порой я чувствую, что когда пытаюсь быть смиренным, то сначала думаю об этом, а затем пытаюсь применить это в действии, но это похоже на притворство.

- Это и есть смирение, - ответил Прабхупада. - Когда мы думаем: «О, я должен был действовать так-то», - это хорошо. Поскольку в этом случае нам всегда есть над чем работать. Если ты сохранишь такое сознание: «О, я исполнил свои обязанности не как следует. Я должен был сделать вот так», - тогда ты будешь делать успехи. Наша любовь к Кришне будет продолжать расти до тех пор, пока мы думаем, что не делаем для Кришны все от нас зависящее, и что следовало бы делать больше. Это и есть смирение. Но если ты думаешь: «Я прекрасно справился с работой. Я такой замечательный и искренний преданный», - это не хорошо. Твой рост прекратится.

Если, задавая вопросы, кто-то упоминал имена и философии известных современных майявади, Прабхупада сердился. Он был убежденным противником миссии майявади, отрицающих абсолютную реальность Кришны. Прабхупада говорил, что, распространяя свои доктрины, вводящие людей в заблуждение, они нанесли огромный урон изначальной ведической культуре. Как-то Малати завела речь об учении одного майявади, и как обычно, Прабхупада принялся нещадно крушить его философию. После лекции Упендра отчитал Малати, сказав, что не следовало ей поднимать эту тему, ведь Прабхупада еще не до конца оправился после болезни, а от перевозбуждения у него может подскочить давление. Малати промолчала, но потом через Упендру передала Прабхупаде письмо.

- Что ты такое сказал Малати, - спросил его Прабхупада, прочитав ее письмо, - что теперь она считает себя не вправе показываться мне на глаза?

Упендра объяснил, что сделал ей замечание за то, что та чересчур разволновала Прабхупаду. Глупости, - сказал Прабхупада и велел Упендре перед ней извиниться.

По секрету Уддхава признался Киму, что чувствует себя забытым из-за того, что ни разу не задал Прабхупаде вопрос. Ким подбодрил его и посоветовал как-нибудь на лекции исправить это упущение. Наконец, однажды вечером Уддхава набрался смелости, но вопрос его оказался странным.

- Свамиджи, - спросил Уддхава, - в каких отношениях Радхарани с братом Кришны, Баларамой?

Прабхупада поморщился:

- Почему ты спрашиваешь об этом? Ты еще не усвоил основной принцип «Бхагавад-гиты». Ты не понимаешь природы души и Сверхдуши, Кришны и преданного служения, а уже задаешь подобные вопросы?

Долгое время после этого Уддхава снова не задавал вопросов.

Вскоре после своего возвращения Прабхупада продолжил давать ученикам посвящения. Ким и его младшая сестра прошли инициацию одновременно. За несколько дней до этого Ким посоветовал сестре зайти к Прабхупаде на квартиру и попросить принять ее в ученицы.

- Ты следуешь четырем правилам? - поинтересовался Прабхупада.

- Да, - ответила девушка, и он согласился.

- Я хотела еще кое-что спросить, - продолжала она, - я слышала, что вы приняли рождение, потому что в прошлой жизни были врачом и ради какой-то лечебной цели убили змею.

- Это тебе брат такое сказал? - рассмеялся Прабхупада.

- Ага, - ответила она, и тема была закрыта.

Прабхупада назвал Кима Кришнадасом, а также дал посвящение еще нескольким ученикам из Нью-Йорка, которые не смогли приехать, но написали ему письма. Он провел церемонию посвящения в храме и начитал для всех, в том числе и для нью-йоркских учеников, четки. В тот вечер он несколько минут разговаривал по телефону с Брахманандой, который звонил из Нью-Йорка, и сказал ему:

- Я вернулся по милости Кришны, и теперь готов тебе служить.

Прабхупада говорил, что готов служить преданным, и действительно - он выглядел и действовал чудесно. Однако удар, случившийся с ним полгода назад, все еще давал о себя знать. Прабхупаду беспокоил неутихающий шум в голове, напоминавший звон колокола, и больше трех часов ночью и одного часа днем спать он не мог. Но работать он продолжал с прежней силой. Он даже написал одному ученику письмо, в котором говорил, что, несмотря на шум в голове, он продолжает действовать на духовном уровне, и советовал ученикам поступать так же.

Прабхупада снова взялся за отложенный на полгода перевод третьей песни «Шримад-Бхагаватам». Живя в одном доме с брахмачари, он просыпался раньше всех и начинал переводить. Затем, около пяти утра, проснувшись, брахмачари слышали, как из его комнаты раздается звон колокольчика и доносится запах благовоний. Ребята часто заходили к нему. Они видели, как, освеженный утренним душем, Прабхупада сидит за своим письменным столом. Он педантично опрокидывал в левую ладонь несколько крохотных ложечек воды и растирал на ней шарик вриндаванской глины, готовя пасту для вайшнавской тилаки. Пользуясь карманным зеркальцем, он точно и изящно ставил тилаку - сначала на лоб, а затем еще на одиннадцать частей тела - так, как это предписывают вайшнавские смрити. Затем Прабхупада брал в руку свой брахманский шнур и, сидя лицом к изображениям Кришны на своем маленьком алтаре, безмолвно повторял гаятри-мантры.

Однажды утром, сидя с Прабхупадой, Упендра сказал, что брахмачари ставят тилаку в ванной.

- Нет, - возразил Прабхупада, - тилаку нужно ставить перед Кришной, вот так.

- Ну, а я, - снова сказал Упендра, - видел, что здесь ее ставят в уборной.

- Пусть тебя не слишком тревожат эти правила и ограничения. Просто вдохновляй всех повторять «Харе Кришна».

Калифорния нравилась Прабхупаде тем, что здесь легко было достать эвкалиптовые веточки. Прабхупада чистил ими по утрам зубы. С мизинец толщиной и сантиметров пятнадцать длиной, всю ночь они вымачивались в воде. Кришнадас собирал их по утрам. У него всегда был запас этих веточек, которые он держал в холодильнике завернутыми в фольгу. Узнав, что эвкалиптовые деревья в Америке встречаются редко, Прабхупада попросил Кришнадаса посылать нужное количество веточек в города, которые Прабхупада посещал.

Эти, порой житейские, мелочи в отношениях между Прабхупадой и его учениками людям, далеким от преданного служения, могут показаться чем-то не имеющим большой ценности, но преданный так не считает, потому что нет в жизни ученика ничего более ценного, чем радость духовного учителя. Если духовный учитель, представитель Кришны, доволен, пусть даже скромным служением, значит, доволен и Сам Кришна. Ученики Прабхупады точно знали только одно - что они любят его, обожают служить ему и чувствуют глубочайшее удовлетворение и счастье, когда он ими доволен.

Говинда-даси: Ему нужны были домашние тапочки. Я заметила это и пошла и купила их ему. Он сказал мне, что у него восьмой размер. Я нашла ему в Сан-Франциско тапочки, полностью из искусственных материалов. Они были черные, с красной пушистой меховой подкладкой, чтобы легко входила нога. И когда он ходил по дому, можно было всегда слышать это милое пошаркивание. Он ходил, заложив руки за спину и высоко подняв голову.

Хотя кое-кто из преданных считал, что Прабхупаде следует соблюдать особую диету, самого его это особо не волновало. Он предпочитал свой обычный прасад - дал, рис, чапати и сабджи, и Упендра регулярно готовил ему эти блюда. Но как-то на кухню пришла Ямуна и попросила Упендру позволить ей приготовить для Прабхупады особый обед. Тот уступил.

Ямуна изучала индийскую кулинарию. Она приготовила еще несколько дополнительных блюд: кислых, пряных и сладких. Упендра, как обычно, принес обед в комнату Прабхупады, и ничего не сказал. Через несколько минут Прабхупада зазвонил в колокольчик.

- Кто приготовил этот прасад? - спросил он, сидя за обеденным столиком на подушке и глядя на Упендру.

- Ямуна-деви, Свамиджи, - ответил Упендра.

- Я не желаю этих излишеств, - сказал Прабхупада. - Мне нравится простая пища. Немного риса, немного дала.

Прабхупаде не доставил наслаждения этот пир; он каждый день привык есть одни и те же простые блюда. Упендра продолжал готовить по-старому, раз в неделю привнося в меню некоторое разнообразие - кичри и жареный баклажан в соусе кади. Но и он порой не знал меры. Прабхупада как-то пожаловался Гаурасундаре:

- Этот Упендра кладет слишком много гхи, и я не успеваю распробовать прасад, как он уже соскальзывает мне в глотку. Слишком жирно.

Один из преданных, побывавших с Прабхупадой в Индии, написал, что Свамиджи нельзя давать сладости. Прабхупада и этому не придал большого значения, и в первый же вечер по возвращении приготовил кокосовое ладду.

Упендра: Он дал нам рецепт: натираете кокосовый орех, кладете в кастрюлю, добавляете сахар и камфару и варите, варите его на огне до определенной густоты. После чего смесь можно скатать в шарики и предложить. Он учил меня этому, а я повторял. У нас была плита старого типа, с предохранительной крышкой, которой можно было закрыть половину плиты. Пока я готовил, Прабхупада, облокотившись на буфет и подперев голову руками, наблюдал, как я мешаю. Он вставал, выходил, снова возвращался… Словно неугомонный мальчишка. Он прохаживался по кухне, и снова заглянув в кастрюлю, проверял ложкой, не готово ли.

- Готово? - спрашивал он. - Думаю, готово. Наверное, всё. Давай-ка попробуем.

Я выкладывал смесь, и, хотя она была еще горячей, мы начинали скатывать ее в шарики. Сделав первый шарик, Прабхупада брал его и закидывал в рот. Отходя от плиты и довольно покачивая головой, он говорил:

- Да, готово. Вкуснотища!

Так же непринужденно выражал Прабхупада и свое недовольство. Быть его поваром или личным слугой было сопряжено с постоянным риском. Однажды Говинда-даси варила на завтрак Прабхупаде овсянку. Проходя мимо кухни, он заглянул внутрь и спросил:

- Что ты готовишь?

- Овсянку, Свамиджи, - отозвалась она.

- Но ведь сегодня экадаши, - удивился Прабхупада.

- О, спасибо вам, Свамиджи. А я и не знала.

Поскольку Прабхупада вовремя напомнил ей об этом, она подумала, что не успела сделать ничего плохого. В конце концов, ведь ни он, и ни кто другой не ели зерновых. Но Прабхупада начал так строго выговаривать ей, что Говинда-даси удивилась. Он сказал, что это с ее стороны большое упущение - готовить зерновые в экадаши, когда преданные соблюдают пост на злаки. Он снова и снова повторял, что она готовит зерно в Экадаши, что это очень серьезная ошибка, и казалось, что одно только это свидетельствует о ее нездоровом духовном состоянии. В конце концов, Говинда-даси почувствовала, что поступок ее был столь же предосудителен, как если бы она и в самом деле съела зерно, поэтому весь оставшийся день она полностью постилась.

Многое нужно было делать в точности так, как велел Прабхупада. Когда Упендра положил на поднос Прабхупады перед рисом немного соли, Прабхупаде было трудно есть рис так, чтобы он не смешивался с солью. Прабхупада указал ему на это. Но когда на следующий день Упендра сделал то же самое, Прабхупада сказал:

- Я же велел тебе класть соль позади риса, а не спереди! - и, из-за глупости своего слуги лишив себя удовольствия, добавил: - Больше вообще не клади мне соль.

Однако на следующий день Упендра положил соль и перец в отдельные чашечки и поставил их рядом с подносом - так, чтобы Прабхупада сам мог поставить их так, как ему удобнее. Прабхупада молча это принял. Если ученик исправлял свою ошибку, он, казалось, сразу забывал о его проступке.

Шастры говорят: «Невозможно понять мысли ачарьи». Можем ли мы тогда понять Прабхупаду? Как описать его внутренний мир в те счастливые дни, когда, после своего возвращения, он жил в Сан-Франциско с декабря 1967 по январь 1968? С одной стороны, это невозможно. Как говорит Кришнадас Кавираджа: «Мне неизвестен глубокий смысл деяний Шри Чайтаньи Махапрабху. Я лишь попытаюсь, насколько это в моих силах, описать их внешнее проявление». Но порой в своих словах Прабхупада открывал себя сам: «Я вернулся по милости Кришны. Я готов вам служить».

Его мысли приоткрываются нам через его слова. Еще мы можем ближе увидеть жизнь Прабхупады через тех, кто знал его и жил вместе с ним. Чаще всего мы можем постичь его лишь настолько, насколько близко они воспринимали его и с ним общались.

Мукунда: Как раз тогда Прабхупада ездил на встречу с г-ном Б.К. Неру, важным чиновником в правительстве Индии. На стареньком, побитом «форде» с разноцветными надписями «Кришна» с трех сторон я отвез Прабхупаду к Гостинице св. Францска - очень элитному заведению. Мы подъехали к парадному входу, у которого стоял портье, и я вышел и спросил его, можно ли на пятнадцать минут оставить машину перед входом. Каким-то чудом, не знаю почему, он сразу же согласился присмотреть за машиной. Мы поднялись на один из верхних этажей и вошли в шикарные апартаменты. Г-н Неру приветствовал нас. Он был одет по-западному. Я тоже был одет как европеец, и голова моя не была обрита. Жена г-на Неру тоже была там. Я сел на тот же диван, что и Прабхупада, а г-н Неру сидел между нами.

Вначале они говорили на английском. Прабхупада кое-что рассказал из своей биографии, упомянув между прочим о своем аптечном деле под названием «Праяг-фармаси». Когда-то в Индии он встречался с г-ном Неру, и тот подтвердил, что помнит эту аптеку. Затем Прабхупада рассказал ему о том, как принял санньясу. Я заметил, что Прабхупада был очень отзывчив и доброжелателен. Прежде я никогда не видел его таким. Не то, что он не был отзывчив и доброжелателен, но я никогда не видел, чтобы он так по-дружески общался с непреданным. Наблюдая, как открыто, почти задушевно, Прабхупада держится с этим человеком -так, словно собеседник чуть ли не закадычный его друг, я был совершенно заворожен. Я заметил, что Прабхупада представился ему как странствующий монах, санньяси.

Потом они перешли на хинди. Для меня это было изумительно - наблюдать за выражением их лиц и жестами, за тем, на какой эмоциональной глубине общался Прабхупада. Я пытался догадаться, о чем он говорит. На самом деле, я постоянно строил предположения о том, что он говорит. И, разумеется, г-н Неру и иногда его супруга, тоже вставляли какие-то замечания, но все это было на хинди. Я строил немыслимые фантазии по поводу темы их разговора. Прабхупада представил меня как Майкла Гранта, секретаря, поэтому с самого начала беседы я был на седьмом небе. Себя я тоже считал участником разговора и думал, что г-н Неру, возможно, не догадывается о том, что я не понимаю языка. Я очень настроился на беседу, хотя и не понимал ни слова. Но мне казалось, что отчасти я понимаю их разговор, и я старался вести себя так, будто знаю, о чем идет речь. В какой-то момент, когда я совершенно увлекся фантазиями относительно предмета их беседы, я услышал, как Прабхупада произнес словосочетание «миссионерская деятельность». Он приостановился и быстро взглянул на меня, и разговор продолжился. И я понял, что этим он меня настраивает. Прабхупада чего-то просил. Затем, через какое-то время он сказал г-ну Неру по-английски:

- Но одно ваше слово…

Глаза Шрилы Прабхупады широко раскрылись, он сделал паузу и, по-моему, посмотрел на меня. Затем после несколько неловкой паузы, беседа возобновилась. Впоследствии я узнал, что Шрила Прабхупада действительно просил о помощи и просто вводил меня в курс дела, сказав это по-английски. Мне казалось, что все, что я могу сделать - это пытаться делать серьезный и важный вид - так чтобы, видя меня, американского ученика, этот человек понял, что Шрила Прабхупада делает великое дело, обращая нас, жителей Запада, на путь сознания Кришны. Я хотел быть ему хоть чем-то полезным. Но я не знал, о чем идет речь, поэтому и сказать ничего не мог - мне оставалось просто играть в этой трансцендентной игре ту роль, которую, как мне казалось, отвел мне Шрила Прабхупада. Затем беседа перешла на веселый лад и тема разговора поменялась.

Позже супруга Б.К. Неру назвала Прабхупаду «Свамиджи» и, сказав что-то на хинди, подала ему какой-то предмет размером с небольшое яблоко, завернутый в фольгу. Они обменялись любезностями; с г-жой Неру Шрила Прабхупада общался тоже очень тепло и сердечно. Когда мы вышли, я сразу же спросил Прабхупаду, о чем был разговор. Он ответил очень неопределенно, что-то о какой-то земле, которую он хотел получить в Индии, думаю, во Вриндаване. Может быть, он судился за нее - я не знаю - но он просил г-на Неру о помощи. Я спросил, согласился ли тот помочь, и Шрила Прабхупада снова не сказал ничего определенного, но дал понять, что, по его мнению, встреча прошла успешно. По меньшей мере, это шаг в верном направлении. Тогда я спросил, какого происхождения жена г-на Неру, европейского или какого-то другого, и Прабхупада сказал:

- Нет, она персиянка.

Затем, сидя на заднем сиденье, Прабхупада развернул фольгу. Внутри оказался огромный финик - самый большой из тех, что мне доводилось видеть за всю свою жизнь. Он достал его и откусил от него большой кусок, а остальное отдал мне. Разумеется, я не отказался!

Мукунда был одним из тех немногих преданных, которые были с Прабхупадой в его комнате во время землетрясения. Из окна было видно, как закачались телефонные столбы с проводами. Здание задрожало. Все молчали, пока Прабхупада не спросил:

- Что это?

- Землетрясение, Свамиджи.

- О, - произнес Прабхупада, и тряска вдруг прекратилась. Все присутствующие внимательно наблюдали за его реакцией.

- Мы можем просто сидеть и повторять «Харе Кришна», - сказал он.

Он вспомнил бомбежку Калькутты во время войны.

- Я сидел в бомбоубежище и повторял «Харе Кришна». Бомбы падали. Я думал, что если сейчас мне и суждено погибнуть, то это будет славная смерть - ведь я повторяю «Харе Кришна».

Рядом с Прабхупадой Мукунда и другие преданные вдруг почувствовали себя в безопасности, даже несмотря на землетрясение. Какая бы ни случилась катастрофа, они могут просто сидеть рядом с ним, повторять «Харе Кришна» и оставаться счастливыми.

После своего первого возвращения из Индии Прабхупада отчитал Мукунду за то, что тот не сумел оформить ему вид на постоянное жительство. Мукунда смог сделать только временную визу.

- Почему ты это сделал? - резко спросил его Прабхупада.

Услышав несколько робких оправданий, Прабхупада ответил:

- Ты не понимаешь.

Позднее Прабхупада с Мукундой зашли в местную иммиграционную службу, попросить выдать вид на жительство. Должностным лицом была женщина. Во время стандартного собеседования Прабхупада коротко рассказал ей о философии сознания Кришны.

- Должно быть, вам очень трудно следовать таким канонам, - заметила женщина.

- Нет, совсем нет, - ответил Прабхупада. - Нужно лишь помнить о Боге. Вот и все.

Он привел ей пример женщины, которая идет на работу. Она должна думать о разных вещах, но при этом она никогда не забывает как следует одеться. Точно так же, человек должен думать о Боге, несмотря на свои мирские обязанности. Женщина-чиновник сразу все поняла.

Во время беседы они затронули недавний случай с землетрясением. Женщина сказала, что здание, в котором они находятся, «сейсмостойкое». Закончив разговор, Прабхупада сказал Мукунде на выходе:

- Сейсмостойкого ничего не бывает, - и засмеялся.

Лилавати: Он позвал меня к себе в комнату. Он сидел на постели и разговаривал с Мукундой. Увидев, что я пришла, он прекратил беседу и, повернувшись ко мне, спросил:

- Итак, как тебе нравится сознание Кришны?

- О, Свамиджи, моя жизнь полностью изменилась, - ответила я.

Он кивнул и сказал:

- Большое тебе спасибо.

Он был очень доволен. После этого он продолжил прерванный разговор с Мукундой. Он спрашивал его:

- Итак, Мукунда, ты столько пар каратал отлил по образцу тех, что я привез, но я не видел их ни у кого из преданных.

Вмешавшись в разговор, я пожаловалась:

- О, Свамиджи, это потому что он просит за них деньги.

Такой я представляла себе духовную жизнь - никакой еды, никаких денег, ничего, одно только нети нети нети. И Прабхупада сказал:

- О, а разве плохо просить деньги?

Я удивилась. Он продолжил:

- Ты пойми: если что-то используется в служении Кришне - это не плохо. Это хорошо. Деньги - это не плохо, если использовать их правильно.

Так я получила свой первый урок настоящего отречения, настоящей духовной жизни. Затем он попросил меня отредактировать первый том «Шримад-Бхагаватам»: исправить пунктуацию и грамматические ошибки. Я была так взволнована и вдохновлена этим предложением! Покинув его комнату вскоре после нашего разговора, я сразу же приступила к работе. Я была так счастлива!

Главная обязанность Лилавати состояла в том, чтобы заботиться о своей маленькой дочке, Субхадре. Она очень дорожила теми минутами, когда Прабхупада оказывал ее дочери внимание. В первый раз он увидел Субхадру, когда вернулся из Индии. Прабхупада сказал тогда:

- Ей очень повезло, - и процитировал стих из «Бхагавад-гиты» о йоге, который, не завершив своей практики, получает возможность родиться в семье благочестивых брахманов.

В другой раз, заметив, что Субхадра засыпает в его присутствии, Прабхупада пошутил:

- Да, маленькие дети и старики должны много отдыхать.

Он несколько раз брал малышку на руки и играл с ней. Во время очередной беседы на какую-то философскую тему, когда в комнате Прабхупады было полно людей, он вдруг сказал Лилавати, что ее дочери очень жарко, и она должна снять с нее свитер. Присутствующие были поражены тем, что Прабхупада беспокоится о маленьком ребенке.

Когда Прабхупада садился в машину, чтобы отправиться на проповедническую программу, Лилавати через окно машины протянула ему гирлянду из нарциссов. Он смиренно склонил голову и сказал:

- Спасибо тебе большое.

Затем она передала ему три нарцисса, которые не вошли в гирлянду. Он взял их и спросил:

- О? А это от твоей дочери?

- Да, Свамиджи, - рассмеялась Лилавати, и он добавил:

- О, очень хорошо.

Для Лилавати эти заботливые и остроумные высказывания Прабхупады в отношении ее дочери стали источником огромного вдохновения в сознании Кришны.

Кришнадас: Он постоянно работал над «Бхагаватам» и начитывал диктофонные пленки, которые через день посылал Сатсварупе в Бостон. Я помню, однажды утром, когда я шел на работу, Говинда-даси дала мне маленький сверток с пленкой и адресом Сатсварупы в Бостоне и попросила меня по дороге заскочить на почту и отправить его. На упаковке адрес почему-то был указан с одной стороны, а марки наклеены с другой. Каждый день, когда я уходил на работу, Прабхупада оставлял свою дверь открытой. Поэтому всякий раз перед уходом я кланялся, и иногда, когда я проходил мимо, он замечал меня, просил зайти и давал мне немного прасада. Он говорил:

- О, идешь на работу? Хорошо. Я рад, что ты такой стойкий.

Вечером я возвращался на трамвае, который останавливался прямо на Виллард-стрит. Окна комнаты Прабхупады выходили на остановку, и иногда, когда я выходил из вагона, Прабхупада смотрел в окошко, поэтому я кланялся ему прямо там, на улице, а он в ответ кивал головой. Я входил к нему, и он спрашивал, как прошел день. У нас были очень личностные отношения. Я никогда не боялся обращаться к нему, когда чувствовал трудности. Поэтому, когда Говинда-даси попросила меня отправить эту пленку, я зашел к нему в комнату и сказал, что марки наклеены с одной стороны, а адрес указан с другой.

- Вы уверены, что посылка дойдет? - спросил я.

- Да, да, ничего страшного, - ответил он. - Я уже делал так раньше.

Я вышел и собирался было выйти на улицу, как вдруг заметил, что пакет скреплен скрепками. Я всю свою жизнь посылал по почте ювелирные изделия, но никогда не видел бандероли со скрепками - их всегда либо перевязывали веревкой, либо для надежности скрепляли чем-то еще. Поэтому я снова постучался в дверь и сказал:

- Свамиджи, я извиняюсь, не хотел беспокоить вас, но ваша посылка скреплена скрепками. Вы уверены, что ее не нужно перевязать?

Я не критиковал, лишь хотел помочь. Но самоуверенность моя, видимо, немного перетекала через край. Поэтому Свамиджи сказал:

- Нет, нет. Все в порядке.

И я вышел. Надевая пиджак, я увидел, что конверт был скреплен не до конца, оставалось сантиметра два, и, нажав на конверт, можно было заглянуть внутрь, хотя содержимое не вываливалось. Поэтому я вернулся в комнату, поклонился и сказал:

- Свамиджи, пленку внутри видно.

Тотчас же Прабхупада громко ударил рукой о стол и прокричал:

- Духовный учитель никогда не делает ошибок! И даже если делает, ты, как ученик, обязан выполнять то, что он просит.

В течение примерно получаса он объяснял мне, насколько внимательным должен быть ученик ко всему, что говорит духовный учитель, и не критиковать. Я почувствовал, будто он говорит мне: «Я буду твоим духовным учителем, и буду давать тебе наставления, но что я смогу поделать, если ты не прислушаешься к моим словам?»

Кришнадасу выпала редкая возможность побрить Прабхупаде голову. В те дни мало кто из преданных носил шикху вайшнава, пучок волос на затылке. Волос у Прабхупады было мало, но при этом на затылке он носил шикху, сантиметров 7-8 в диаметре. Но, полагая, что шикху носят только ученики, Кришнадас сбрил ее, на что Прабхупада лишь мягко сказал:

- О, ты срезал мне шикху!

В другой раз, брея Прабхупаду, Кришнадас поранил его, но тот ничего не заметил. Все это время он повторял мантру. Однако вошедший Упендра, увидев на голове своего духовного учителя кровь, невольно вскрикнул.

- Что? Что? - спросил Прабхупада и потрогал рукой голову.

- О, ты меня порезал, - сказал он, но больше не произнес ни слова.

Позднее Упендра сказал Кришнадасу, что тот совершил страшное оскорбление, и в тот же вечер Кришнадас пришел к Прабхупаде и спросил про порез.

- Ничего страшного, - утешил его Прабхупада. - Ты просто еще молод, а у молодых руки непослушные.

В Индии есть поговорка, что мать воспитывает невестку, поучая дочь. Другими словами, мать предпочтет сделать замечание дочери, тем самым научив и невестку, с которой у нее не такие близкие отношения. Прабхупада поступал точно так же, давая ученикам множество наставлений не только во время лекций, но и в повседневных отношениях со слугами, такими как Упендра. Взаимоотношения ачарьи с учениками есть не что иное, как его учение, выраженное в наставлениях и личном примере, и, слушая о них, весь мир может обрести благо.

Что касается Упендры, Прабхупада чаще всего давал ему наставления в ответ на его ошибки. Упендра следовал за Прабхупадой, куда бы тот ни шел. Однажды, направляясь в храм, они спускались по лестнице, и Упендра, шедший позади, окликнул Прабхупаду. Стоя на ступеньках, тот обернулся, поднял свою трость и сказал:

- Я же говорил тебе, никогда не зови меня из-за спины.

По дороге из храма Упендра должен был нести «Шримад-Бхагаватам» Прабхупады, его очки и караталы. Однажды вечером он отстал от духовного учителя, заговорившись с каким-то гостем, а когда вернулся домой, Прабхупада ждал его. Говинда-даси предупредила Упендру, что Прабхупада сердит, оттого, что пришлось возвращаться домой одному. Рассыпаясь в извинениях, Упендра вошел в его комнату, и Прабхупада сказал:

- Если делаешь что-то, то делай это хорошо. Не будь безответственным.

Однажды Упендра не смог найти Прабхупаду, и, чтобы узнать, куда тот подевался, зашел в комнату Говинда-даси. Выходя из комнаты Говинда-даси, Упендра встретил духовного учителя в коридоре. Позднее Прабхупада вызвал его к себе и сказал:

- Ты же брахмачари! Ты не должен находиться в одной комнате с Говинда-даси или любой другой девушкой. Больше так не делай.

Когда однажды Говинда-даси нужно было пойти к врачу, Упендра, хотя и не имел должного опыта, вызвался записывать под диктовку Прабхупады его ответы на письма. Прабхупада начал быстро диктовать, и с первых же слов Упендра понял, что попался. Продиктовав одно письмо, Прабхупада попросил его перечитать, но Упендра не смог разобрать свой собственный почерк, потому что в спешке записывал очень небрежно. Недоверчиво посмотрев на него, Прабхупада сказал:

- Ну почему ты так поступаешь? Ты не можешь разобрать собственный почерк?

Упендра попытался было еще раз, но безрезультатно, и Прабхупаде пришлось продиктовать письмо заново, чтобы Упендра записал слова, которые пропустил или не мог разобрать.

Одной из повседневных обязанностей Упендры было толочь леденцы из тростникового сахара, которые Прабхупада принимал с водой в качестве лекарства. Однажды вечером под его непосредственным наблюдением Упендра положил растолченные леденцы в воду и стал растворять их, переливая воду из одного стакана в другой. Вдруг стакан выскользнул из его руки и, пытаясь поймать его, он весь с головы до ног облился сахарной водой. Прабхупада посмотрел на него и сказал:

- Иди мойся!

- Нет, нет, - возразил Упендра. - Позвольте сначала приготовить вам лекарство!

Он продолжал размешивать сахар, но по мере того, как, высыхая, сироп густел, его ладони, руки и лицо становились липкими. Прабхупада молча наблюдал за ним, принимая служение своего глупого, но искреннего ученика.

Возможно, некоторые случаи не входят в разряд наставлений. Их можно назвать просто лилой.

Упендра: На квартире на Виллард-стрит, Прабхупада иногда выходил на заднюю веранду, очень маленькую и совершенно не приспособленную для прогулок. С нее можно было лишь спуститься на два этажа по черной лестнице. Но у соседей под нами была маленькая собачка - пекинес, которая облаивала всякого, кто выходил на веранду. Собачонка взбегала по лестнице на один пролет и пронзительно тявкала. Прабхупада выходил и стоял на небольшой веранде, заставляя собачонку истошно лаять, но полностью ее игнорируя. Затем он неожиданно поворачивался к собачонке, поднимал руки и делал страшное лицо. Перепуганный пекинес, визжа, кубарем скатывался с лестницы под хохот Прабхупады. Прабхупада делал так несколько раз, словно мальчишка.

57 Открытие храма в Лос-Анджелесе

Лос-Анджелес, 6 января 1968 г.

Здание № 5364 на бульваре Вест Пико представляло собой маленький магазинчик в «черных кварталах» Лос-Анджелеса. Анируддха собственным ключом открыл заднюю дверь, и Шрила Прабхупада вместе с несколькими учениками вошли внутрь.

В комнате почти ничего не было. На алтаре, сложенном из двух апельсинных ящиков и накрытом старенькой полосатой шторой, стояло вриндаванское изображение Господа Кришны. В углу лежали тамбура и мриданга, а на окне, выходящем на улицу, висели занавески. Вьясасана Прабхупады - простой приподнятый постамент - была здесь единственной мебелью.

Прабхупада, облаченный в шафран, с тростью в руке, пересек комнату, открыл парадную дверь и вышел на улицу. Оглядев улицу, он увидел только маленькие, ветхие дома. В отличие от более оживленных Хейт-Эшбери в Сан-Франциско и Нижнего Ист-Сайда на Манхеттене, это был тихий, удаленный район города. Но какое-то место для начала в Лос-Анджелесе теперь все-таки было.

Прабхупада вернулся внутрь и закрыл дверь. Его сопровождали преданные из лос-анджелесского храма: Анируддха, Даянанда, его жена Нандарани и их дочь Чандрамукхи, трех недель отроду. Было там и несколько других преданных, за несколько дней до этого приехавших из Сан-Франциско. Взволнованные, они столпились вокруг Прабхупады, ожидая его ответа.

Прабхупада внимательно посмотрел вокруг.

- Ну, хорошо, - сказал он, - давайте проведем киртан.

Подняв мридангу, он сел на небольшое возвышение, а ученики расселись перед ним на полу.

Однако не успел он начать играть, как к нему стремительно подбежала Джанаки с тамбурой в руках.

- Свамиджи, вам нельзя играть на барабане! - сказала она, совсем как заботливая мать. - Вы еще не совсем поправились! Поиграйте вот на этом!

Прабхупаде было семьдесят два, и всего каких-то полгода назад он лежал в больнице, оправляясь после сердечного приступа и инсульта. Лишь недавно он вернулся из Индии, куда ездил, чтобы поправить здоровье, и, разумеется, ученики беспокоились о его состоянии.

- Хорошо, - улыбнулся Прабхупада, принимая инструмент из рук Джанаки. - Тогда я буду играть на тамбуре.

Тихо перебирая металлические струны, Шрила Прабхупада запел: «Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе / Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе». Хлопая в ладоши, ученики отбивали ритм - раз-два-три-и. Он пел на традиционную бенгальскую мелодию, а ученики хором ему подпевали.

Сидя перед Прабхупадой, они пели со всей искренностью - кто-то смотрел на него, глаза других были закрыты. Прабхупада оглядел каждого из них. Вот робкий Анируддха; он легко заливается румянцем, а когда улыбается, то смотрит из-за очков сощурившись. А вот высокий, худой Даянанда; у него хорошая работа - он специалист по компьютерам в Ар-Си-Эй, и каждый месяц выделяет двести долларов на поддержание открытого им и его женой храма.

Когда Даянанда и Нандарани переехали в Лос-Анджелес и нашли этот магазинчик, Шрила Прабхупада был в Индии. Они сразу же написали ему о новом «храме» и теплом, солнечном климате Лос-Анджелеса, который, по их словам, будет полезен для его здоровья. В ответ он выразил желание присоединиться к ним:

Я рад, что наше желание исполнилось, по Милости Господа Кришны. Ваша главная обязанность - повторять и слушать Божественное Имя Господа, читать отрывки из моих английских «Шримад-Бхагаватам» и «Бхагавад-гиты» («Гитопанишад») и толковать их, насколько это возможно, в духе полученных от меня наставлений. Любой преданный, развивший в себе истинную любовь к Кришне, может объяснять истину о Кришне, потому что Кришна, пребывающий в его сердце, помогает такому искреннему преданному.

Даянанда и Нандарани написали Прабхупаде, что население Лос-Анджелеса не так восприимчиво, как в Сан-Франциско и Нью-Йорке, но Прабхупада заверил их, что если повторять маха-мантру с преданностью, успех обязательно придет. Кришна поможет.

Когда-то, сидя в своей комнате в храме Радха-Дамодара во Вриндаване, Прабхупада размышлял о том, как хорошо было бы отправлять по всему миру молодых мужчин и женщин, таких как Даянанда и Нандарани, открывать центры сознания Кришны. То была его заветная мечта, желание, целиком его поглощавшее, несмотря на старость и плохое здоровье. Каков бы ни был отпущенный ему срок, он хотел заложить прочную основу всемирного Движения сознания Кришны, а успех, достигнутый в Америке за последние два года, вселял в него надежду. Мукунда открыл храм в Сан-Франциско, Киртанананда - в Монреале, Сатсварупа - в Бостоне, Субала - в Санта-Фе, а Брахмананда продолжал трудиться в Нью-Йорке. Новые храмы помещались в маленьких магазинчиках, а лидеры их были молоды и неопытны, но западная молодежь проявляла интерес. Потенциал был огромен.

После киртана Даянанда отвез Прабхупаду на приготовленную для него квартиру, в трех километрах от храма. Квартира была маленькая и шумная - гостиная, кухонька и задняя комната с маленькой уборной. По просьбе Анируддхи, Гаурасундара и его жена, Говинда-даси, разместились в гостиной и служили Прабхупаде в качестве слуги и секретаря.

***

Прабхупада по-прежнему жаловался на здоровье, на плохой сон, на звуки «гонг-гонг-гонг» в голове, временами у него болела голова, а в левом ухе звенело. Аюрведический врач из Индии посоветовал ему принимать почки корицы. Посещал Прабхупада и врача в Сан-Франциско. Но их рекомендации не помогали.

В этой связи сообщаю вам, что в настоящий момент я физически нездоров; я постоянно слышу гудение в мозгу и не могу спать по ночам. Тем не менее, я продолжаю работать, поскольку пытаюсь поддерживать свое духовное положение.

Однако, несмотря на возраст и затянувшуюся болезнь, Прабхупада не терял присутствия духа. Он выглядел сильным. За шесть месяцев, проведенных в Индии, кожа его приобрела здоровый золотистый цвет. Он сидел прямо и часто улыбался. Гулял он, правда, с тростью, однако всегда поддерживал осанку и ходил так быстро, что даже молодые ученики с трудом поспевали за ним. Однажды он даже сказал, что если бессонница не прекратится, то это только прибавит ему времени для работы над книгами.

Теперь его молодые последователи не были столь легкомысленны, как раньше. Прежде они думали, что раз уж Свамиджи чистый преданный, ему по силам любая тяжелая работа - он может переводить всю ночь, часами петь или играть на мриданге в парке. Но теперь преданные стали беспокоиться и заботиться о нем, стараясь облегчить его труд, а если видели, что какое-то дело отнимает у него слишком много сил, просили от него отказаться. Последнее слово, впрочем, всегда оставалось за Прабхупадой. Приехав из Сан-Франциско, Ямуна и Джанаки решили, что если Свамиджи хочет выздороветь, ему потребуется особая диета. Они придумали для него особый режим питания, подразумевающий прием небольших порций вареных овощей, без соли, специй и гхи. Сначала Прабхупада вежливо согласился, но попробовав то, что ему предложили, сказал:

- Эти овощи отвратительны. Они не годятся в пищу.

Через три дня, когда Говинда-даси сообщила ему о новых ограничениях в диете, он прорычал:

- К черту этот комитет голодания! Накормите меня!

И Прабхупада вернулся к привычному рациону - дал, рис, чапати и два вида сабджи, приготовленных на гхи. Однажды, когда Говинда-даси принесла ему обед, он сказал:

- О, как хорошо! Когда я был в Индии, все говорили: «Свамиджи, не вздумайте ехать в Америку! Там вы будете голодать. У них там нечего есть! Они питаются мясом и картошкой». А я говорил: «Ну и что? А я буду жить на хлебе и картошке. Никаких проблем. Я буду питаться хлебом и картошкой». Вот так я думал, когда ехал в вашу страну - придется, видно, мне сидеть на хлебе и картошке. Но вот я приехал, и Кришна так добр. Он не только предоставил мне хорошие продукты… Ведь ты готовишь такие замечательные вегетарианские блюда - чапати, дал, рис. У меня есть все. Вот как добр Кришна!

Когда Прабхупада впервые приехал в Америку, у него никого не было, и трудно было найти даже одну искреннюю душу. Сейчас же его окружали искренние преданные, страстно желающие учиться у него, и, тем не менее, все перемены он воспринимал в том же настроении, как и во время месяцев одиночества в Нью-Йорке. С любовью в сердце он отдавал долг своему духовному учителю: писал книги, старался вовлекать в миссию сознания Кришны других и всегда говорил о Боге.

Иногда, шаркая тапочками по своей квартире, Прабхупада смотрел, как Гаурасундара и Говинда-даси, сидя за кухонным столом, делают первые шаги в освоении бенгальского алфавита. Он попросил их выучить наизусть стих из «Чайтанья-чаритамриты» на бенгали и регулярно их проверял: ванде шри-кришна-чайтанья- нитьянанда саходитау гаудодайе пушпавантау читрау шам-дау тамо-нудау

Взглянув сверху, Прабхупада говорил:

- Очень хорошо. Прямо как ребенок, который учится писать. Его почерк может быть еще корявым. Но для учителя важно не столько то, как он пишет, сколько его старание. Главное, чтобы он был занят. Так же и наше служение Кришне. Что можем мы сделать для Кришны? Кришна есть все. Он не нуждается в нашем служении. Но Ему хочется видеть наши попытки, хочется видеть что мы стараемся оказать Ему какое-то служение. В этом смысл.

***

С приезда Прабхупады прошло всего четыре для. Он только что встал после полуденного отдыха, зашел в гостиную и… Там сидел Субала. Прабхупада удивился, ведь Субала должен был в это время находиться в Санта-Фе.

- От меня ушла жена, - выпалил тот. Затем последовала грустная история.

Субала рассказал, что на несколько дней оставил свою жену, Кришна-деви-даси, одну в храме Санта-Фе, а сам уехал в Нью-Йорк навестить своих родителей. Тем временем Кришна-деви убежала с каким-то парнем, посещавшим храм; она решила остаться с ним, а мужа своего бросить.

- Не беспокойся, - сказал Прабхупада Субале, - все будет хорошо. Я напишу Кришна-деви письмо и попрошу ее вернуться к тебе. Завтра ты можешь возвращаться в Санта-Фе, и все будет в порядке.

На следующее утро Субала уехал в Санта-Фе. Прабхупада же, который в его присутствии держался спокойно, выразил глубокую озабоченность постыдным поступком Кришна-деви. Она была его ученицей; для них с Субалой он провел священную церемонию бракосочетания, попросив их быть образцовой парой и помогать друг другу в сознании Кришны. Вместе они ездили в Нью-Мексико, чтобы открыть там центр.

- Не унывайте, - говорил он им. - Даже если никто не придет, чтобы вас послушать, продолжайте внимательно повторять маха-мантру.

А теперь Кришна-деви бросила и храм, и мужа.

Приехав в Санта-Фе, Субала узнал, что жена вместе с ее приятелем Рэнди уехала из города, а Прабхупада в Лос-Анджелесе тем временем получил письмо от Кришна-деви, где та писала, что хочет оставаться в сознании Кришны, но только со своим новым другом.

- Сущий вздор! - кричал Прабхупада. - Я просто вернусь во Вриндаван и буду спокойно повторять «Харе Кришна». Зачем мне это надо? Почему я должен улаживать ссоры между мужьями и женами? Санньяси не должен этим заниматься!

Прабхупада написал Кришна-деви ответ и отправил его в храм Санта-Фе.

Твой недавний поступок очень огорчил всех членов нашего Общества. Я никак не ожидал, что ты так поступишь. Если у тебя есть хоть какая-то любовь ко мне и Кришне, немедленно возвращайся - либо ко мне, либо к мужу. Судя по твоему письму, ты раскаиваешься в своем поступке. Ты совершила большую ошибку. Возвращайся, и все будет хорошо.

Субале Прабхупада написал:

Я очень сожалею по поводу твоей ситуации; наверное, ты переживаешь сильное потрясение от разлуки. Но это также и очень важный урок. В любом случае, если у тебя на сердце слишком тяжело, ты можешь приехать сюда и какое-то время пожить со мной. Я надеюсь, мне удастся облегчить твое бремя.

Письмо Прабхупады еще не успело дойти, а Субала уже выехал из Санта-Фе в Лос-Анджелес. «Я этого не перенесу, - думал он. - Возвращаюсь к Свамиджи».

Прабхупада сидел на веранде и принимал полуденный массаж, как вдруг увидел Субалу, понуро бредущего по тротуару.

- Субала! - позвал Прабхупада, не вставая с места.

Субала подошел и поклонился. Прабхупада, в одной лишь индийской гамчхе, сидел под калифорнийским солнцем, а Гаурасундара растирал его горчичным маслом.

- Ты получил мое письмо? - спросил Прабхупада.

- Нет, - ответил Субала.

- Получил, - сказал Прабхупада. - Ты получил мое послание. Я написал, что если у тебя на сердце слишком тяжело, ты можешь приехать сюда и пожить со мной.

Субала: И я переехал в переполненную гостиную квартиры Свамиджи. Я спал в гостиной, прямо напротив его комнаты. Нас разделяла лишь занавеска. По ночам я слышал, как он диктует «Шримад-Бхагаватам».

Он попросил меня вырезать для него Божества Радхи-Кришны. Раньше я уже вырезал Божества Джаганнатхи, а сейчас Свамиджи сказал, что хочет Божества Радха-Кришны. И я купил брус красного дерева и начал вырезать Радха-Кришну.

***

Прабхупада получил известие из Нью-Йорка, от Рая-Рамы, о том, что редактирование его рукописи «Бхагавад-гиты» «близится к концу». Прочитав письмо Рая-Рамы, Прабхупада взорвался:

- Близится к концу! Я слышал это еще до отъезда в Индию.

Медленная работа Рая-Рамы чересчур затягивала выпуск книги. Контракт с компанией Макмиллана был уже давно подписан, а рукопись по-прежнему оставалась в работе. Понимая, что Рая-Рама будет тянуть вечно, Прабхупада решил, что тот должен немедленно отложить все прочие обязанности и приехать в Лос-Анджелес.

Через несколько дней Рая-Рама приехал. Выбрав себе угол, он тоже расположился в перенаселенной гостиной крохотной квартирки Свамиджи, чтобы там работать над рукописью «Бхагавад-гиты». Однажды вечером, после своей лекции в храме в присутствии Свамиджи, Рая-Рама написал преданным в родной Нью-Йорк:

Он неудержим, несмотря на слабое здоровье. По возвращении с интенсивной программы, что была вчера вечером, он продолжил разговаривать с нами, а сегодня утром встал в два тридцать ночи и работал три часа. Только что он вернулся с четырехкилометровой утренней прогулки. Не сказать, чтобы он был слаб или терял силы… И стоит нам обмолвиться о медицинском обследовании, как он говорит, что жизнь не имеет ценности, если не используется для Кришны. На прошлой неделе Гаргамуни рассказывал Свамиджи, что иногда ему снится, как он что-то продает, а Свамиджи сказал, что ему снится проповедь. Но вчера вечером он сказал нам, что когда он говорит о Кришне, то не чувствует боли.

***

Однажды на прогулке Прабхупада обнаружил напротив своей квартиры, через дорогу, особое место: там, на соседском газоне, росло раскидистое высокое дерево. Взяв с собой несколько учеников, Прабхупада пошел туда и расположился в его тени. Сидеть под большим тенистым деревом в жаркий солнечный день было простым, но приятным удовольствием. Рая-Рама посчитал, что это событие достойно того, чтобы написать о нем нью-йоркским преданным:

Сегодня днем я прогулялся до храма, расположенного на некотором расстоянии от нашей квартиры, а когда возвращался, то увидел, как Свамиджи вместе с Гаурасундарой, выйдя из дома, переходят улицу. Я увязался за ними. Свамиджи занял место под большим дубом, что растет через дорогу от нашего дома.

- Медитация под деревом - это здорово, - сказал он через несколько минут.

Потом пришли и присоединились к нам другие преданные. Мы расселись вокруг Свамиджи на чей-то лужайке, под чьим-то деревом.

- Поэтому в былые времена, мудрецы сидели под деревьями и учили других.

… Я знаю, что я бестолковый глупец. Вот я сижу у стоп Свамиджи, а слезы у меня не текут, и сердце не разрывается от радости. Но даже на глупца присутствие Свамиджи действует крайне опьяняюще.

Свамиджи сказал, что в Индии святые люди часто сидят под деревьями, а некоторые даже живут под ними, не имея иного прибежища. Шесть Госвами, которые, следуя наказу Господа Чайтаньи, писали книги, вели подобную жизнь во Вриндаване, каждую ночь располагаясь под новым деревом и творя свои возвышенные произведения на санскрите.

Свамиджи, говорящий на духовные темы под сенью дерева… Именно так преданные представляли себе идеального гуру: он сидит где-нибудь в Индии, под огромным, древним баньяном. Они забывали, что находятся в обычном районе Лос-Анджелеса. Часто, сделав необходимые покупки или выполнив поручение, Анируддха возвращался на квартиру и уже издали видел «этого прекрасного человека, облаченного в шафрановые одеяния, сидящего на зеленой лужайке».

Однажды, когда Субала, Говинда-даси, Рая-Рама и другие сидели с Прабхупадой в тени, внимание его привлекла пара белых мотыльков.

- Только посмотрите на этих червяков, - воскликнул он, показывая на бабочек. - У них тоже бывают мужья и жены. Весь мир пребывает в этой зависимости!

Зная, что Субала все еще переживает уход жены, Прабхупада продолжил разговор на эту тему, рассматривая ее с двух углов зрения.

- Удивительно не то, что Кришна-деви ушла, - сказал он, - а то, что мы смогли остаться и служить Кришне. Майя так сильна! Это божественная энергия Кришны. И очень редки те души, которые действительно способны оставаться в служении Кришне. Под властью майи живое существо практически беззащитно и только и может что взывать к Кришне о помощи. Но мы должны каждую минуту молиться о том, чтобы сила майи нас не беспокоила.

Субала продолжал жить с Прабхупадой. Он готовил для него, заботился о его личных нуждах и вырезал Божества Радхи и Кришны. Прабхупада снова написал Кришна-деви:

Твой муж Шриман Субала-дас счастливо живет со мной. Он вырезает из дерева Радху и Кришну. Эта материальная жизнь подобна твердой древесине, и если мы сможем вырезать из нее Кришну, наша жизнь увенчается успехом. Итак, что бы ни случилось, ты не должна забывать Кришну. Я люблю тебя всем сердцем, и потому дал тебе имя Кришна-деви-даси. Не забывал Кришну ни на мгновенье, повторяй «Харе Кришна», громко или тихо, как тебе удобнее. Но не забывай повторять Святое Имя. Я надеюсь, что все будет хорошо, как только ты приедешь сюда вместе с Рэнди, и с нетерпением жду твоего возвращения.

Однажды после прогулки Прабхупада сказал Анируддхе, что Лос-Анджелес напоминает ему Бомбей и что он хочет построить здесь очень большой храм. Хотя Анируддха был совсем не тем человеком, кто мог бы внести хоть сколько-нибудь серьезную лепту в строительство большого храма, Прабхупада рассказал ему, как он себе это представляет. На другой день Прабхупада вызвал Анируддху к себе и показал ему Божества Радхи и Кришны, вырезанные Гаурасундарой и Субалой. Глаза Прабхупады сияли.

- Я хочу, чтобы Божества Радха-Кришны были в каждом доме, - сказал он.

Анируддха был поражен тем, насколько радостным было выражение лица Прабхупады.

- Что я могу сделать? - спросил Анируддха.

- Я хочу, чтобы ты обошел местные литейные цеха и узнал, во сколько обойдется отливка Божеств.

Анируддха с Субалой обзвонили и объехали несколько литейных мастерских в округе Лос-Анджелеса и вернулись с полученной информацией, однако деловой хватки им явно не хватало и продумать все как следует у них не получилось. Зная об этом, Прабхупада улыбнулся и спросил:

- Ну как, какие ценные сведения вы мне сегодня принесли?

Анируддха понимал, что Прабхупада критикует его, и в ответ только хихикал. Ему это нравилось.

Однажды утром Анируддха пришел к Прабхупаде, чтобы рассказать, как ему казалось, страшную историю. Перед рассветом он пошел в парк собирать эвкалиптовые веточки, которыми Прабхупада чистил зубы. Он стоял на скамейке в парке, срезая ветку дерева ножом, как вдруг рядом остановилась полицейская машина, и из нее выскочил полицейский.

- Что ты делаешь? - строго спросил он.

Анируддха объяснил, что делает для своего духовного учителя зубные щетки.

- Ты что, не знаешь, что деревья принадлежат городу? - сказал полисмен. - Они принадлежат жителям Калифорнии!

Полицейский сообщил, что за ношение раскрытого ножа может арестовать Анируддху. В ответ на вопрос, что у него в мешке, который висит на шее, Анируддха показал ему четки. Тогда полисмен спросил, не сбежал ли он из психбольницы.

Выслушав историю, Прабхупада улыбнулся:

- Ты не спросил его, сам-то он не сумасшедший?

Говинда-даси жаловалась Анируддхе, что квартира Свамиджи стала слишком шумной и перенаселенной, и Свамиджи приходится пользоваться той же ванной, что и всем остальным. Она настаивала, чтобы тот подыскал место получше. Однако Анируддха получал от Даянанды всего двести долларов в месяц, на которые надо было содержать Прабхупаду и многочисленных посетителей, и с финансами было туго.

- Свамиджи здесь очень неудобно, - ворчала Говинда-даси, но Анируддха не знал, что делать.

Когда он спросил Прабхупаду, подходит ли ему эта квартира, тот ответил, что подходит. Анируддха объяснил, что приехать к Прабхупаде из Сан-Франциско горят желанием еще больше преданных и, возможно, они тоже захотят остановиться на квартире.

- Лично мне, - сказал Прабхупада, - посоветовать нечего. Пусть сами думают.

Прабхупаде нужно было переводить, но пообщаться с учениками он тоже хотел, однако Анируддхе перспектива появления в квартире еще большего числа преданных причиняла немалое беспокойство. В конце концов, вместе с Даянандой он нашел для Свамиджи квартиру побольше.

В новой квартире было четыре комнаты, расположенных над частным гаражом, в задней части многоквартирного дома. Анируддха, при поддержке нескольких других преданных, сделал в квартире косметический ремонт, чтобы Прабхупада чувствовал себя в ней как можно комфортнее. Закончив, они перевезли его на новое место жительства.

Хозяин квартиры, маленький японец, войдя и увидев, что Прабхупада сидит на полу перед своим сундучком, спросил:

- Где ваша мебель?

Казалось, это вызвало у него подозрения.

Прабхупада улыбнулся и поблагодарил его, сказав, что все в порядке.

- Мы можем сидеть где угодно, - объяснил Прабхупада. - Мы монашествуем.

Но хозяин, выйдя за дверь, продолжал стоять на лестнице, то и дело заглядывая в окно.

- Попроси его уйти, - сказал Прабхупада Анируддхе.

Иногда после вечернего киртана в храме Шрила Прабхупада просил кого-нибудь из учеников выступить с речью.

Даянанда: Однажды вечером, когда я отвозил Свамиджи в храм, он попросил меня что-нибудь сказать во время программы. Я же сразу стал думать, как бы этого избежать. Хотя в отсутствие Свамиджи другие его ученики тоже читали лекции, я никогда не выступал на публике, даже во время неформальных встреч. Поэтому я сказал Свамиджи, что предпочитаю слушать его, но тот ответил, что предпочтёт послушать меня. Деваться было некуда.

Киртан в храме прошел как обычно, а затем я начал говорить. Я говорил о реальности существования Бога, пытаясь доказать Его бытие с помощью логики и науки. Такую тему нужно было преподносить с позиций ведической литературы, но я не мог похвастаться знанием стихов из Писаний, равно как и должным пониманием основ философии сознания Кришны. Я сознавал, что речь моя не соответствует выводам сознания Кришны, и Прабхупада дал мне понять это самым добрейшим образом.

Когда в какой-то момент я совершил ошибку и сказал что-то явно не то, Прабхупада прозаично остановил меня, объяснив неверно представленный мной момент. Затем жестом он попросил меня продолжать. Я продолжил говорить без тени смущения. Свамиджи поправил меня прилюдно, но не заставил краснеть, как обычно это происходит в подобных случаях. Замечания Свамиджи всегда были пропитаны любовью и искренностью; они не касались личности, но делались ради роста ученика.

***

В день явления своего духовного учителя, Шрилы Бхактисиддханты Сарасвати, Прабхупада собрал некоторых своих учеников - Анируддху, Говинда-даси, Гаурасундару, Нандарани и еще одного паренька по имени Санкаршана - чтобы по-особому отметить это событие. На кухне своей квартиры Прабхупада приготовил для своего духовного учителя пир. Нандарани принесла цветы и Прабхупада начал церемонию предложения цветов и вознесения молитв в честь Шрилы Бхактисиддханты Сарасвати.

Нандарани: Со мной тогда была дочь, Чандрамукхи. Ей было всего два месяца, и она лежала тише воды в корзинке, в углу комнаты. После церемонии Свамиджи собрал горсть цветов, подошел к корзинке, где лежала Чандрамукхи и рассыпал их вокруг ее головы. Улыбнувшись, он сказал:

- Настанет день, и я возьму тебя с собой в Индию.

После пира преданные прошли за Прабхупадой в комнату. Он сел за свой письменный стол и начал читать маленькой группе преданных, рассевшихся перед ним на полу, письма - письма благодарности от новых учеников. Письма эти стали подношением Шрилы Прабхупады своему духовному учителю. Он читал: «Нам по-настоящему нравится петь маха-мантру», «когда мы повстречали вас, мы обрели счастье», «Мы стараемся учить повторению “Харе Кришна” других». Это были простые слова, но, читая их, Прабхупада преисполнялся счастья. Затем он положил письма вместе с цветами перед изображением Шрилы Бхактисиддханты Сарасвати и, взглянув на Нандарани, спросил:

- Стала ли ты счастливее с тех пор, как повторяешь Харе Кришна?

- О, да, - ответила Нандарани, - моя жизнь превратилась в чудо.

Глядя на других, Прабхупада спросил:

- А вы? Вы стали счастливее, когда начали повторять «Харе Кришна»?

Все ответили утвердительно.

- Тогда у меня к вам только одна просьба, - продолжил Прабхупада. - Вы должны просто кому-нибудь об этом рассказать. Это все, что вам следует сделать. Не нужно никого наставлять. Не нужно учить философии. Просто объясните людям, что благодаря повторению «Харе Кришна» вы стали счастливы, а если и они будут повторять, то тоже станут счастливее. Тогда и я буду доволен, и мой духовный учитель будет доволен.

***

Однажды вечером, войдя в магазинчик, Шрила Прабхупада, к удивлению своему, обнаружил там Умапати. Умапати оставил сознание Кришны около года назад, и с тех пор Прабхупада его не видел. Прабхупада непроизвольно шагнул к нему и искренне обнял ученика. Несколькими месяцами раньше тот прислал письмо, в котором сообщал, что подумывает о возвращении; поэтому этот сюрприз не был для Шрилы Прабхупады полной неожиданностью. Усевшись, Прабхупада стал расспрашивать Умапати о преданных в Нью-Йорке и ненадолго погрузился в воспоминания о том, как он начинал Движение, а парни, подобные Умапати, ему помогали.

Позднее, в тот же вечер, вернувшись к себе на квартиру, Прабхупада выразил сожаление, что некоторые его ученики оставили сознание Кришны. Он рассказал Умапати, что когда бывшая жена одного из учеников-санньяси Шрилы Бхактисиддханты Сарасвати силой увела мужа домой, его духовный учитель плакал от своей неспособности спасти ученика. Под влиянием майи ученик может отойти, сказал Прабхупада, но духовный учитель никогда его не оставит.

Умапати бросил сознание Кришны из-за философских сомнений. Будучи эклектиком, последователем буддизма, как в прошлом Даянанда и Анируддха, он не мог стерпеть того, как Прабхупада трактует буддизм. Однако, оставив сознание Кришны, он всего лишь вернулся на свою старую работу на радиостанции, вспомнил старые привычки и вновь отрастил бороду.

- Всякий раз, когда я видел, как кто-то делает что-то не то, например, ест мясо, - рассказывал Прабхупаде Умапати, - то думал: «Мой духовный учитель говорил, что это плохо».

- Когда ты так думаешь, - сказал Прабхупада, - жизнь твоя тотчас же очищается.

Во время разговора в комнату Прабхупады вошло еще несколько преданных. Прабхупада объяснил, что по мере роста в сознании Кришны человек начинает стараться не доставлять беспокойства другим живым существам и не хочет причинять страдания даже крохотному насекомому.

- Разве вы не чувствуете? - спросил Прабхупада, взглядом прося их осознать сострадание преданного.

Умапати решил остаться в Лос-Анджелесе и помогать преданным. Он переехал в магазинчик к Анируддхе, устроился на работу и взял на себя часть ответственности за поддержание храма.

Видя, что Прабхупада почти постоянно занят с учениками, Лилавати, одна из девушек, приехавших из Сан-Франциско, решила, что больше не будет понапрасну отнимать у своего духовного учителя время. Прабхупада заметил, что девушка стала часто пропускать собрания у него на квартире, и когда она, наконец, навестила его, он спросил:

- Почему ты не приходишь?

- О, Свамиджи, - сказала Лилавати, - вам нужно переводить. Мне кажется, вы не успеваете делать свою работу.

- Нет, ты что, не знаешь? - поправил ее Прабхупада. - Разве ты не знаешь, что ученики - это и есть моя работа?

***

Прабхупада сказал, что будет участвовать во всех проповеднических программах, какие только сможет организовать Анируддха. Анируддха старался, но постоянно сталкивался с какими-то трудностями. Дважды машина, в которой ехали на программу Прабхупада, Субала и Анируддха, ломалась. В другой раз полицейский арестовал Субалу за то, что у того не было водительских прав, и Прабхупаде пришлось возвращаться в сопровождении своего слуги пешком. На программу в студенческом центре Калифорнийского университета не пришел ни один студент, и Прабхупада, просидев в ожидании минут десять, повернулся к Анируддхе:

- Ну, что случилось?

На программе под открытым небом в Государственном колледже Лонг-Бич для Прабхупады не подготовили сиденье, а Анируддха носился по территории в поисках зонта, чтобы защитить учителя от солнца.

- Анируддха, это не очень хорошо, - стоя на возвышении, заметил Прабхупада.

Но были и удачи. Мукунда-дас организовал для Прабхупады эфир на национальном телевидении в двух телешоу - «Ле-Кран» и «Джо-Пайн», а также в нескольких радиопередачах. В журнале «Лайф» была опубликована фотография Прабхупады и сопровождающий ее рассказ, входящий в состав статьи под названием «Год гуру».

Анируддха готов был устраивать проповеднические программы все время, пока Прабхупада жил в Лос-Анджелесе, однако преданные из Сан-Франциско, Нью-Йорка, Монреаля и Бостона тоже постоянно звали Прабхупаду к себе. Он уехал в Индию в июле 1967 и вернулся в Сан-Франциско 14 декабря. В Сан-Франциско он пробыл три недели, в Лос-Анджелесе - два месяца. А в других городах преданные ждали его приезда уже больше восьми месяцев. И он решил ехать дальше.

Седьмого марта, в день своего отъезда из Лос-Анджелеса, Прабхупада поблагодарил Анируддху за его служение по поддержанию центра.

- Несмотря на болезнь, - сказал он, - мне было очень удобно. Да благословит тебя Кришна.

- Да что же я сделал? - ответил Анируддха. - Все было сплошным недоразумением. Все программы шли через пень-колоду.

- Совсем нет, - сказал Прабхупада, - все нормально. Ты старался, как мог.

Чтобы поехать в аэропорт, Прабхупаде нужно было пройти от своей квартиры до машины. Шел дождь, а у него не было ни зонтика, ни плаща. Говинда-даси опрометью бросилась в ванную, сорвала занавеску и обернула ее вокруг своего духовного учителя, защищая его от дождя.

У Прабхупады были планы поистине безграничного расширения - в таком большом городе, как Лос-Анджелес, должны быть большой храм, организованное распространение книг о сознании Кришны и прекрасно поставленные культурные программы. В каждом доме должны стоять Божества Радхи и Кришны. При этом, составляя долгосрочные планы повсеместного распространения сознания Кришны, Прабхупада терпеливо ждал, когда же вернется очередной заблудший ученик, вроде Кришна-деви. Всегда готовый выступить на телевидении, отважно встретиться с любым оппонентом или поехать в любую точку мира, Прабхупада в то же время позволял Говинда-даси укрыть его от дождя занавеской из душа.

Храм в Лос-Анджелесе станет примером великого успеха в сознании Кришны лишь благодаря упорному труду и искренности. И Прабхупада знал, что на это потребуется время. Его ученики еще не были достаточно опытны, чтобы обеспечить Кришне грозное наступление на силы майи. Тем не менее, проведя в Лос-Анджелесе два месяца, он укрепил в своих учениках сознание Кришны. И они продолжат свой духовный рост. Теперь ИСККОН в Лос-Анджелесе стал немного сильнее. Здесь останутся несколько преданных и будут помогать Движению. А он вернется, когда они сделают больше.

***

Сан-Франциско, 8 марта 1968 г.

Из Лос-Анджелеса Шрила Прабхупада вылетел в Сан-Франциско. В отличие от Лос-Анджелеса, храм здесь был более активен, что воодушевило Прабхупаду.

Думаю, что центр Сан-Франциско многократно благословен чистым преданным служением местных преданных. Как только появляются искренние преданные, ситуация тут же меняется в лучшую сторону.

Утренние и вечерние встречи привлекали много заинтересованной молодежи.

- К своему трансцендентному удовлетворению, все присутствующие часто могут видеть здесь экстатические танцы, - заметил как-то Шрила Прабхупада.

Прабхупада был свидетелем успеха движения санкиртаны. Он посадил семя, и сейчас росток кришна-бхакти расцвел. Вновь оказавшись в каком-то из центров и увидев, как, искренне следуя его указаниям, ученики продвигаются в сознании Кришны, Прабхупада чувствовал прилив радости и удовлетворения. Он наблюдал, как, благодаря могуществу киртана, меняются падшие души. И когда преданные видели его одобрительную улыбку, их собственный экстаз возрастал.

Гурудас показал Прабхупаде слайды с Божеством Кришны, которое Прабхупада назвал Картами-шайи. Один из кадров запечатлел Картами-шайи вскоре после того, как преданные приобрели Его в магазине импортных товаров и поставили в храме. На других слайдах преданные уже регулярно поклонялись Картами-шайи и предлагали Ему пищу. Рассматривая слайды, Прабхупада начал тихонько хихикать:

- Мне кажется, Божество изменилось.

Гурудас пересмотрел слайды. Действительно, Картами-шайи пополнел, а синий цвет Его тела стал более насыщенным.

- А Его как-то переделывали, перекрашивали? - спросил Умапати.

Гурудас ответил, что преданные ничего в Нем не меняли.

- Вы заботились о Нем, - заверил их Прабхупада.

Бхакти-йога - это научный закон; как человек относится к Кришне, так и Кришна отвечает ему. Там, где ученики Прабхупады добросовестно следовали предписанному пути, он сразу же видел улучшения. Сознание Кришны, - сказал он, - это лечение больной души с помощью лекарства и диеты. Лекарство - это повторение «Харе Кришна», а диета - это прасад. Выполняя эти предписания, больной восстанавливает утраченное здоровье, а пренебрегая ими, возвращается в прежнее состояние. Шрила Прабхупада видел и здоровых, и больных.

Упендра, личный слуга Прабхупады в Сан-Франциско, пришел к нему весь в слезах. Он признался, что не может побороть в себе половое желание и занимается незаконным сексом. Он спросил, прощает ли Кришна оскорбления, и Прабхупада успокоил его:

- Да, Кришна прощает.

Упендра спросил, сможет ли он побороть в себе похоть, если женится.

- Нет, ты еще слишком молод, - ответил Прабхупада. - Ты должен воздерживаться от жирной пищи. Ешь умеренно.

Он посоветовал Упендре есть дал без специй и чапати без масла.

Проведя несколько недель в Сан-Франциско, Шрила Прабхупада отправился в Нью-Йорк, где преданные устроили ему пышный прием. В городской газете напечатали статью «Гуру возвращается». Нью-йоркский центр на Второй авеню, 26 делал успехи. Можно было видеть новые лица и вдохновенные киртаны.

Здесь много новых, цветущих молодых парней и девушек, и все они проявляют глубокий и серьезный интерес к сознанию Кришны. Я удивлен их огромным энтузиазмом и очень рад оказаться среди них.

Прабхупада остановился в своей старой квартире на Второй авеню. Поговаривали о том, чтобы найти для него другое жилье, но все было слишком дорого. Прабхупада заверил Брахмананду:

- Я хотел бы остаться в своей квартире. Здесь тихо, уединенно, и мне здесь нравится. Другого мне и не надо.

Хотя Шрила Прабхупада планировал оставаться в Нью-Йорке меньше двух недель, он намекал, что останется дольше - если ученики предоставят ему возможность стабильно работать над переводами и помогут одну за другой опубликовать его книги.

Прабхупада написал Брахмананде:

Я хочу обосноваться в одном месте с несколькими помощниками и посвятить остаток своего времени переводу «Шримад-Бхагаватам» и других книг. А также обучить учеников проповеди. Итак, с этого дня я хотел бы выступать только на самых важных программах, а на остальных могут проповедовать мои ученики. Все вы должны учиться проповедовать; что же касается меня, то самая важная моя проповедь - это закончить «Шримад-Бхагаватам». Поэтому, пожалуйста, попытайтесь обеспечить это, ибо очень важно, чтобы мои книги были завершены как можно скорее.

Однажды, сидя у себя в комнате и принимая массаж, Прабхупада вдруг начал смеяться. Сидя на полу, поджав под себя одну ногу и вытянув перед собой другую, он рассказал двум или трем сидящим перед ним преданным, как Кришна, неся с собой обед, собранный для Него матерью, шел в лес вместе со своими друзьями-пастушкaми, которые тоже брали из дома обед. Кришна и Его друзья садились и обедали вместе, и у Кришны всегда были самые лучшие ладду и качаури. Глаза Прабхупады засветились и, улыбаясь, он потер руки.

- Я хочу отправиться на Кришналоку, просто чтобы отведать ладду и качаури Кришны. Больше меня ничего особенно не привлекает. Я просто хочу отправиться туда, чтобы наслаждаться с Кришной и пастушкaми ладду и качаури.

Широко открыв глаза, он посмотрел на Девананду, который в это время делал ему массаж, и на других преданных в комнате.

- О, - сказал он им, - если вы дадите мне ладду и качаури, то я вас благословлю.

- Свамиджи, пожалуйста, научите нас их делать, - ответили заинтригованные преданные. - Мы непременно сделаем их для вас!

- Да, - заверил их Прабхупада, - я покажу вам. Я научу вас, - и продолжил веселый разговор.

***

В Нью-Йорке ждали своего посвящения новые преданные. Один парень увидел фотографию Прабхупады в журнале «Лайф», вырезал ее и положил в свой школьный шкафчик. Юноша по имени Джей, прочитав о Прабхупаде и преданных в журнале «Вечнозеленое ревю», посетил в храм и увидел, насколько там все преданы Прабхупаде. Те из учеников, которым Прабхупада дал посвящение по почте - Индира и Экаяни, две сестры, которые еще ходили в школу и жили дома - впервые встретили своего духовного учителя. Прабхупада дал посвящение всем достойным кандидатам.

В день отъезда в Бостон Прабхупада прочитал лекцию в Нью-йоркском государственном университете в Стоунибруке, что находился в двух часах езды от храма.

Брахмананда: Программа проходила в огромной аудитории с рядами кресел. Зал был полон. Когда мы вошли, все места были уже заняты. Было темно, и нас освещали лишь несколько прожекторов. Ряды с сиденьями располагались уступами и поднимались кверху, как в амфитеатре, и мы практически не видели лиц. Сначала мы провели киртан, а затем Прабхупада заговорил. Когда началась лекция, мы услышали шум подскакивающих сидений - студенты вставали и уходили. Но Прабхупада невозмутимо продолжал свою лекцию, словно не замечая происходящего. К концу в зале осталось чуть больше десятка людей.

После программы преданные обнаружили, что машина, которая должна была везти Прабхупаду домой, уже уехала. Однако какой-то студент предложил им свой спортивный «Триумф» - маленький двухместный автомобиль. Прабхупаде машина не понравилась, но других вариантов не было, и Брахмананда отвез Прабхупаду обратно на Манхеттен.

Было уже около полуночи, и пока Брахмананда давил на газ, торопясь вернуться в храм, Прабхупада дремал. Неожиданно Брахмананда наскочил на большую выбоину на дороге, и Прабхупада ударился головой о металлическую балку под потолком машины.

За полночь они, наконец, вернулись в Нижний Ист-сайд. У Прабхупады оставалось лишь несколько часов на отдых перед вылетом в Бостон в девять утра. Большинство преданных мирно спали, когда Прабхупада, который встал, как всегда, вовремя, вышел из квартиры. В аэропорту Прабхупада сказал, что вместо того, чтобы только прославлять его, ученики его должны стараться следовать примеру духовного учителя и рано вставать.

58 Визит в Бостон

Бостон, май 1968 г.

Квартира находилась недалеко от надземной железной дороги, в бедном, неблагополучном районе Бостона. Но ничего лучшего Сатсварупа себе позволить не мог. Перед самым отъездом в Индию, 24 июля 1967 года, Шрила Прабхупада, в знак благословения с любовью похлопав Сатсварупу по спине, послал его сюда.

Вначале Сатсварупа был один. Он устроился на работу в департамент социального обеспечения, надеясь найти какой-нибудь магазинчик, подходящий для центра, а затем к нему присоединились Хамсадута и его жена Химавати, а также Джадурани, которой стало трудно заниматься рисованием в нью-йоркском храме. Хамсадута готовил, Химавати помогала ему и, кроме того, убирала дом, Джадурани рисовала, а Сатсварупа работал. По воскресеньям они ходили петь в городской сад.

В сентябре Шрила Прабхупада написал им из Вриндавана письмо, в котором выражал свое удовлетворение тем, что даже в его отсутствие ученики открыли в Бостоне центр сознания Кришны. «Присутствую я лично или нет, - писал он, - работа должна продолжаться… Пожалуйста, постарайтесь организовать бостонский центр по высшему разряду». В конце он добавил: «У вас там много студентов, поэтому перспективы очень хороши».

Для бостонских преданных это письмо Прабхупады значило очень многое. Они вчитывались в него, в разговорах друг с другом приводили из него выдержки, и это укрепляло их веру. Хамсадута размышлял над словами из письма Прабхупады, когда трудился на кухне, Сатсварупа думал о том же самом в поезде, по дороге на работу, и когда повторял мантру на четках; а девушки вооружались цитатами из письма, когда ссорились - чаще всего по поводу беспорядка в комнате Джадурани.

После двух месяцев, проведенных в Бостоне, Сатсварупа, наконец, нашел крохотный магазинчик, сдававшийся в аренду. Не успев даже получить ключи и осмотреть его, он уже написал Прабхупаде, что нашел небольшое помещение близ студенческого городка, рядом с Бостонским Университетом.

В первый раз Сатсварупа пришел в магазинчик один. Он осмотрел пустую комнату, подвал и керосиновый обогреватель и собрался было уходить, как вдруг заметил лежащий на полу синий конверт авиапочты. Хотя он валялся всего лишь в паре метров от двери, Сатсварупа не обратил на него внимания, когда вошел. Подняв письмо, он, к своему удивлению, обнаружил, что оно от Свамиджи, из Калькутты. Казалось, Свамиджи сам пришел, чтобы его встретить - чудо!

Разрывая синий конверт, Сатсварупа представлял себе как, отправленное рукой Свамиджи из комнаты в Калькутте, письмо переходило от одного человека к другому, пока не долетело до Америки, смешавшись в огромном почтовом мешке с тысячами других писем, как его отсортировали и затем принесли сюда. В магазинчике пока еще никто не жил, однако почтальон бросил письмо в щель, и оно спланировало на пол в двух метрах от двери и пролежало там несколько дней. Конечно, это «чудо» было ни чем иным, как обычной работой почтовой службы, но обычный почтальон даже представить себе не мог, сколько всего содержалось в этом невесомом письме. Усевшись на подоконник, Сатсварупа стал читать слова Свамиджи:

Я понял, что ты нашел в Бостоне очень хорошее место, и у тебя появилась неплохая возможность распространить наше Движение среди местных студентов. Несомненно, наше Движение находит горячий отклик у молодого поколения вашей страны, и если нам удастся привлечь на свою сторону американское студенчество, это Движение непременно распространится по всему миру, и тогда исполнится предсказание Господа Чайтаньи о том, что слава Его движения санкиртаны разнесется по всем деревням и городам мира. Пожалуйста, искренне старайтесь достичь этой цели, и миссия вашей жизни увенчается успехом.

Для Сатсварупы письмо это стало подтверждением тому, что долг их - занять это помещение. Но поскольку места там было мало, горячая вода отсутствовала, а Химавати была беременна, Хамсадута со своей женой решил переехать в монреальский храм. Но в те же дни в Бостон приехал еще один преданный, Прадьюмна, и все вместе они - Сатсварупа, Джадурани и Прадьюмна - переехали в магазинчик.

Шрила Прабхупада написал Сатсварупе из Индии еще одно письмо, где просил ученика постараться устроить его на должность преподавателя в Бостонском университете. Такое назначение, рассуждал Прабхупада, позволило бы ему легко получить американское гражданство. Сначала Сатсварупа отправился в Гарвард, сотрудники и преподаватели которого отправили его по кабинетам. Хотя некоторые из них, казалось, с любопытством слушали об ученом свами, его книгах и миссии, никто и не думал всерьез включать какого-то там свами в преподавательский состав Гарварда. Однако, погруженный в мысли о своем духовном учителе, Сатсварупа продолжал обивать пороги кабинетов, молясь о том, чтобы стать полезным Свамиджи. Он ясно понимал, что университетские профессора не в состоянии по достоинству оценить того, кто действительно достоин называться настоящим учителем.

Один известный профессор санскрита, сидя в своей комнатушке в библиотеке Вайденера, в течении получаса разговаривал с Сатсварупой о Ведах и слушал от него про свами, но и он не смог подписать прошение о том, чтобы свами приехал в Америку.

Наконец, после нескольких дней, проведенных в Гарварде, Сатсварупе удалось зарезервировать в студенческом клубе зал на один вечер в ноябре. Труднее всего было уговорить местного служащего напечатать на фирменном бланке письмо, подтверждающее, что в один из ноябрьских вечеров в зале студенческого клуба Свами Бхактиведанта будет читать лекцию. Хотя победа была невелика, Сатсварупа остался доволен. Он написал про Гарвард Свамиджи и тот поблагодарил его за старания, но добавил, что пост преподавателя был бы все-таки предпочтительнее.

Наступил ноябрь, а Свамиджи по-прежнему был в Индии, поэтому Сатсварупа, Прадьюмна и Джадурани сами пошли на программу, где им пришлось выдержать оживленный спор со студентами. «Гарвард-кримзон» опубликовала фотографию преданных, называя их пророками. Шриле Прабхупаде нравилось, что в его отсутствие его ученики действуют как пророки сознания Кришны.

Однажды ночью, примерно за две недели до отъезда Прабхупады из Индии в Сан-Франциско, Сатсварупе приснилось, что Свамиджи уже приехал в Бостон. Когда он написал об этом Прабхупаде, тот ответил:

Вы написали в своем письме, что было бы здорово снова меня увидеть. Я вполне согласен, что будет замечательно, если я буду с вами. Ваши искренние молитвы Господу Нрисимхадеве помогают мне поправляться, и вы будете рады узнать, что я прилетаю в Сан-Франциско 14 декабря… Я понимаю, что все вы думаете обо мне круглые сутки, и поэтому Сатсварупе приснился сон, что я приехал в Бостон и наслаждаюсь вашим обществом.

14 декабря 1967 года Шрила Прабхупада прибыл в Сан-Франциско. На следующий день один ученик позвонил преданным в Бостон и рассказал о подробностях приезда Свамиджи. Он сказал, что, возможно, даже сможет устроить им телефонный разговор с ним; по крайней мере, попытается.

Однажды вечером в бостонском магазинчике зазвонил телефон… Это был он! Джадурани, которая подняла трубку, сообщила ему, что слышала, будто в аэропорту он выглядел очень здоровым и загоревшим и что шагал он стремительно; а когда Прабхупада упомянул, что преодолел весь путь из Индии один, Джадурани поправила его:

- Но ведь с вами был Кришна!

Затем разговаривал Сатсварупа:

- Свамиджи, - начал он, - мы так по вам соскучились!

- Да, - ответил Прабхупада, - и я тоже рад тебя слышать.

Затем к телефону подошел Прадьюмна и рассказал о том, как он пытается рекламировать «Шримад-Бхагаватам».

После разговора каждый поделился с остальными тем, что сказал ему Свамиджи, и каждый признался в том, что, по меньшей мере, один раз сморозил какую-нибудь глупость. Но все согласились с тем, что у Свамиджи каждое слово было просто чудесно, а Сатсварупа с Прадьюмной чувствовали такое счастье, что, не удержавшись, начали кататься по полу.

Прабхупада сказал, что, уезжая из Америки, почти не надеялся на возвращение, но Кришна дал ему знак, что время его пока не пришло, и потому он вернулся. Он признался, что получает вдохновение от своих учеников, которых считает «добрыми душами».

Позднее, уже из Сан-Франциско, Прабхупада направил преданным Бостона еще одно письмо.

Хотя формально я являюсь вашим духовным учителем, я считаю вас моими духовными учителями, потому что ваша любовь к Кришне и служение Ему учат меня тому, как стать искренним в сознании Кришны.

Он сказал им, что, хотя их всего трое, каждый из них должен работать за триста человек. Находясь в сознании Кришны, объяснил Прабхупада, невозможно устать от служения. Для него это был признак духовного роста учеников, многие из которых никогда не уставали от преданного служения и всегда хотели делать больше и больше.

Каждому из бостонских преданных Прабхупада дал конкретное задание. Джадурани рисовала картины, и Прабхупада велел ей сделать журнал «Обратно к Богу» еще красивее, наполнив его иллюстрациями. Особенно он просил ее нарисовать конкретные картины: Радху-Кришну во Вриндаване, Господа Вишну, Господа Чайтанью с четырьмя Его главными спутниками, Господа Чайтанью и Его преданных во время киртана, а также портреты Бхактивиноды Тхакура, Бхактисиддханты Сарасвати и самого Свамиджи.

Поскольку квалификация Джадурани как художника была не слишком высока, первые ее картины казались грубоватыми, и Прабхупада порой смеялся, замечая в них художественные недочеты. Но он был доволен Джадурани. Работая, она повторяла «Харе Кришна» и каждую картину исполняла в точном соответствии с указаниями духовного учителя. Если она погрузится в рисование, сказал Прабхупада, то всегда будет пребывать во Вриндаване, где бы ни жила.

Прабхупада попросил Джадурани собрать вокруг себя других девушек-преданных, желающих рисовать, чтобы организовать художественный отдел и затопить весь мир картинами о Кришне. Эти картины, говорил он, подобны окнам в духовный мир. Прабхупада дал Джадурани множество подробных указаний относительно них.

Самолеты Вайкунтхи не совсем такие, как здесь. Они больше похожи на ослепительно сияющих летящих лебедей с изысканно украшенными золотыми тронами на спинах. Это не птицы, это самолеты в форме летящего лебедя.

Относительно картины, изображавшей битву между воплощением Господа Кришны в облике вепря и демоном Хираньякшей, Прабхупада дал следующие указания:

Демоны по желанию могут принимать любую гигантскую форму. Они могут создавать миражи; это не обычные люди. Ты должна знать, что тот, с кем пришлось сражаться Богу, не обычный человек. Он сражался с Господом почти на равных, но все равно никто не может превзойти Бога…

Да, Вараха очень красив. Обычно Вепря изображают получеловеком-полувепрем, но в «Бхагаватам» говорится, что Он выглядит как настоящий вепрь. Ты можешь изобразить его передние лапы в форме рук, а задние - в форме ног, и постарайся нарисовать как можно красивее… Да, он рыжеватый, как вепрь.

Желая совершенствоваться, Джадурани начала изучать великих мастеров. Но когда она попыталась нарисовать Нараду Муни в стиле Рафаэля, Прабхупада нашел, что тот выглядит слишком чувственным. Он сказал, что ее первое изображение Нарады нравится ему гораздо больше, даром что оно скорее похоже на переводную картинку (Джадурани старалась тщательно скопировать плакат, который дал ей Прабхупада). Увидев нового, чувственного Нараду и услышав о планах Джадурани и впредь изучать изобразительное искусство, а картины свои продавать, Прабхупада выразил неодобрение:

Ты и так уже великолепная художница. Ты ведь не хочешь стать известным художником, чтобы угождать вкусам публики? Если твои картины кажутся им негодными, меня это не интересует; они глупцы. Продолжай делать все от тебя зависящее, чтобы писать картины как можно красивее, но не ради потакания прихотям невежественной толпы. Вчера я был в Унитарной церкви, и видел там две картины, сделанные из бревен и бамбука. Наша великая художница Говинда-даси объяснила мне, что это современное абстрактное искусство. Но, как бы там ни было, я ничего там не увидел, кроме бревен и бамбука. Ничто в них не пробуждало мое сознание Кришны. Поэтому, если ты хочешь стать таким вот великим художником, я буду молиться Кришне о твоем спасении. В любом случае, если люди не покупают наши картины, нас это не волнует. Почему ты так озабочена продажей? Мы раздадим их преданным бесплатно. Если наши товары не котируются на общественном рынке чувственного удовлетворения, это еще не значит, что мы станем менять наши принципы. Наша цель - удовлетворять чувства Кришны, а не кого-то другого. Таким должен быть принцип нашей жизни.

Джадурани впала в уныние. Чувствуя себя глупой и ненормальной ученицей, она написала Прабхупаде короткий ответ. Несколько дней она ходила мрачная, потеряв всякую надежду, но затем пришло второе письмо.

Я впервые получил от тебя письмо в три строки, и понимаю, что мое последнее послание сильно тебя расстроило. Есть такая история: «Я лишился касты, но живот мой по-прежнему пуст». В Индии среди индусов существует обычай: они никогда не принимают пищу в доме мусульманина, христианина и вообще в любом доме, не принадлежащем брахману-индусу. Но один очень голодный человек как-то раз принял пищу в доме мусульманина. Однако когда он попросил добавки, хозяин отказал, потому что у него больше не было. И тогда индус сказал:

- Господин, я утратил касту, но остался голодным!

Точно так же, если картины, получившие в этой стране одобрение общественности будут быстро раскупаться, я не возражаю против того, чтобы картины наши выставлялись на продажу. Но я знаю, что картины в этой стране расходятся не из-за достоинств самой живописи, а за счет известности художника. В Индии сейчас происходит то же самое. Но для того, чтобы стать художником с именем, требуется много времени. А времени у нас очень мало. Мы должны довести до совершенства наше сознание Кришны в течение одной жизни и ни одной минуты не должны растрачивать попусту на что-либо еще. Согласно «Чайтанья-чаритамрите», слава достается тому, кто стал великим преданным Кришны. Поэтому, если мы не можем быстро продать наши картины на выставке, я не думаю, что есть необходимость совершенствовать свое мастерство. Мы должны быть довольны тем, что наши картины висят в наших храмах. Не стоит жертвовать своим драгоценным временем ради того, чтобы прославиться как художник и продавать свои картины, как продают горячие пирожки… Конечно, я не художник и не способен оценить картины с этой точки зрения; я обычный человек, и если картина кажется мне привлекательной, я говорю, что она хороша, и наоборот. Я просто подхожу к этому с позиции здравого смысла. Поэтому в плане искусства мои замечания немногого стоят. В любом случае, не расстраивайся; ты можешь продолжать свою работу, и мы еще поговорим на эту тему, когда встретимся.

Взяв себя в руки, Джадурани продолжила писать картины, и вскоре на стенах магазинчика не осталось свободного места.

Служением Прадьюмны был санскрит. Прабхупада вдохновлял его стать знатоком санскрита, чтобы со временем он смог помогать своему духовному учителю в переводе «Шримад-Бхагаватам». Хотя для того, чтобы помочь содержать храм, Прадьюмна устроился конторским служащим в страховую компанию, все свое свободное время он, как правило, проводил в подвале, изучая санскрит. Будучи от природы ученым, он начал собирать книги и общаться со студентами и профессорами санскрита в Гарварде, куда один известный профессор пригласил его в качестве вольного слушателя на свой курс. В качестве первого задания Прабхупада поручил Прадьюмне составить английский пословный перевод стихов «Брахма-самхиты». Он также попросил его изучить определенные книги, и Прадьюмна с энтузиазмом взялся за дело, пренебрегая даже своими дежурствами по храму, которые назначил для всех Сатсварупа.

Прабхупада был доволен работой Прадьюмны, и это вдохновляло того работать еще усерднее. Но когда Прадьюмна послал Прабхупаде на одобрение список книг, которые хотел прочитать, Прабхупада, хотя и заинтересованный в расширении кругозора Прадьюмны, предупредил его об опасности.

Что касается списка книг: книги «Господь Чайтанья» С.К. Гхоша и «Ведер-Паричая» Бона Махараджи бесполезны, и ты можешь их даже не искать. Другие книги, в том числе газета «Гаудия», приемлемы… Я рад, что ты усердно трудишься над распространением сознания Кришны в Бостоне. Отмечу, что именно такая преданность, то есть, та, что проявляется в действии, есть секрет понимания шастр. Мой Гуру Махараджа обычно говорил, что для того, кто не занят преданным служением, чтение книг подобно облизыванию снаружи банки с медом. В этом черпают удовлетворение только те, кто считает книги верхом всего. Но мы должны научиться секрету - как открыть банку и насладиться ее содержимым. Таким образом, если мы сможем просто понять одну книгу, одну шлоку, мы обретем совершенство. Господь Чайтанья предупреждал об опасности изучения множества книг, хотя я вижу, что в Америке модно коллекционировать книги и при этом не понимать ни одной. В любом случае, искренне трудясь и внимательно исполняя наставления духовного учителя, все вы обретете успех по милости Кришны. Я постоянно молюсь Кришне о вашем продвижении в сознании Кришны, обо всех вас, искренние души.

Заметив в журнале «Назад к Богу» ошибки в санскритских словах, Прабхупада попросил Прадьюмну ввести стандарт на санскритскую транслитерацию. Прадьюмна был умен, и Прабхупада надеялся, что он станет хорошим специалистом.

У Сатсварупы особым заданием было расшифровывать и редактировать пленки Прабхупады с начитанным на них «Шримад-Бхагаватам». Впервые Прабхупада попросил об этом Сатсварупу в Нью-Йорке в 1966 году, и когда в 1967-м Прабхупада уехал в Сан-Франциско, тот продолжил это занятие. Тогда же, когда Прабхупада заболел и перестал диктовать, Сатсварупа остался без дела. Но, вернувшись из Индии, Прабхупада немедленно возобновил перевод «Шримад-Бхагаватам» и написал Сатсварупе в Бостон, прося его взять напрокат диктофон: «Как только ты сообщишь мне, что достал диктофон, я буду регулярно высылать тебе пленки».

К концу декабря в бостонский храм начали приходить пленки - пластмассовые катушки фирмы «Грюндиг» в обычном конверте для документов, скрепленном скрепками и подписанном рукой Свамиджи. Сначала Свамиджи присылал по одной катушке в неделю, затем по две, а иногда даже по три. Сатсварупа печатал рано утром, до ухода на работу и до того, как просыпались остальные. Он шел на кухню, садился на пол и печатал, через наушники слушая голос Прабхупады. «Это даже лучше, чем получать письма», - думал он. Ведь сам Свамиджи учит его философии сознания Кришны!

Сатсварупа так привязался к своему служению, что вся жизнь его стала строиться только вокруг него. Он испытывал прилив любви к каждому американскому почтальону на улице - ведь именно они доставляли ему катушки Свамиджи!

Сатсварупа считал, что прекрасно понимает речь Свамиджи, однако на одной из катушек ему встретилось слово, которое он никак не мог понять. Прабхупада описывал рождение демона Хираньякши из чрева Дити, и Сатсварупе казалось, что Прабхупада говорит «by the pores of the pregnancy of Diti, the whole universe went dark» (буквально «Из-за пор беременности Дити вся вселенная погрузилась во тьму»). Как у беременности Дити могли быть поры? Прабхупада ответил, что это не «pores» (поры), а «force» (сила/влияние). Прабхупада написал: «Будет лучше, если, сделав распечатку с катушек, после редактирования ты будешь посылать один экземпляр мне. Я буду хранить его у себя, а другой будет у тебя…»

Иногда по дороге на работу Сатсварупа засыпал в автобусе, и во сне ему казалось, что он слышит через наушники голос Свамиджи и печатает. Это было очень личным служением. У Прабхупады было девять катушек, и он хотел вести учет того, сколько их было у Сатсварупы и сколько их было на пути к нему. «Сегодня утром я послал одну пленку, - писал Прабхупада. - Скорее всего, ты получишь ее завтра. Я получил отредактированные тобой тексты “Шримад-Бхагаватам” - хорошая работа».

***

С наступлением зимы из-за снега и гололеда вечерние программы в бостонском магазинчике стали менее людными. Преданные предпочитали никуда не ходить и заниматься каждый своим делом. Получая удовлетворение от своего служения, каждый из них считал, что лучше и быть ничего не может.

Прабхупада назначил день своего приезда в Бостон - первое мая, и попросил Сатсварупу начать договариваться о лекциях в многочисленных университетах города. Преданные послали Прабхупаде несколько фотографий интерьера магазинчика, и он ответил: «Я получил хорошее представление». Хотя на фотографиях было видно лишь маленькую пустую комнату с незаконченным алтарем, Прабхупада смотрел на все это не глазами дизайнера. «Хорошее представление» состояло в том, что ученики в Бостоне целиком заняты в сознании Кришны. Они служили Кришне, и это было самое главное. Все материальное обретает ценность, если к нему добавить сознание Кришны.

Когда Прадьюмне пришлось лечь в больницу на операцию по поводу грыжи, Сатсварупа не знал, где взять деньги на лечение. Родители Прадьюмны платить отказались, и, не зная, к кому обратиться, Сатсварупа написал Прабхупаде, спрашивая, не мог бы тот оплатить счет. Подобно беспомощному ребенку, который в страхе перед миром всегда обращается к своим заботливым родителям, Сатсварупа верил, что Свамиджи все знает и все может решить. И, кроме того, никому больше не было дела ни до Прадьюмны, ни до того, как именно Бостонский центр сознания Кришны оплатит больничный счет в пятьсот долларов. Сатсварупа решил, что если Свамиджи сочтет просьбу о деньгах неподобающей, то сам скажет об этом.

Шрила Прабхупада счел этот больничный счет источником беспокойств. С какой стати он должен печься обо всех делах в десяти разных храмах по всему миру? Заверив Сатсварупу, что пошлет, если необходимо, деньги на лечение, Прабхупада все же посоветовал своим ученикам учредить для решения подобных вопросов руководящий совет. Его растущая организация должна иметь хорошую систему самоуправления и не зависеть целиком и полностью от него. Он должен исполнять обязанности, подобающие духовному учителю, а не быть одновременно казначеем, председателем, специалистом по улаживанию конфликтов и консультантом по каждой проблеме каждого преданного в каждом центре. Однако пока что было именно так. Число учеников росло, и они обращались к нему за советом по каждому поводу, будь то лечение, брак, финансовая поддержка, или духовное знание. Прабхупада сказал, что от этого у него болит голова.

Операция Прадьюмны прошла успешно, и Прабхупада поздравил его письмом.

Я буду рад услышать о твоих успехах, и меня тревожит, что боль еще не прошла. Я рад, что ты получаешь хорошее медицинское обслуживание, и тебе не приходится ходить по лестницам. Это очень хорошо.

Времени до приезда Прабхупады оставалось все меньше, и Сатсварупа, Прадьюмна и Джадурани готовили для него жилье. Когда они написали ему в Нью-Йорк, честно рассказав о том, чтo удалось найти, и спрашивая, устроят ли его такие условия, он ответил, что совсем не прочь прогуляться девять кварталов от магазинчика до дома при условии, что там нет холмов. И был вовсе не против того, чтобы в той же квартире жили преданные, но попросил выделить ему отдельную, тихую комнату. Что касается лекций в колледже, то не важно, много людей соберется или мало, - он «готов служить». «Вероятно, вы готовите хорошие программы, - написал он. - Многие придут в храм послушать меня. В таком случае я просто обязан приехать».

1 мая 1968 г.

Джадурани первой встретила Прабхупаду в бостонском аэропорту; она шагнула из толпы, держа в руках цветочную гирлянду для своего духовного учителя. Когда они возвращались в храм на такси, Прабхупада спросил Джадурани про картины. Она пожаловалась, что во время подготовки к его приезду ей пришлось шить накидку для алтаря, развешивать шторы, а еще - делать плакаты и расклеивать их по всему городу, поскольку остальные преданные занимались своими делами. Поэтому она не могла заниматься тем, что было ее истинным служением - рисовать.

- Не переживай, - утешил ее Прабхупада, - я ненадолго.

Такси остановилось у дома на Честер-стрит, где должен был жить Прабхупада. Это было двухэтажное здание; квартира Прабхупады находилась на первом этаже. Наверху жили студенты Бостонского университета, которые на время визита свами согласились включать свою музыку потише, чем обычно; возле дома были припаркованы их мотоциклы. Медленно поднявшись по деревянной лестнице и перейдя через веранду, Прабхупада вошел в квартиру. На кухне он застал Сатсварупу, который стоял над плитой и что-то готовил. Сатсварупа предложил ему поклон и тут же вернулся к плите, извиняясь, что не смог встретить Свамиджи в аэропорту. Три горелки были включены одновременно, и Сатсварупа казался очень счастливым, но в то же время заметно нервничал.

- Что готовишь? - поинтересовался Прабхупада.

- Сладкий рис, халаву, пури и овощи, - ответил Сатсварупа, одновременно помешивая сладкий рис и наблюдая за другими блюдами. Это больше было похоже на воскресный пир, чем на ежедневный рацион Свамиджи из риса, дала и чапати, но Сатсварупа умел готовить только это.

Прабхупада улыбнулся. Оглядев кухню, он заметил на окне плакат: «Духовный учитель Святого Имени приезжает в Бостон». На плакате была фотография Свамиджи и список программ в местных университетах. Читая его, Прабхупада просиял:

- Да вы обеспечили меня работой на целый месяц!

Затем он неторопливо вышел из кухни, оставив позади взволнованного Сатсварупу, который пытался поспешно приготовить обед так, чтоб ничего не подгорело.

Прабхупада вошел в свою комнату, сел за низенький письменный столик и откинулся на подушку.

- Почему бы вам не отдохнуть? - посоветовала Джадурани.

- Я наотдыхался в самолете, - ответил Прабхупада.

- Ну и что, - настаивала Джадурани, - вы можете отдохнуть еще.

Прабхупада слегка отвернул от нее голову и тихо произнес:

- Я живу не для того, чтобы целыми сутками отдыхать.

Прабхупада пожелал видеть Сатсварупу. Гаурасундара пошел его звать, но вскоре вернулся, сказав, что тот прийти не может, так как очень занят на кухне. Когда Прабхупаде, наконец, подали его обед, преданные попросили разрешения уйти и оставили Прабхупаду одного. Большинство преданных - включая тех, что приехали из Нью-Йорка, и нескольких гостей - не спали всю ночь, готовя квартиру к приезду Свамиджи, и теперь заснули прямо на полу в разных комнатах. Повсюду был слышен их храп. Закончив обедать, он вышел и заглянул в несколько комнат, но будить никого не стал. Он сел на диван в гостиной, и вскоре преданные сами проснулись и собрались вокруг него. Прабхупада рассказал им про Кришну во Вриндаване.

- Вриндаван, - сказал он, - это царство Радхарани. Во Вриндаване, если кто-то хочет навестить меня, - Прабхупада обернулся и заглянул в длинный коридор, посмотрев в сторону черного хода, - он кричит: «Джайя Радхе!»

Прабхупада прокричал громко, словно и был тем посетителем, ожидавшим у задней двери.

- А я ему отвечу, - он снова посмотрел в сторону двери запасного выхода, - «Джайя Радхе!»

- Кришна очень строг, а Радхарани добра. Если женщина не бессердечна, у нее очень мягкое и доброе сердце. А Радхарани не бессердечна.

Позже Джадурани извинилась перед Свамиджи за то, что глупо жаловалась ему в машине. Он сказал: «Не переживай, я ненадолго», - но на самом деле ей хотелось, чтобы он остался здесь навсегда. Ей не хотелось, чтобы он считал себя обузой, она просто переживала, что пренебрегает служением, данным ей самим Прабхупадой. Всякий раз, когда Сатсварупа просил ее сделать что-нибудь помимо рисования, она не знала, чему отдать предпочтение. Прабхупада терпеливо выслушал ее, прекрасно понимая суть вопроса.

- Прямой наказ духовного учителя, - сказал он, -самое важное для ученика дело, если это не касается чрезвычайных обстоятельств.

Первая лекция Прабхупады в Бостоне проходила в Университете Северо-Востока. В полдень мощеные дорожки и площадки студенческого городка были, как обычно, полны студентов. Прабхупада, в сопровождении небольшой группы учеников, степенно шел сквозь многотысячную толпу.

У входа в один из главных корпусов стояла огромная бронзовая статуя лайки - символ Северо-Востока. Прабхупада удивился. Некоторые из старших учеников знали, что Свамиджи посмеивается над привязанностью американцев к своим собакам. Поскольку сейчас люди не интересуются Богом, говорил он, они стали преданны собакам. Вместо поклонения БОГу, материалисты восхищаются ДОГом и считают его лучшим другом человека. Некоторые из учеников рассказывали Прабхупаде странные истории о том, как балуют американцы своих собак: балуют до такой степени, что порой усаживают их рядом с собой за обеденный стол или завещают им свое имущество. Прабхупада приостановился и молчаливо поглядел на почти божественно величественную скульптуру собаки, подвергнув безмолвной критике западные ценности.

В небольшой университетской часовне собралось около двухсот студентов и несколько преподавателей. Пока Прабхупада, скрестив ноги, сидел на столе, накрытом тканью, Сатсварупа вел киртан, играя на барабане с одной мембраной.

После киртана Прабхупада наклонился к микрофону:

- Спасибо вам за предоставленную мне возможность прославить Верховную Личность Бога, - и стал читать лекцию о трех аспектах Абсолютной Истины, которые сравнил с тремя составляющими солнца: солнечным светом, солнечным шаром и богом солнца. Хотя Абсолютная Истина одна, некоторые воспринимают Его как некий безличный, всепроникающий свет; некоторые - как локализованную Сверхдушу в сердце всех живых существ; а некоторые видят в Нем Бхагавана, Верховную Божественную Личность. Речь Прабхупады была очень философской.

Сделав отступление, Прабхупада погрузился в описание солнца. Он сказал, что на солнце живет управляющее им божество, Вивасван.

- Вы не можете в это не верить, - сказал Прабхупада, и привел стих из «Махабхараты», в котором говорилось, что тела существ, обитающих на солнце, состоят из огня.

Так же как тела некоторых живых существ приспособлены к жизни в воде, есть живые существа, которые способны жить в огне.

Огромная полуденная аудитория вежливо слушала. Свою короткую лекцию Прабхупада завершил объяснением, что Бог, Высшее Существо - источник материальной (внешней) и духовной (внутренней) энергий, а мы, живые существа, несмотря на свою духовную природу, занимаем пограничное положение; все мы в этом мире покрыты внешней энергией. Молитва «Харе Кришна» значит: «О, мой дорогой Господь, я вечно остаюсь твоей неотъемлемой частью, но, так или иначе, я опустился в невежество материальной энергии. Прошу тебя, возвысь меня до запредельной энергии духа».

Хотя Прабхупада пригласил слушателей задержаться после выступления, чтобы поговорить с его учениками, когда прозвенел звонок, лекция мгновенно закончилась, и большинство студентов сразу же вышли из часовни, чтобы освободить помещение для следующей группы. Университет был похож на фабрику: лекция закончилась, и Свамиджи с учениками вынужден был уйти.

Когда Прабхупада шел по залу, к нему подошла жена одного из администраторов колледжа. Она шла рядом, рассыпаясь в благодарностях, и уверяла его, что все в университете очень рады его визиту. Она прошла с ним до двери и в конце пожала ему руку. Повернувшись к Сатсварупе, она воскликнула, что все прошло просто прекрасно, Свамиджи выступил превосходно, и она вышлет ему по почте сто долларов гонорара. Возбужденные успехом, преданные проводили Прабхупаду до машины. Возвращаясь на машине домой, Прабхупада согласился, что программа и впрямь удалась.

Программа в просторной капелле Марша, принадлежащей Бостонскому Университету, была немноголюдна. Тысячи студентов ехали в трамваях, сидели в закусочных и заполняли большие серые здания, протянувшиеся на много кварталов по обе стороны проспекта Содружества, однако всего лишь несколько человек пришли в капеллу послушать Свамиджи. От обиды и смущения преданные не знали, куда себя деть, и винили в этом Сатсварупу. Даже на программы в городских залах, где Прабхупаде приходилось сидеть на слишком высоком и шатком столе, почти никто не приходил.

Тем не менее, Прабхупада решительно провел полную программу, включая вводный киртан, который длился около часа. Он попросил Брахмананду, который приехал из Нью-Йорка, выступить с вступительной речью. Затем заговорил сам Прабхупада. Его голос, усиленный динамиками, с гулом разносился по пустой, похожей на пещеру капелле.

После лекции Прабхупада предложил задать вопросы. Один юноша, встав с места, с вызовом прокричал так, чтобы его услышали:

- Это философия адвайты?

Преданные поняли, что студент пришел сюда со своими представлениями о йоге и «адвайте».

- Вы сами-то знаете, что такое философия адвайты? - спросил Прабхупада.

- Все едино, - ответил парень. - Так же, как реки впадают в безграничный океан, все мы растворяемся в Безграничном Единстве.

Шрила Прабхупада ответил, что хотя река впадает в океан, она не остается в океане навсегда. Испаряясь, вода поднимается в небо, превращается в облака, а затем снова выпадает на землю. Утверждая, что все сливается воедино, подобно тому, как впадают в океан реки, молодой человек должен принять и истинный вывод: вода вновь выпадает на землю. Подобным образом, те души, что пытаются слиться с Абсолютом, должны будут снова упасть в материальный мир. Так Прабхупада наголову разбил имперсональную идею единства, и парень молча сел на место. Других вопросов не было.

После программы, разговаривая с учениками, Прабхупада саркастически подметил:

- В наше время люди не умеют даже задать хороший вопрос. Эти имперсоналисты всегда задают один и тот же избитый вопрос о реке, впадающей в океан.

Возвращаясь в храм, некоторые преданные продолжали ворчать по поводу того, что Свамиджи пришлось ехать на программу ради нескольких человек. Брахмананда предупредил Сатсварупу, что будет лучше, если следующая программа будет не такой, как эта.

Прабхупада хорошо знал о мировой славе Массачусетского технологического института в Кембридже. Туда ездили учиться многие индийцы. Собственно, индийская община и выступила инициатором лекции Прабхупады. Когда вечером Прабхупада прибыл на место, в устланной коврами роскошной студенческой гостиной его ожидали более ста человек. Некоторые из студентов сидели на полу, другие - на расставленных тут и там кожаных диванах и креслах.

Хотя время лекции уже наступило, преданные со всем необходимым еще не подъехали. Не было гирлянды для Прабхупады, не было картины с Кришной, не было плаката с маха-мантрой… Аудитория ждала.

Взволнованный, Сатсварупа спросил Прабхупаду:

- Вы можете начать без картины?

Взглянув на большое важное собрание, Шрила Прабхупада сказал лишь:

- Ладно, начнем без картины.

Он сел на простое деревянное возвышение, и поскольку музыкальные инструменты еще не прибыли, он попросил одного из преданных поставить пластинку с пением «Харе Кришна». Хлопая в такт, Прабхупада сидел и слушал.

Прабхупада говорил смело, бросая вызов самим принципам, лежащим в основе МТИ. Где в этом огромном университете, спросил он, факультет по изучению технологии души, где изучают принцип, отличающий живое тело от мертвого, тот животворный элемент, без которого тело умирает? Где та наука, что изучает этот наиважнейший элемент жизни? Хотя ученые считают жизнь всего лишь результатом химических реакций или электрических импульсов, утверждал он, тем не менее, они не способны соединить эти элементы так, чтобы получить жизнь. Почему? В этом университете нет кафедры, которая ответила бы на этот вопрос, и потому люди прозябают в невежестве. Они ничего не знают ни о душе, ни о следующей жизни, ни о том, что цель человеческой жизни выше удовлетворения животных потребностей. Однако наука эта изложена в «Бхагавад-гите».

После лекции было много вопросов.

- Каково символическое значение объекта на сцене, что стоит за вами? - спросил один студент.

Прабхупада обернулся и увидел позади себя пустую U-образную металлическую подставку, предоставленную вахтером и предназначавшуюся для картины с Кришной, которая так и не прибыла.

- Это? - Прабхупада нахмурился. - Я не знаю, что это такое. Это какой-то технологический символ.

Другой студент спросил:

- Почему вы носите на лбу этот знак?

- А почему вы носите на шее галстук? - парировал Прабхупада, раздраженный вопросом.

Студент сел, разглядывая свой галстук, а Прабхупада объяснил, что вопросы о том, почему люди одеваются так, а не иначе, банальны, особенно учитывая серьезность обсуждаемой темы.

Когда закончилось время вопросов, Сатсварупа встал и произнес несколько фраз, приглашая студентов посетить другие университетские лекции Шрилы Прабхупады или придти на его лекцию в храм.

- Куда бы ни шел святой человек, - сказал Сатсварупа, - это место становится тиртхой, святым местом. И сейчас, на протяжение всего мая, Бостон превратился в тиртху, поэтому, пожалуйста, воспользуйтесь этой возможностью.

На выходе Шрилу Прабхупаду и его учеников окружили несколько индийских преподавателей и студентов. Они засыпали его вопросами, подвергая сомнению его идеи. Один студент, стоящий на позициях монизма, высказал мнение, что высочайшее выражение Абсолютной Истины - «все едино». Прабхупада попытался донести до него, что идея единства в чистом виде рудиментарна, поскольку из этого «единства» исходит такое множество разнообразных проявлений. Но студент не желал признать своего поражения, и Прабхупада стал возбужденно с ним спорить. Взяв студента за воротничок рубашки, Прабхупада прокричал:

- Вы говорите, что все едино! Но неужели между этой хлопчатобумажной рубашкой и простой хлопковой ватой нет разницы? Почему бы вам тогда не носить вату вместо рубашки?

Обеспокоенные ученики смотрели на то, как, окружив их духовного учителя, индийские технологи полемизируют с ним на повышенных тонах. Говинда-даси предупредила преданных о здоровье Свамиджи, и Брахмананда и другие прожигали взглядами заносчивых индийцев. Не подобает так разговаривать с садху.

Тем временем один преданный сообщил, что машина Прабхупады сломалась, и кто-то побежал на улицу ловить такси. Спор продолжался. Когда, наконец, подъехало такси, несколько учеников, пробившись сквозь кольцо спорщиков, стали настаивать:

- Свамиджи, пожалуйста, такси ждет! Машина не может больше ждать! Вам нужно идти!

Они вывели своего духовного учителя из толпы препирающихся технологов. По мнению Прабхупады, вечер прошел с успехом.

Те, кто видел, как мало людей пришло на лекцию Прабхупады в Бостонском университете, боялись, что то же может повториться и в Гарвардской богословской школе. Поэтому Свамиджи посоветовали подождать в своей квартире, а они тем временем наведаются в лекционный зал, чтобы посмотреть, сколько пришло народу. Когда преданные убедились, что аудитория достаточно многочисленна, один из них позвонил Сатсварупе, чтобы тот привез Свамиджи. Тем временем в зале Джозеф Мэтьюз, аспирант кафедры вайшнавизма, обратился к аудитории, описывая с мирской, академической точки зрения историю движения Чайтаньи.

Прабхупада, прибыв на полчаса позже, чем планировалось, провел киртан и начал свою речь. Он прославил студентов Гарварда, назвав их счастливчиками. Он сказал, что согласно Ведическим Писаниям, рождение в благородной семье, хорошее образование, красота и богатство являются четырьмя основными материальными достояниями, и в сравнении с другими жителями планеты, студенты Гарварда обладают этим всем. Однако если они смогут увеличить свою удачу, добавив сознание Кришны, то достигнут совершенства. Например, золото, несомненно, очень ценно. Но если бы золото обладало приятным запахом, то ценилось бы куда больше. Подобным образом, если эти люди, родившиеся под счастливой звездой, смогут добавить к своей жизни духовную удачу сознания Кришны, жизнь их будет полностью успешна.

После выступления Прабхупады, г-н Мэтьюз поблагодарил его за интересную лекцию по индуистской философии… Но Прабхупада тут же его перебил:

- На самом деле, мы не индуисты, - и объяснил универсальность сознания Кришны.

После лекции к Свамиджи подошли несколько заинтересовавшихся студентов. Один из них, изучающий санскрит, спросил:

- Как можно ожидать от брахмачари понимания «Гита-говинды», ведь в ней столько описаний любовных отношений между мужчиной и женщиной?

Шрила Прабхупада ответил:

- Только брахмачари может понять «Гита-говинду», поскольку она говорит не о мирской сексуальности. Это высочайшая духовная практика Радхи и Кришны.

Прабхупада остался очень доволен лекцией в Гарварде. На следующее утро Сатсварупа зашел к нему с пришедшим из Гарварда чеком на 125 долларов.

- Вчерашняя вечерняя программа прошла очень хорошо, - сказал Прабхупада.

Но преданным, сопровождавшим духовного учителя с одной программы на другую, казалось, что настоящей аудиторией, к которой обращался Прабхупада, были они сами. Он приехал в Бостон скорее для них, чем для тех двухсот студентов, что еле высидели до звонка в капелле «Северо-Восток» или для технологов в зале МТИ, которые после лекции разошлись по кинотеатрам и барам. Прабхупада показывал пример проповеди, и пример этот предназначался для них - тех, кто будет нести эту миссию в его отсутствие.

***

Прабхупада говорил о Кришне с утра до вечера. Он говорил, что хотя йоги порой дают обет молчания, чтобы избежать бессмысленных и праздных разговоров, человек, знающий Кришну желает говорить двадцать четыре часа в сутки.

- Если вы любите Бога, вы захотите рассказывать о Нем другим. И естественным образом будете писать тома и тома книг.

Конечно, Прабхупада действительно много молчал, уединившись в своей комнате. Но «молчание» его тоже было в сознании Кришны. Иногда Говинда-даси украдкой заглядывала в его комнату и видела, как Прабхупада читает санскритские комментарии к «Бхагаватам», повторяет на четках джапу или дремлет после обеда за письменным столом. Иногда он пел стихи из «Чайтанья-чаритамриты» или ходил по квартире, опустив руку в мешочек для четок, повторяя про себя мантру и одновременно наблюдая за своими помощниками.

Говинда-даси: В Бостоне Свамиджи часами пел стихи из «Чайтанья-чаритамриты» или «Шримад-Бхагаватам» - просто читал их нараспев с глубоким чувством, наедине с самим собой, у себя в комнате. Я подглядывала через замочную скважину, чтобы узнать, что он делает. Иногда я просто заходила к нему в удобный момент, чтобы узнать, не нужно ли ему чего-нибудь. Я старалась не беспокоить его - «Просто зашла узнать». Иногда я подсматривала и думала: «Кто он? Никто на самом деле не знает, кто он и откуда, и каково его величие». Особенно в Бостоне я начала явственно чувствовать, насколько это великая личность, и что моему взору открывается лишь какой-то проблеск его величия, и очень многое остается для меня непостижимым.

Любой преданный мог зайти и спросить у Свамиджи, чего бы ему хотелось на обед, или справиться у него по поводу графика поездок, или получить какой-нибудь практический совет, но когда вопрос решался, разговор неизменно переходил на философию сознания Кришны. Изъявляя свое желание отведать того или иного блюда на обед, Свамиджи мог заговорить о том, что любит есть на обед Кришна, или о том, как великие преданные вообще обходились без еды, или насколько демонична современная цивилизация, в которой убивают беззащитных коров. Любой, кто заходил в комнату Прабхупады, мог невольно оказаться в роли противника идеи существования Бога и потерпеть от Прабхупады поражение. Или Прабхупада мог заговорить - даже с учеником, зашедшим поменять перегоревшую лампочку - о своем желании когда-нибудь внедрить по всему миру варнашрама-дхарму, общественный строй сознания Кришны.

Порой какой-нибудь преданный, слушая, как глубоко Прабхупада проповедует ему одному, чувствовал себя виноватым: «Если бы вместо того, чтобы обращаться только ко мне, он переводил свои книги, тогда бы все получили благо. Нехорошо, что я так отнимаю его время». Джадурани однажды не удержалась:

- Свамиджи, может вам следует поберечь силы для перевода?

- Если ты любишь кого-то, - ответил Прабхупада, закинув голову назад и глядя на Джадурани, - тебе нравится его слушать.

Однако чаще всего, оказавшись в комнате Прабхупады, преданные не выходили оттуда до тех пор, пока не появлялась Говинда-даси, делая недвусмысленные намеки или указывая на свои часы и подавая сигналы из дверей. Преданные отнимали у Прабхупады столько времени, что Гаурасундара и Говинда-даси жаловались на это Сатсварупе. В Бостоне Свамиджи не дают покоя больше, чем где-либо еще, говорили они, и он практически не занимается переводами. Опасаясь, что Бостон может стать для Свамиджи «неудобным» городом, Сатстварупа согласился ограничить доступ преданных в комнату Прабхупады. Он сказал, что ученики могут сопровождать Прабхупаду на прогулке, но не должны ходить за ним в дом.

Сатсварупа: Следующим утром все преданные послушно остановились у крыльца; Свамиджи поднимался по лестнице один. Поднявшись наверх, он повернулся, и, увидев, что мы все стоим внизу, махнул нам рукой:

- Идемте!

Все тут же бросились наверх и зашли в его комнату вместе с ним.

Чувствуя себя виноватым за то, что мы отнимаем его время, я попытался закончить разговор в комнате. Коснувшись головой пола в поклоне и намекая, что пока уходить, я объявил Шриле Прабхупаде:

- Позвольте вас покинуть, чтобы не мешать вам работать.

Но Свамиджи тут же сделал мне выговор за самонадеянность. Он сказал:

- Ты думаешь, что сейчас я не работаю? Думаешь, это не работа? Ты не знаешь, в чем состоит моя работа. Это тоже работа, - и продолжил разговор.

Шрила Прабхупада говорил, чтобы устранить невежество любого, кто слушал его - будь то многотысячная толпа или один-единственный ученик. Хотя обращаться он предпочитал к молодому поколению - старое было трудно в чем-то убедить - число слушателей не играло для него особой роли. После первой встречи в храме, на которую гостей пришло очень мало, Прабхупада сказал, что это не значит, что он не должен говорить. Он привел в пример Калькуттский университет, в котором занятия не отменили, несмотря на то, что на один курс поступили только два студента, а на другой - один. И это, сказал Шрила Прабхупада, должно быть правилом духовного образования; если даже один человек получит его, он сможет принести благо многим.

Однажды рано утром, когда Шрила Прабхупада вместе с Сатсварупой и Гаурасундарой прогуливались в окрестностях Олстона, Сатсварупа рассказал, что в церкви на Арлингтон-стрит, где вскоре предстояло выступить и Прабхупаде, недавно прочитал лекцию один известный свами.

- О чем он говорил? - спросил Прабхупада.

Сатсварупа пересказал то, что слышал от других: свами называл себя Богом. Прабхупада тут же начал выдвигать свои аргументы, камня на камне не оставляя от ложных притязаний этого свами.

- Они называют себя Богом, но их Бог - дог, - начал он.

Сатсварупа с Гаурасундарой шли рядом, иногда приподнимая низкую ветку дерева, а иногда, на перекрестке, глядя за Прабхупаду по сторонам. Но внимание их главным образом было сосредоточено на словах Прабхупады. Сатсварупа понимал: Свамиджи не жалеет сил на то, чтобы обучить его опровергать такие аргументы. Он старался запомнить каждое слово таким, каким оно исходило из уст Свамиджи.

- Если все - боги, - продолжал Прабхупада, - тогда почему люди по всему миру поклоняются Богу в храмах и церквях? И почему эти «боги» пинают друг друга ногами? Знают ли они, кто такой Бог, если именуют Богом себя? Есть ли у них представление о том, кто такой Бог? Бог - правитель. Разве они управляют вселенной? Задайте им эти вопросы. Разве они всемогущи и всеведущи? Это качества Бога. Если вы Бог, знаете ли вы, о чем я думаю? - а ведь Бог всеведущ. Нельзя позволять им такое говорить. Нужно пресекать их болтовню такими вопросами.

Прабхупада акцентировал свои слова неожиданными остановками. Он был рассержен. Казалось, он обвиняет своих учеников в том, что те позволили заявить такую глупость - «Я Бог». Почему они не остановили этих негодяев? Он посмотрел на них, и глаза его вспыхнули. Разве не встречались они с вызовами атеистов? Разумеется, встречались. Они должны были спорить с ними. И именно такие аргументы им следует использовать. Они не должны сомневаться.

- Мы понимаем, что Бог огромен, - продолжал Прабхупада. - Мы подобны ему в качественном отношении, но мы бесконечно малы. Если они - Бог, тогда как они могли докатиться до такой собачьей жизни? Вы можете быть богом, но в настоящий момент вы не бог. Они согласятся, что пока еще они не бог, но станут Им в будущем. Но что это за бог? И как это они попали под влияние иллюзии? Это значит, что иллюзия сильнее Бога - раз они попали под ее влияние. Это значит, что их бог - это майя, иными словами - это не бог. Они могут мнить себя богом, но они не парам брахман, верховный Бог. У нас есть определение Бога - Он всемогущ. Этот свами не всемогущ. Если какой-то бродяга пристанет к нему на улице, ему не избежать трепки. А если у него заболят зубы, то от «бога» не останется и следа. Бог бесконечно богат. Этот свами выпрашивает деньги. И это Бог? Бог знает все. А эти люди даже не обладают разумом. Преданность Кришне - это проявление разума. Они колошматят друг друга, они обусловлены! И при этом говорят, что они - Бог! Им нужно задать эти вопросы. Они не смогут на них ответить.

Прабхупада продолжил свой путь, проходя мимо автосалонов, еще не открывшихся закусочных и автобусных остановок, где стояли толпы рабочих и таращились на пожилого Свами и его молодых учеников.

- Преданным, - сказал Прабхупада, - больше нравится говорить о Кришне и петь Его имя, чем спорить. Но поскольку столько безбожных организаций бросают им вызов, вайшнав должен уметь отстоять свою позицию, опираясь на шастры и трезвую логику.

***

Однажды вечером к Прабхупаде на квартиру зашел г-н Мэтьюз, аспирант Гарварда с кафедры вайшнавизма. Прабхупада объяснял, что если человек интересуется Абсолютом, а не временными вещами, он должен обратиться к гуру. Г-н Мэтьюз спросил, обязательна ли санньяса.

Согласно «Бхагавад-гите», ответил Прабхупада, санньяси - это тот, кто посвятил всего себя служению Кришне. Одежда и социальный статус не играют большой роли. В ответ на замысловатые вопросы г-на Мэтьюза о нынешнем положении духовных учителей в Индии Шрила Прабхупада сказал, что настоящий духовный учитель должен стоять в ученической преемственности и строго следовать принципам, регламентирующим поведение вайшнава. Современная индийская традиция семейного гуру - глупость. Гуру - не собственность и не комнатная собачка или кошечка.

Г-н Мэтьюз пытался показать, что Прабхупада не единственный духовный учитель, и в таких местах как Вриндаван есть много чистых преданных, которые не путешествуют с проповедью, но проповедуют всякому, кто к ним приходит.

- Господь Чайтанья, - сказал Шрила Прабхупада, - велел идти и проповедовать сознание Кришны. А не так, что я буду жить во Вриндаване, и, если кто-нибудь придет ко мне, я буду его учить. Мы должны сами идти к людям. Таков наказ Чайтаньи Махапрабху. Он наш господин. Мы не служим кому попало. Мы служим Кришне и никому другому: «Я слуга Кришны». А лучшее положение для проповеди - это санньяса, потому что санньяси не нужно посылать семье деньги или в определенный час возвращаться к жене. Вся жизнь его посвящена Кришне. Это замечательное положение для проповеди. Одежда не так важна.

Г-н Мэтьюз не соглашался с тем, что духовный учитель непременно должен быть санньяси либо отрешенным проповедником, но через час вдруг посмотрел на часы и забеспокоился:

- О, боже! Я опаздываю! Ко мне должны прийти гости, и моя жена готовит для них обед. Я должен идти.

- Видите? - сказал Прабхупада. - Вот и подтверждение моим словам.

***

В конце мая Прабхупада провел публичную лекцию в церкви на Арлингтон-стрит - известном историческом сооружении в центре Бостона. На лекцию собралось немало народу; там было много как прилично одетых представителей старшего поколения, так и молодежи. Шрила Прабхупада говорил о йоге - о том, как объясняет ее Господь Кришна в «Бхагавад-гите». Прабхупада подчеркнул, что Кришна передал знание йоги именно Арджуне.

Почему именно ему? Арджуна, объяснил Прабхупада, не был санньяси. Он был семейным человеком. Он не был ученым. В то время жило много великих ученых. Он же не был ни хатха-йогом, ни даже брахманом. Тогда почему был избран именно он?

- Бхакто ‘си ме! - прокричал вдруг в микрофон Прабхупада, - бхакто ‘си ме сакха чети. Потому что ты - Мой преданный!

В конце Прабхупада оставил время для вопросов.

- В йоге есть разные уровни, - спросил кто-то. - Можно ли двигаться вверх, начав с любого уровня?

- Вы можете двигаться вверх шаг за шагом - выбор за вами. Но бхакти-йога позволяет сразу же достичь цели жизни. «Тот, кто в сердце своем всегда думает обо Мне и служит мне с верой и преданностью - самый совершенный из всех йогов». «Йога» значит связь с Верховной Личностью Бога. Если какой-либо путь позволяет вам сразу же обрести эту связь, тогда это наилучший путь. Почему не попробовать идти по нему? Попробуйте повторять «Харе Кришна». Попробуйте этот метод.

- А что появляется сначала - преданность или осознание?

Прабхупада: Сначала преданность, потом осознание. Если вы не прилагаете усилий в подготовке к экзамену, то как вы его сдадите? Главное правило - повторять Святое Имя. Смотрите. Сначала у нас есть немного веры, немного уважения. Мы думаем: «Дай-ка посмотрю, что это за сознание Кришны такое». Если нам нравится, мы приходим снова и общаемся. Эти юноши вначале не принимали этот путь, но они приходили и духовно росли. Другим это кажется скучным. Но эти юноши очистились и обрели вкус. Они уже не могут оставить этот путь. Они чувствуют духовное счастье. Развитие любви к Богу - путь постепенный.

На следующее утро к Шриле Прабхупаде пришли трое учеников Свами Сатчидананды. Сопровождая его на утренней прогулке, они задали ему много вопросов.

Они были молоды, как и ученики Прабхупады. Один из них был парикмахером, по имени Боб. «Если они уже являются учениками какого-то гуру, - думал Сатсварупа, - почему они так интересуются методом другого гуру?»

Боб спросил:

- Разве вам не нужно практиковать хатха-йогу, чтобы очистить тело, дабы в конечном итоге очистить высшее «я» внутри?

- Очистите ум и разум, - ответил Прабхупада, - тогда и тело очистится само собой. Хатха-йога предназначена для людей с материалистическим, телесным мировоззрением. Во Второй главе «Бхагавад-гиты» Кришна говорит, что мудрый человек не придает большого значения телу. Хатха-йог сосредотачивается главным образом на теле. Он хочет полюбить Кришну при помощи физических упражнений. Если бы это было возможно, тогда бы все борцы и атлеты обрели любовь к Кришне. Метод Господа Чайтаньи начинается с очищения ума, что приводит и к очищению тела.

Молодой йог: А как быть с половым желанием? Я стремлюсь к духовности, но у меня такое сильное желание секса!

Прабхупада: Но ведь хатха-йога помогает обуздывать половое желание! Если оно у тебя все еще есть, значит, ты стоишь на месте.

Молодой йог: А как преданные Кришны обуздывают половое желание?

Прабхупада: Естественным образом. Кришна так прекрасен! За долгое время у нас вырабатывается эта привычка [к сексу]. Стань искренним и Кришна тебя защитит.

Молодой йог: Иногда я чувствую сексуальное возбуждение…

Прабхупада: Ты? Да не только ты! Все! Секс - эта связующая сила - присуща и птицам, и зверям, и полубогам. Материальная жизнь подразумевает сексуальное желание. Свобода от полового желания подразумевает развитие желания духовного. Если чувствуешь сильное сексуальное возбуждение, молись Кришне. Знай, это нападки майи. Молись, и майя уйдет. Ты не можешь бороться с майей собственными силами. Майя притворяется более привлекательной, чем Кришна. Но на самом деле более привлекателен все-таки Кришна.

Молодой йог: Через какое время вы можете дать мне посвящение?

Прабхупада: Первое посвящение - это понимание философии. После года слушания лекций можно получить посвящение.

Молодой йог: Как отличить святого в сознании Кришны от обычного святого?

Прабхупада: Он всегда думает о Кришне. Он ни минуты не проводит без мыслей о Кришне.

Молодой йог: Может ли майя обрести власть над очень бескорыстным человеком, даже если тот не принимает Кришну?

Прабхупада: Да, майя всегда властвует над вами. Пока вы не предадитесь Кришне, майя так или иначе будет вами повелевать. Бог говорит: «Я здесь». Но вы говорите, что Бог где-то в другом месте. Вы ищете Бога, и при этом не видите Его, когда Он предстает перед вами. Значит вы в майе. Почему вы не считаете Кришну Богом?

Молодой йог: Какова природа преданного? Всегда ли он испытывает духовное счастье?

Прабхупада: Да, всегда. Он всегда чувствует разлуку: «Я не смог послужить Кришне!» И это хорошо.

Молодой йог: Говорится ли где-нибудь в Писаниях, что если не поклоняешься Кришне, то вынужден будешь снова вернуться в материальный мир? Действительно ли Писания говорят об этом?

Прабхупада: Да, да: арухья криччхрена парам падам татах патантй адхо ‘надрита-юшмад-ангхраях. «Пренебрегая Твоими лотосными стопами, он вынужден вернуться вновь». «Стопы» указывают на то, что Он - личность.

Молодым йогам понравилось учение Прабхупады, и они начали вести себя как его последователи: посещать его киртаны и лекции и кланяться ему.

Однажды после утренней прогулки Прабхупада в сопровождении нескольких своих учеников и йогов вернулся в комнату. Заметив, что во время беседы его секретарь, Гаурасундара, отсутствовал, Прабхупада позвал его. Тот подошел к двери и Прабхупада спросил, почему тот не приходит послушать. Гаурасундара объяснил, что занят работой в другой комнате.

- Ты думаешь, эти встречи только для новичков? - сердито спросил Прабхупада. - Тебе нет нужды слушать? Думаешь, ты уже такой продвинутый? Это не хорошо. Ты всегда должен слушать, когда говорит твой духовный учитель.

Через несколько дней хатха-йоги прекратили свои визиты.

- Они казались такими преданными, - сказал Прабхупада. - Один даже помогал мне надевать обувь.

Прабхупада продолжал три раза в неделю читать по вечерам в магазинчике лекции. В своей шапочке свами, со свисающими завязками, он был похож на бывалого авиатора. Войдя в комнату, он окидывал ее взглядом, чтобы посмотреть, кто присутствует, проходил вперед к алтарю, кланялся изображению Кришны и поднимался на возвышение, чтобы прочитать лекцию.

Однажды вечером Прабхупада кланялся перед алтарем, а перед тем, как встать, стоя на четвереньках, стал пристально разглядывать картину, которую кто-то из преданных недавно поставил на алтарь. Картина изображала молодую женщину, передающую маленького Кришну Его отцу Васудеве; и Васудева, и женщина стояли в реке. Преданные понятия не имели, что означает эта сцена и кто эта женщина, поэтому один из них спросил об этом Прабхупаду.

Стоя на четвереньках, вместе с пятью-шестью преданными в той же позе, Прабхупада рассказал им эту историю. Когда отец Кришны, Васудева, переносил Его через Ямуну, Тот упал в воду. В сильном беспокойстве Васудева стал искать сына в воде. Тогда из воды поднялась богиня реки Ямуны (молодая женщина на картине) и передала Кришну Васудеве, сказав: «Я лишь хотела немного поиграть с ним».

Однажды вечером, после лекции, когда Прабхупада сидел и общался с учениками, Говинда-даси протянула ему рекламу, разработанную Рая-Рамой для журнала «Обратно к Богу». На рекламном листке было несколько фотографий Прабхупады и заголовок: «Этот человек изменил мировую историю». Преданные с гордостью смотрели на рекламу, считая ее выполненной по последнему слову графики и рекламного дела. Однако Прабхупада, взяв листок в руку, ничего не говорил. Наконец, кто-то спросил, что он думает по этому поводу, и Прабхупада ответил:

- Никуда не годится. Назвать духовного учителя «человеком» - значит выразить неуважение.

Это свидетельствует о состоянии сознания ученика, объяснил он. Нахмурившись, он вернул преданным рекламный листок.

В один из вечеров, мешая Прабхупаде говорить, в окно несколько раз стучали и кричали уличные дети. Спустя какое-то время Прабхупада покачал головой и сказал, что дети эти невоспитанны, а виновато в этом современное общество.

- Но детей называют «божьим народцем», - возразил один мужчина.

- То есть? - удивился Прабхупада.

- Подразумевается, что дети божественны.

Прабхупада посмотрел на мужчину.

- Подразумевается, - сухо сказал он. - Ну и хорошо.

Однажды вечером после лекции Прабхупада осматривал маленький магазинчик. Он заметил, что его отличительной чертой было обилие картин Джадурани, и с удовольствием рассматривал каждую.

Спустившись в подвал и увидев, в каких спартанских условиях живут преданные (за что некоторые их критиковали), Прабхупада не проявил никакого беспокойства по этому поводу. Он осмотрел систему отопления и поинтересовался, исправна ли она. В маленьком здании показывать было особо нечего, и Прабхупада осмотрел все за несколько минут. Тем не менее, преданным этот короткий обход Прабхупады дал понять, что они не зря прилагали усилия: ведь это - центр Кришны, а они - Его преданные!

***

Для многих стало сюрпризом, когда однажды Прабхупада сказал, что даст некоторым из учеников вторую инициацию, посвящение в брахманы; тем, кто был посвящен более года назад, он даст мантру Гаятри и священный шнур. Преданные захотели узнать об этом подробнее, и Прабхупада ответил, что обо всем расскажет на самой церемонии. Церемония, - сказал он, - будет проходить в храме; там будет разожжен священный огонь - так же как при любом другом посвящении. В качестве почетного гостя был приглашен г-н Мэтьюз из Гарварда.

В день посвящения все столпились в храмовой комнате вокруг земляной насыпи, где вскоре предстояло зажечь священный огонь. Шесть юношей, которых Шрила Прабхупада избрал для брахманского посвящения, заняли свои места.

Вошел Прабхупада. Заняв свое место на подушке на полу, прямо перед холмиком, он начал рассказывать о том, как его духовный учитель, Шрила Бхактисиддханта Сарасвати, ввел традицию посвящать в брахманы учеников, не рожденных в брахманских семьях. Он сказал, что в Ведических писаниях содержится множество свидетельств тому, что, общаясь с чистыми преданными, любой человек может стать брахманом. На самом деле, Писания говорят, что если человек, родившийся в семье брахмана, не ведет себя как брахман, его не следует считать брахманом. Поэтому сейчас, следуя своему духовному учителю и Ведическим писаниям, Шрила Прабхупада намеревался посвятить своих учеников в брахманы.

Назвав м-ра Мэтьюза «профессором Мэтьюзом», Прабхупада спросил, есть ли у того какие-либо вопросы по процедуре. М-р Мэтьюз рассмеялся и сказал, что он еще не профессор. Он спросил, является ли мантра Гаятри более важной, чем мантра «Харе Кришна». Прабхупада ответил, что мантры «Харе Кришна» вполне достаточно, чтобы вернуть ученика к Богу; однако мантра Гаятри усиливает у ученика сознание Кришны.

М-р Мэтьюз: Дают ли ученики какие-либо новые обеты, соблюдение поста, например?

Прабхупада: Нет, новых обетов нет. Что касается поста… Как правило, люди постятся, потому что всю неделю едят что попало. Поэтому они на один день воздерживаются от пищи, чтобы очиститься. Но преданные всегда едят прасад Кришны, священную пищу. Поэтому даже когда они едят, это считается постом.

Во время церемонии юноши с обнаженным торсом один за другим садились возле Шрилы Прабхупады, и он надевал им через плечо белый шнур и показывал, как отсчитывать на пальцах мантры.

Пока горел жертвенный огонь, и преданные хором пели мантры и бросали в огонь зерна, в храмовую комнату неожиданно ввалилась пьяная жена домовладельца. Женщина среднего возраста, взлохмаченная, нелепая алкоголичка - пошатываясь, она стояла в дверном проеме. Войдя в комнату, она прокричала:

- Господи, будь проклят этот дом! - и, развернувшись, вышла, хлопнув дверью.

Прабхупада невинно поднял глаза:

- Что она сказала? Что это дом Господа?

- Она просто пьяна, - сказал Сатсварупа.

Говинда-даси не пошла на церемонию посвящения, сославшись на плохое самочувствие. На самом же деле, она была расстроена тем, что Прабхупада не даёт брахманское посвящение женщинам, хотя и ни словом не обмолвилась ему об этом. Разочарованная, она осталась на квартире Свамиджи и плакала. Однако где-то через час она решила, что своим глупым поведением она только лишает себя возможности послушать лекцию Прабхупады, поэтому быстро выскочила из дома и пробежала весь путь до храма бегом, прибыв почти к концу церемонии. Когда она вошла, Прабхупада взглянул на нее:

- О, - сказал он, - а я тут как раз подумал: «Куда же она подевалась?» - и Кришна послал тебя.

После церемонии Говинда-даси пожаловалась Джадурани, которая тоже чувствовала, что ею пренебрегли, и Прабхупада прочитал их мысли, хотя девушки не высказывали свои жалобы вслух. На следующее утро он сказал Гаурасундаре и Говинда-даси, что не видит ничего плохого в том, чтобы давать мантру Гаятри женщинам - но они не должны носить священный шнур. В тот же вечер он провел отдельную церемонию, посвятив в мантру Гаятри Говинда-даси и Джадурани.

Через несколько дней из Нью-Йорка прибыла группа преданных, и Прабхупада посвятил в брахманы и их тоже. Однажды утром, на прогулке, увидев, что к нему идет группа новоявленных брахманов, Прабхупада сказал:

- О, вот идут брахманы! Но отныне не будьте брахманами лишь по названию.

***

Автобус был зеленого цвета, с треснутым ветровым стеклом, без сидений и с сомнительным двигателем. Он был не зарегистрирован и не застрахован. Хамсадута, получивший его в пожертвование, планировал ездить на нем по всему миру с группой санкиртаны, которую просил организовать Прабхупада. Сидя перед Прабхупадой и группой преданных в его квартире, Хамсадута оживленно нахваливал недавно пожертвованный автобус. Прабхупада попросил его прокатить.

Рохини-кумара: Это был кошмар, а не автобус. Он находился в ужасном состоянии и оглушительно грохотал. Он мог сломаться в любую минуту. В автобусе было одно-единственное сиденье - и то - водительское, поэтому кто-то принес из дома для Свамиджи стул. Он сел впереди, как капитан корабля. Прабхупаду ужасное состояние автобуса совершенно не трогало. А мне было стыдно. Я думал: «Боже, не должен Свамиджи ездить на такой развалюхе!»

Преданные думали, что просто прокатят своего духовного учителя, но все обернулось по-другому, когда, проехав квартал, Прабхупада начал давать водителю указания:

- Езжай направо, поворачивай налево, поворачивай сюда, теперь сюда.

Двигатель временами «чихал» на ходу, и стул Прабхупады подскакивал и покачивался, несмотря на то, что несколько преданных всем своим весом налегали на его ножки. Но, следуя указаниям Прабхупады, они вскоре прибыли в порт. Прабхупада сказал, что хочет пойти на пирс Содружества, где когда-то, в сентябре 1965 года, впервые ступил на землю Америки, приплыв сюда из Индии на борту «Джаладуты». Когда Прабхупада повел ребят к пирсу Содружества, их восторгу не было границ.

- Сначала я приехал сюда, - сказал Прабхупада, прогуливаясь вдоль причала со своими учениками. - Я думал: «Не знаю, зачем я приехал сюда. Чужой язык, чужие представления. Они все стремятся к чувственному наслаждению. Ну зачем я оказался здесь?» Но сейчас у меня есть несколько ребят, и даже если меня не станет, все будет идти своим чередом.

Шагая вслед за Прабхупадой и пытаясь уловить каждое слово, преданные видели невдалеке очертания города. Одно старое здание сносили, другие - строились.

- Столько огромных зданий сносят, а затем отстраивают заново! - сказал Прабхупада. - В этом нет наслаждения - ни в строительстве, ни в разрушении. Никто не счастлив. Как маленький ребенок. Он радуется, когда ему достается игрушка и радуется, когда ее ломает. Но в этом нет настоящего счастья. Подобно юноше и девушке - они встречаются, а затем разводятся. Ни в союзе, ни в разводе нет истинного счастья. Истинное счастье в союзе с Кришной и в разводе с майей. Но именно майя является причиной всех этих беспрестанных союзов и разводов в материальном мире.

Проходя с учениками под стальным мостом, Прабхупада указал тростью наверх:

- Посмотрите, - на табличке под мостом было написано «Чистая сталь». - У них чистая сталь, а у нас - чистое преданное служение.

- А как быть, если люди не хотят слушать наше послание? - спросил Прадьюмна.

- Люди могут не понимать наше послание, но Кришна будет доволен, - ответил Прабхупада. - И в этом наша миссия. Они считали, что миссии Христа нужно положить конец. Они убили его. Но он исполнил свою миссию. Он проповедовал всего три года, но обрел столько последователей! Он удовлетворил Кришну. Мы не должны падать духом, если никто не хочет слушать о сознании Кришны. Мы будем проповедовать луне, звездам и сторонам света. Мы будем «вопиющими в пустыне», ибо Кришна находится повсюду. Мы хотим получить одобрение Кришны: «Этот человек сделал что-то для Меня». Мы не гонимся за популярностью. Если стадо ослов превозносит вас, что толку? Мы должны удовлетворить чувства Кришны при помощи своих очищенных чувств.

Целый час Прабхупада водил их вдоль непритязательного исторического причала. Наконец, он встал у автобуса, готовый ехать домой.

- Нет никакого проку в религии, - заявил он, - пока мы не поймем, что этот мир бесполезен. Он нежелателен. Таково истинное знание. И когда вы узнаёте об этом, вы теряете привязанность к этому миру. И тотчас же вы утрачиваете жажду наслаждений и не сожалеете о потерянном. Но сейчас они страстно жалеют: «У меня нет подружки», а потом: «Подружка от меня ушла».

Ваманадева с трудом завел двигатель, но даже тронувшись, по пути к Честер-стрит автобус несколько раз успел заглохнуть. Приехав домой, Прабхупада велел преданным продать автобус. Такие средства передвижения плохо отражаются на репутации организации. Иметь автобус хорошо, но не такой.

С согласия Прабхупады преданные запланировали его участие в ночном «Шоу Дяди Джея» на радиостанции WMEX. В одиннадцать вечера трое преданных - Сатсварупа с Прадьюмной в костюмах и галстуках, и Джадурани в сари - начали свое выступление в эфире. Прабхупада должен был присоединиться к ним в три часа ночи.

- Этим вечером передо мной в студии сидят двое симпатичных молодых людей и девушка, - начал Дядя Джей. - У них обычные американские имена - Стив, Пол и Джуди. Говорят они как обычные американцы, но если бы вы их увидели, они показались бы вам несколько странными. На лбу и носу у них какая-то белая краска…

Слушатели «Шоу Дяди Джея» начали задавать вопросы и, хотя в большинстве своем они были банальны, преданным выдалась хорошая возможность поговорить о сознании Кришны.

Наконец, около трех утра подъехал Шрила Прабхупада. Он поднялся как обычно и немедленно поехал в студию. Дядя Джей, на которого Прабхупада сразу же произвел большое впечатление, вежливо принял гостя, усадил его и попросил ответить на вопросы.

Вопрос: Я слышал, что свами нельзя переплывать море, как же вы оказались в США?

Прабхупада: Почему нет? Это суеверие. Господь Чайтанья наказал распространять эту философию по всему миру, в каждом городе и деревне. Поэтому Он не мог не знать, что мне придется пересечь океан.

Вопрос: Как вы стали свами?

Прабхупада: От каждого ожидается, что он станет свами. Допустим, человек живет сто лет. На четвертом этапе жизни ему следует отречься и целиком посвятить себя обузданию чувств. Так что в семьдесят пять лет надо стать свами.

Вопрос: Вы бросили жену?

Прабхупада: Женщину нельзя бросать. Она всегда должна зависеть от кого-то - в юности от отца, потом от мужа, потом от детей, старших сыновей. Я недавно был в Индии и виделся с сыном, но я не мог встречаться с женой.

Вопрос: Здесь это называют невыполнением долга.

Прабхупада: Нет, это делается ради духовного развития. Это не развод. Она преданная другого свами. Обычно жене не позволяется становиться ученицей ее мужа-свами.

Вопрос: Вы верите в бессмертие души?

Прабхупада: Да, душа бессмертна. Бессмертие - это не вопрос веры. Это факт. Вы знаете, кем вы были в детстве и в юности…

Вопрос: Что значат слова из Библии: «Душа грешника мертва»?

Тут дядя Джей вмешался и сказал, что, поскольку вопрос касается Библии, задавший его должен спросить своего священника и не беспокоить Свами.

Но Прабхупада перебил:

- Нет, мы можем ответить на этот вопрос. Тот, кто отождествляет себя с телом, фактически совершает самоубийство. Он забывает о себе. Грешные люди забывают о своем истинном «я» и вынуждены рождаться вновь.

Вопрос: Что побудило вас принять санньясу?

Прабхупада: Рутинная работа. Человек должен стать свами. Это не хобби. Люди страдают, потому что не принимают санньясу.

Вопрос: Вы говорите, что медитация очень сложна. Как ее облегчает пение мантр?

Прабхупада: В настоящее время медитация в ее чистой форме невозможна. Чтобы делать это должным образом, человеку необходимо владеть своими чувствами, следовать правилам, практиковать сидячие позы, размышлять, рефлексировать, погружаться в мысли. Но что касается пения, то, как только вы слышите «Кришна», ум ваш тотчас же привлекается. Для этого не требуется предварительная квалификация. Любой человек в любой стране может сесть и повторять «Харе Кришна» и погрузиться в глубокую медитацию.

Дядя Джей: Так в трансцендентальной медитации Махариши нет ничего нового?

Прабхупада: Нет. Он предлагает людям наслаждаться и просит заплатить ему за это тридцать пять долларов. Но вы должны владеть чувствами, иначе как вы сможете практиковать медитацию? Вы не хотите следовать, потому что не хотите практиковать. Меня удивило, что люди в Америке и Западной Европе ловятся на эти дешевые приманки. Когда предлагают что-то стоящее, вы отказываетесь. Эти йоги никак не ограничивают своих учеников, потому что если они будут делать это, ученики перестанут приходить и платить.

Дядя Джей: Когда я был маленьким, я читал книгу о свами, которые спали на гвоздях. Вы тоже относитесь к их числу?

Прабхупада: Это просто фокус. Это не совершенство.

Дядя Джей: Когда вы говорите, что быть свами - значить владеть чувствами, имеете ли вы в виду, что если я порежу вас, вы не почувствуете боли?

Прабхупада: Это не совершенство. Вы не будете чувствовать боли, даже если просто вдохнете хлороформ - как во время операции. Усмирить чувства - значит, что если я оказался среди прекрасных женщин, я не чувствую желания секса. У меня достаточно сил, но я не хочу этого. Вот что значит по-настоящему укротить чувства.

Диалог продолжался до пяти утра.

По дороге домой Шрила Прабхупада ехал на переднем сиденье такси, рядом с водителем. Поняв, что везет необычного пассажира, водитель - который слушал «Шоу Дяди Джея» - спросил Прабхупаду:

- А вы похожи на того свами с трансцендентальной медитацией?

- Мы похожи, - ответил Прабхупада, - в том смысле, что он индуистский мудрец и я тоже. Но его метод, медитация, на самом деле очень сложен. Наш же очень легок - мы просто поем «Харе Кришна».

***

Всякий раз, завидев Прабхупаду, ребятня с Честер-стрит кричала «Харе Кришна!» Они просто дразнились, но Прабхупаде это нравилось. Однажды, когда один из преданных попытался остановить детей, Прабхупада сказал:

- О, не надо. Они произносят «Харе Кришна». Пусть.

Он сказал, что Честер-стрит отныне нужно переименовать в «Харе Кришна-стрит».

Именно здесь, в комнате Свамиджи на «Харе Кришна-стрит», в один из дней произошло событие, после которого Свамиджи стали звать Прабхупадой. Когда Говинда-даси писала под диктовку, Прабхупада упомянул, что аффикс «джи» - не слишком уважительное обращение.

- Тогда почему мы называем вас Свами-джи? - спросила она. - Как мы должны к вам обращаться?

- Духовного учителя, - ответил Прабхупада, - обычно называют Гурудевой, Вишнупадой или Прабхупадой.

- Можно мы будем называть вас Прабхупада? - спросила она.

- Да.

И Говинда-даси рассказала об этом другим. Поначалу некоторым преданным нелегко было забыть дорогое их сердцу «Свамиджи».

- Я слышал, что мы не должны больше называть Вас «Свамиджи», - спросил однажды кто-то из преданных на утренней прогулке.

- Кто сказал? - быстро ответил Прабхупада.

- Говорят, вы сами сказали, будто это третьесортное обращение, и мы не должны вас так называть.

- Я никогда такого не говорил.

- Так мы можем называть вас «Свамиджи»?

- Да, это нормально.

Но тем не менее слово «Свамиджи» вскоре вышло из употребления, а Рая-Рама даже включил в один из номеров журнала «Назад к Богу» следующее разъяснение.

ПРАБХУПАДА

Обращением «Прабхупада» в ведических религиозных кругах выражается глубочайшее почтение. Этот титул присваивают великому святому среди святых. На самом деле, у этого слова два значения: первое - тот, у чьих стоп (пада) находят прибежище многие Прабху (что значит «господин», и так ученики гуру обращаются друг к другу); второе значение - тот, кто всегда находится подле лотосных стоп Кришны (высшего учителя). В цепи ученической преемственности, через которую сознание Кришны передается человечеству, были те, кого за великие духовные достижения называли Прабхупадой. Шрила Рупа Госвами Прабхупада исполнил волю своего духовного учителя, Шри Чайтаньи Махапрабху, и потому его и близких ему Госвами называли титулом Прабхупада. Шрила Бхактисиддханта Сарасвати Госвами Тхакур исполнял волю Шрилы Бхактивиноды Тхакура, и поэтому к нему тоже обращаются как к Прабхупаде. Подобным образом, наш духовный учитель, Ом Вишнупада 108 Шри Шримад Бхактиведанта Свами Махарадж, выполнил волю Шрилы Бхактисиддханты Сарасвати Госвами Прабхупады, принеся в западный мир послание любви к Кришне и потому смиренные слуги Его Божественной Милости во всех центрах движения санкиртаны, следуя по стопам Шрилы Рупы Госвами Прабхупады, предпочли обращаться к Его Милости, нашему духовному учителю как к Прабхупаде. На что он милостиво согласился.

***

Следующей остановкой Прабхупады был Монреаль. Сатсварупа, Прадьюмна и Джадурани, испившие до дна чашу личного общения с духовным учителем, получали его последние личные наставления.

- По плану через два дня я вылетаю в Монреаль, - сказал Прабхупада Сатсварупе на утренней прогулке. - Ты не возражаешь?

Сатсварупе было неловко, что Прабхупада просит у него разрешения уехать. Ему было грустно. Но как удержать Прабхупаду, он не знал.

Прогуливаясь, они проходили мимо магазина игрушек, на витрине которого были выставлены пистолеты и военные корабли.

- Вот на этом мы и росли, - сказал Сатсварупа. - Но вы провели свое детство с Божествами Радха-Кришны. А мы по-прежнему переживаем последствия такой жизни?

- Да, - кивнул Прабхупада, - впечатление еще осталось.

- Прабхупада, - спросил Сатсварупа, - теперь, когда вы с нами, мы можем обращаться к вам за наставлениями. Но в будущем, когда вас не будет, как сможем мы получать ваши указания?

- Имя Кришны не отлично от Кришны. Понимаешь?

- Да, - ответил Сатсварупа, но чувствовал, что его понимание остается на уровне теории.

Он знал, что ему придется глубже обдумать ответ Прабхупады. Прабхупада намекал на то, что Сам Кришна присутствует в звуках маха-мантры, и ученик, по милости духовного учителя, может получать указания от Него лично.

Насчет Джадурани не было никаких сомнений - она продолжит рисовать. Она часто ходила к Прабхупаде за подробными инструкциями. Увидев ее новую работу - портрет его духовного учителя, сидящего среди деревьев и зеленой листвы, Прабхупада сказал:

- Ты поместила моего Гуру Махараджа в американский лес! Он никогда не бывал в таком лесу.

Он попросил ее нарисовать Господа Чайтанью в саду, но предупредил, чтобы она не перерисовывала индийский плакат, изображающий знак «Ом» и Радху с Кришной над головой Господа Чайтаньи.

- Это воображение какого-то художника, - сказал Прабхупада. - Господь Чайтанья явился в Навадвипе вот таким. Ничего не меняй. А Яшода и Нанда Махараджа должны быть, как и большинство индийцев, смуглыми, светло-коричневыми, как спелая пшеница. Кожа Баларамаджи молочно-белая, с легким синеватым оттенком и розоватым сиянием.

Прабхупада вдохновил и Прадьюмну, сказав ему именно то, что тот и хотел услышать: он должен продолжать изучать санскрит, чтобы делать для всех трудов Прабхупады транслитерацию и, в конце концов, вырасти до уровня хорошего ученого-санскритолога Движения сознания Кришны. Прадьюмна попросил разрешения отправиться с Прабхупадой в Монреаль, чтобы продолжить свое обучение у него, и Прабхупада согласился.

Когда настал день отъезда, преданные отправились со своим духовным учителем в аэропорт. Вдруг в зале ожидания неожиданно появился какой-то незнакомый юноша и сел у стоп Прабхупады.

- Вы можете увидеть Бога? - спросил он.

- Да, - ответил Прабхупада. - Я вижу его каждую секунду.

- Вы освобожденный?

- Да.

- Тогда, если вы освобождены, - бросил вызов парень, - почему бы вам не вернуться в духовный мир - прямо сейчас?

- Не будь дураком, - ответил Прабхупада. - Мы идем туда, куда захочет Кришна. Мы уже предались Ему. И мы вернемся, когда Кришна того пожелает. Мы только что купили билеты в Монреаль, поэтому уверены, то прилетим туда. Но ведь не бывает так, что как только мы купим билеты, мы поворачиваемся и говорим: «Ну, и где Монреаль?» Нет. Все произойдет со временем. Мы купили билеты. Мы ждем. И наш самолет скоро полетит.

Прабхупада посоветовал юноше переехать к преданным в бостонский храм и учиться у них. Со временем, сказал он, он все поймет.

Джадурани: Мы с Говинда-даси поднялись на самолет вместе с Прабхупадой - просто чтобы видеть его до последней минуты. Его последними словами, обращенными к нам, были две строчки из «Бхагаватам»: васудева-пара веда васудева пара йога / васудева-парам джнанам… Это значит, что Кришна - цель йоги. Он дает результаты кармической деятельности, Он - источник Вед - Кришна суть все. И я заплакала, потому что Прабхупада уезжал. Он протянул руку и провел по моему лицу. Я спросила его:

- Шрила Прабхупада, иногда, когда мы что-то просим у вас, и вы даете нам разрешение, вы действуйте как Сверхдуша? Вы просто дозволяете нам исполнить свои желания?

Шрила Прабхупада ответил:

- Когда говорит духовный учитель, через него говорит Сам Кришна.

Когда Прабхупада прибыл в Монреаль, то через день-два написал мне письмо: «Я просто вспоминаю твое лицо, когда ты плакала в самолете». И затем он дал мне указание: «Пожалуйста, не беспокойся ни о чем. Кришна всегда с тобой и Он всегда твой друг. У тебя может появиться масса причин для беспокойств, но преданный никогда не беспокоится».

Читать дальше